В борьбе с коррупцией Россия - самая суверенная

Российские власти продолжают демонстрировать специфическую избирательность в заимствовании мирового правового опыта. В то время как нормы той же ювенальной юстиции (по сути, подрывающие институт семьи) перенимаются в полном объеме и без изъятий, действительно полезные для российского общества международные установления по каким-то причинам откровенно игнорируются. 

Справка: ГРЕКО - Группы государств по борьбе с коррупцией. Создан при Совете Европы. В настоящее время в группе 48 членов: 47 государств Европы и Соединенные Штаты Америки.

Как стало известно, Россия выполнила только треть международных рекомендаций по борьбе с коррупцией. Такой вывод содержится в официальном отчете Группы стран против коррупции («Греко»), опубликованном на сайте этой организации. При этом 9 рекомендаций были признаны выполненными полностью, 15 – выполненными частично, а две – невыполненными.

Казалось бы, налицо – вполне удовлетворительный результат, свидетельствующий о готовности российских элит бросить вызов коррупционной гидре не только на словах, но и на деле. Однако, как пояснила один из содокладчиков «Греко» Слажана Ташева (президент македонской Transparency-Zero Corruption), отчет мог быть еще более нелицеприятным для российского руководства, поскольку изначально планировалось считать полностью невыполненными 4 рекомендации. От полного конфуза российскую власть спасло лишь риторическое искусство представителей нашей делегации, которые в стиле «не верь глазам своим» сумели-таки убедить наших партнеров по «Греко» снять некоторые обвинения.

В конечном итоге в числе изящно обойденных Москвой тем оказались лишь рекомендации ввести уголовную ответственность для юридических лиц и рассматривать коррупционные деяния преимущественно по Уголовному кодексу. В то же время, как нетрудно убедиться, именно два этих пункта можно считать ключевыми в перечне антикоррупционных мер, предложенных этой организацией, поскольку остальные рекомендации носят во многом формально бюрократический характер.

В частности, российские власти сочли излишним уклоняться от выполнения следующих предписаний: создание стратегии по борьбе с коррупцией, расширение профильного президентского совета, расширение сотрудничества между правоохранительными органами, занимающимися коррупционными делами, организация обучающих курсов для судей, налоговиков и правоохранителей и облегчение процедуры снятия иммунитета с официальных лиц (судя по развернувшейся в наших СМИ дискуссии, эта уступка международным обязательствам РФ и здравому смыслу далась российским властям с наибольшим трудом).

Еще две рекомендации «Греко» были признаны частично выполненными. Речь идет об упрощении апелляции по коррупционным делам и определении их подследственности.

Отказ России от выполнения ряда международных антикоррупционных рекомендаций комментирует советник председателя Конституционного суда РФ, бывший начальник Российского бюро Интерпола Владимир Овчинский:

– Я считаю, что нам обязательно нужно участвовать в этой организации. В условиях глобализации борьба с преступностью, терроризмом и коррупцией, которые стали международным явлением, требует координации усилий целого ряда государств.

Если мы возьмем Конвенцию ООН по борьбе с коррупцией, то увидим, что она, в частности, посвящена такому важному вопросу, как поиск активов, похищенных коррупционерами и переправленных за рубеж, с целью их блокировки и возвращения в ту страну, из которой они были похищены. Такой же механизм предусматривается Конвенцией Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию. Группа «Греко» – как раз та международная организация, которая по линии СЕ проверяет исполнение европейских обязательств в этой сфере, в данном случае – Конвенции СЕ об уголовной ответственности за коррупцию.

До сих пор главные претензии к России были связаны с тем, что у нас после 2003 года из УК была исключена конфискация имущества как вид уголовного наказания. А потом в урезанном виде возвращена в УК в 2006 году, но распространена лишь на ряд преступлений, исключая преступления против собственности, а также большинство экономических преступлений.

Группа «Греко» критикует Россию за то, что правовой институт конфискации применяется у нас в урезанном виде. Нам было рекомендовано восстановить конфискацию как вид наказания и распространить ее на большинство тяжких преступлений, связанных с корыстными мотивами. Дело в том, что без института конфискации вообще невозможно бороться ни с коррупцией, ни с организованной преступностью.

При этом в 2008 году, когда в России был принят первый национальный план противодействия коррупции, в нем даже не было такого понятия, как «организованная преступность». А в сентябре 2008 года указом президента в МВД были ликвидированы все подразделения по борьбе с оргпреступностью. Это – очень странные вещи, которые идут вразрез с мировой практикой. Ведь в Конвенции ООН по борьбе с коррупцией записано, что в каждом государстве необходимы специализированные подразделения.

Что касается уголовной ответственности для юридических лиц (которую Россия пока не ввела. – Прим. KM.RU), то это – очень важное положение. Наше законодательство предусматривает институт уголовной ответственности не для юридических, а только для физических лиц. Т. е. уголовные санкции распространяются не на фирму, корпорацию или финансовую пирамиду в целом, а лишь на тех людей, которые ее организовали, в то время как на Западе есть уголовная ответственность юрлиц. Это значит, что решением суда по конкретному делу не только наказывается конкретный человек, но и, например, ликвидируется такое-то юрлицо, а его активы передаются государству или возвращаются иному законному владельцу. Т. е. если человек наворовал, то он будет вынужден вернуть наворованное. А так получается, что человек сидит, а «дело его живет».

Слажана Ташева, президент македонской Transparency-Zero Corruption, подчеркнула, что никаких карательных санкций за невыполнение антикоррупционных рекомендаций международной организации не предусмотрено. По ее словам, «Греко» понимает сложность реформирования законодательства в таких странах, как Россия. При этом на устранение недочетов и выполнение рекомендаций России отведено 18 месяцев.