Михаил Лермонтов и Александр Проханов: чей патриотизм истиннее?

 

Лермонтов, как и положено всякому-каждому великому писателю, был большим патриотом. Как положено всякому-каждому патриоту, он не жаловал Запад и сравнивал его с умирающим гладиатором и обращался к нему довольно презрительно – на «ты»:

 

«Когда-то пламенных мечтателей кумир,

К могиле клонишься бесславной головою,

Измученный в борьбе сомнений и страстей,

Без веры, без надежд - игралище детей,

Осмеянный ликующей толпою!

 

И пред кончиною ты взоры обратил

С глубоким вздохом сожаленья

На юность светлую, исполненную сил,

Которую давно для язвы просвещенья,

Для гордой роскоши беспечно ты забыл…»

 

Такое отношение к Западной Европе роднит Лермонтова с другими великим писателем-патриотом Александром Прохановым. К сожалению, разделяет их отношение к Востоку. Александр Андреич видит в Востоке удивительную пассионарность и ценит его за противостояние с Западом, толкающее Восток в объятья Русскости.

Лермонтов придерживался устаревших взглядов на Восток как на сонное царство. В стихотворении «Спор» Казбек объясняет, почему он не боится Востока, хотя тот многолюден и могуч:

«Род людской там спит глубоко

Уж девятый век.

Посмотри: в тени чинары

Пену сладких вин

На узорные шальвары

Сонный льет грузин;

И, склонясь в дыму кальяна

На цветной диван,

У жемчужного фонтана

Дремлет Тегеран».

Есть и другие отличия Лермонтова и Проханова как патриотов..

Поэт признается, что любит Отчизну, ее природу, ее народ, любуется народной культурой (резные ставни, пляска с топотом и свистом), с сочувствием следит за хозяйственной деятельностью и ее результатами («полное гумно»). Почему же эта любовь, такая понятная и естественная, названа «странной», как бы не вполне правильной? Потому что его оставляет более или менее равнодушным как раз то, что  вызывает всплеск эмоций у Проханова.

«Слава, купленная кровью» - это престиж и авторитет Русской Державы на международной арене, национальная гордость;

«Полный гордого доверия покой» - это стабильность и государственная безопасность;

«Темной старины заветные преданья» - это историческая память, уникальные духовные традиции.

Другими словами, поэзия Казенного Дома противопоставлена Лирике как  абстрактное - конкретному, прошлое – настоящему, мертвое – живому.

Лермонтов признается, что его мало трогает именно то, что воспевают как «истинный патриотизм» Проханов и подобные ему. Любить русскую природу, русский народ, русскую культуру может и какой-нибудь презренный либерал, и, страшно сказать, какой-нибудь обрезанный инородец. Такой патриотизм – ущербный, убогий, мелочный, пошленький. Прохановы любят в Родине только Державность, в русском народе -  Имперскость.

Повезло Лермонтову: в наши дни «истинные патриоты» отказались бы принять его в свои ряды; что же это за патриот, который сам не знает, за что любит Родину, и нагло заявляет, что его рассудок с этой любовью борется,

 Почему-то во все времена как раз фаддеи булгарины, анатолии софроновы и Александры прохановы всегда самоотверженно брались судить, какой патриотизм истинный, а какой нет. И иногда им удавалось даже заставить поэтов стыдиться своего «неправильного» патриотизма.