"Что значит имя?.." Проповедь на Обрезание Господне

Вот, Я начертал тебя на дланях Моих…

(Ис.49:16а)

Что значит имя? Роза пахнет розой,

Хоть розой назови ее, хоть нет…

Я не соглашусь с этой расхожей шекспировской фразой, потому что… Ну, потому что это неправда. Поэтам, даже великим, свойственно кидаться афоризмами, которые, по размышлении, оказываются полной чушью. Вот и здесь, при кажущейся  правильности, прячется ловушка. Народная мудрость, в виде пословицы, вроде говорит о том же, помните: «Хоть горшком меня назови, только в печь не ставь», но, с другой стороны, ведь называют горшком как раз для того, чтобы поставить в печь, согласитесь! И, опять же, народ со своей мудростью тут как тут: «Назвался груздем, полезай в кузовок» J

К чему это я? Да к тому, что имя предмета неотделимо от него самого. Имя отражает его, предмета, суть, назначение, скрытые свойства. Скажи «море» - и сразу представишь огромную водную гладь, глубину и мощь, или – волны, эту мощь являющие высотой до неба. Скажи «море» и не надо ничего объяснять слушающему, мол, что оно такое, это море. Если этот слушающий говорит с тобой на одном языке.

Кстати, о языке. Один знакомый русский, переехавший в Польшу, все смеялся над польским языком – какой он смешной. «Стол» по-польски – «стул», а «стул» - «крэсло», а «прямо» - значит «просто», «красавица» - «урода». Знакомые слова, оттого и смешно ему было, а поляки чего-то не смеются.

Человек – единственное на планете существо, сотворенное Богом, которое способно давать имена, «именовать». Помните, именно этим и занимался в Эдеме до своего грехопадения Адам, именуя животных и, таким образом, отделяя себя от них.

Простите меня, я неисправимый гуманитарий-филолог, а не все в школе любили русский язык. Но я сейчас говорю не о языке, а об опыте каждого из нас, даже если кому-то довелось родиться глухонемым. Мы все умеем, способны узнавать, усваивать имена уже данные нашими праотцами в этом мире – так учатся дети; и мы способны сами определять суть явлений и предметов доселе неизвестных и давать им новые имена – так развивается наука. Имя не случайно в этом мире, имя несет в себе каждый предмет, как скрытую суть, наша же задача – увидеть и назвать. И этим призвать его к жизни с нами, людьми, очеловечить. Вспомните животных – собак, кошек хотя бы. Давая имя животному, мы привязываем его к себе, мы зовем его – и оно бежит к нам, махая хвостом. И это уже не просто «собака», но именно «Дружок», и он сам уже знает это, как и мы.

Каждый из нас имеет имя. Это так привычно, что мы уже и не замечаем удивительности этого явления. Разве что, когда нас трогают за плечо в автобусе «Мужчина, передайте на билетик…» мы бываем иногда смущены: «Вы к кому? Ко мне?» Каждый из нас мужчина или женщина, девочка или мальчик, но наше имя вырывает нас из общей безликой массы «людей» и делает индивидуальными. Делает нами, заставляя нас отзываться, когда нас зовут, как это делала в детстве мама: «Паша, иди скорее, я тебе что-то принесла…»

Представляясь, говоря, как нас зовут, мы открываемся навстречу другому, отдаем себя как бы в его волю – отныне этот человек нас знает, он может нас позвать, попросить что-то именно у нас или помолиться за нас, и он же может оклеветать нас, «опорочить наше имя», говоря архаичным языком. В «Робинзоне Крузо» есть такой замечательный эпизод, когда главный герой, Робинзон, знакомится со своим новым другом. Он сам дает ему имя, «Пятница», по дню, когда он его спас от смерти, и Пятница это принимает и откликается. Но однажды, когда они особенно сблизились после испытаний, Пятница подошел к Робинзону и, побледнев, выпалил ему в ухо какое-то слово на своем языке, и тут же в ужасе присел перед ним на колени. «Что это» - изумился Робинзон. «Я открыл тебе мое настоящее имя, теперь ты властен над моей жизнью» - прошептал ему Пятница. Да, древние знали что-то, что мы, современные, уже позабыли. И, как и Робинзон, мы-сегодняшние не очень хорошо понимаем суть этой власти, но интуитивно остерегаемся и не спешим  представляться незнакомцам.

Но знаете, когда Бог заговорил с нами, людьми, он прежде всего представился нам! Он открыл Свое Имя, чтобы люди могли обращаться к Нему, призвать Его, молится, просить и поклоняться Ему. Открывая Свое Имя Моисею, Бог шел на определенный риск, что и показала история с золотым тельцом, да и вся последующая человеческая история, но Бог захотел быть «Богом для нас», Богом, общающимся с нами, а не анонимным надзирателем за муравьями-людишками. И, каждый раз, когда Он обращался к людям, когда Он призывал пророков, он называл их по имени…

Пока однажды Он не открыл нам человеческого имени Своего Сына, ставшего как один из нас.

Мы сегодня отмечаем день Обрезания Господня, или Наречения имени Иисуса. Загадочный отчасти для нас этот праздник имеет еврейские корни. Именно по Закону, данному Израилю, мальчик считался частью народа-церкви, когда, на восьмой день после своего рождения, он проходил этот обряд – ему, каменным ножом, обрезывали крайнюю плоть и давали имя.

Я не хочу вдаваться здесь в тонкости обряда обрезания, подчеркну только то, что со времени Апостолов и Отцов Церкви стало аксиомой – как через обрезание евреи входили в свою церковь-нацию, так через крещение все остальные люди, и мы с вами, братья и сестры, входят во Вселенскую Церковь сегодня. Обрезание было ветхозаветным аналогом крещения, древним таинством, рождающим человека в Божью семью. Но зачем это надо было Иисусу, Богу, ставшему Человеком? Затем же, зачем Он, впоследствии принял крещение от Иоанна на Иордане – Он должен был во всем уподобиться нам, Он должен был войти сначала в среду Своего по-плоти народа, стать частью этнической церкви-нации, чтобы потом, на кресте и в Апостолах, распространить ее до концов земли. И, конечно, Он должен был обрести имя

«7… уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; 8 смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» - так напишет об этом св. Павел.

 Вот почему в тот день, восьмой после Его Рождества, Мария и Иосиф совершили этот обряд. И первая, малая кровь младенца, стала прямым указанием на Его страдание и смерть. А Имя, «нареченное Ангелом прежде зачатия Его во чреве» и данное ему в тот день, стало именем нашего спасения, спасения, обретшего Личность. Спасения, к Которому, отныне, мы можем обратиться, и через имя Которого мы обрели доступ к Отцу.

По прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать [Младенца], дали Ему имя Иисус…(Лук.2:21)

 Много мальчиков в Израиле обретали это имя, один из Иисусов даже удостоился пророческой участи и ввел народ Божий в обетованную землю. Но лишь один исполнил значение этого имени совершенно, до конца. Потому что буквально это имя и означает «Спаситель», «Бог спасающий».

Не каждый из нас, людей, исполняет свое имя. Да и родители сегодня непонятно чем руководствуются, давая имена своим детям. Хорошо, если памятью о предках, дедах или прабабушках. Но девочки и мальчики с именами «Сталина», «Пятилетка», «Россия», «Владлен» до конца жизни вынуждены влачить на себе груз родительских предрассудков и языческо-атеистических, а то и конъюнктурных замыслов. Но даже с обычными именами не все так хорошо. Потому что для еврея наречение имени и обрезание младенца мальчика были связаны неразрывно – ведь называли ребенка для Бога! А у нас имя стало просто кличкой, потому что мы разорвали его с крещением. Задумайтесь – в древней Церкви имя ребенка звучало впервые тогда, когда лилась на него вода и звучало, вместе с его именем, имя Божие! Ведь мы, христиане, даем имя не для себя-любимого, мы не просто именуем долговременную игрушку. Мы даем имя ребенку, чтобы представить его Господу. И это первый и важный шаг родителя, его ответственность перед Богом и ребенком.

 По прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать [Младенца], дали Ему имя Иисус, нареченное Ангелом прежде зачатия Его во чреве. (Лук.2:21)

 Мария и Иосиф сделали все, как положено было по закону. Но одно осталось сокрытым от тех, кто был свидетелем этого короткого обряда – имя Иисусу они дали не от себя, не в память о предках и не по конъюнктурным соображениям, чтобы угодить кесарю. Имя это пришло от Небесного Отца через Его посланника и было Именем с большой буквы. Человеческим именем Сына Божьего, ставшего Сыном Человеческим.

Имя Спасителя зазвучало на земном языке.

И отныне, каждый раз это имя будет облекать во спасение всякое другое имя, звучащее рядом с Ним, даруя носителю этого имени спасительную веру.

 Знаете, я недавно прочитал роман Ремарка «Свеча на ветру» Он не издавался до этого на русском языке. Это тяжелая история последних двух недель жизни немецкого концлагеря. Там  у главного героя нет имени, есть только номер. Ну, как это было положено во всех лагерях. И только в конце, перед его смертью в восстании, мы узнаем его имя. И я, прочитав книгу, подумал, что это так точно замечено – когда кому-то надо уничтожить человека, прежде всего, стирают ему имя и присваивают номер. «Умер номер такой-то!» - звучит канцелярски-казенно. Мы не знаем КТО спрятан за номером. Даже цифры в новостях, говорящие о тысячах погибших, лишь беспокоят нас масштабностью смертей. Но поставьте туда имена ваших близких, и ваше сердце сразу заколотится тревожно, а в глазах закипят слезы. И кажется я догадываюсь, почему в нашей стране долго не издавали это роман Ремарка. Ведь мы тоже живем на костях тех, кого называли по номеру.

Но у Бога нет номеров. Он знает каждого из нас по имени. Он встретит каждого из нас лично, потому что однажды в этот мир вошел Его Сын, и мы с вами знаем, как Его зовут.

Это Его мы призывали в трудные минуты и в минуты радости. Это Его имя сопровождало нас в урагане пуль на войнах, куда кидало нас по номерам безликое же генеральское начальство. Это за Него мы выходили на арены с дикими зверями и Его мы призывали в смертный час. Не кесаря, не Сталина, не Путина или Медведева. Его, Иисуса из Назарета, протянувшего нам Свое спасительное имя, как терпящим крушение. Его, позвавшего нас по имени, уже по нашему имени из небытия в этот мир и Того, Кто позовет нас дальше.

 Вот о чем сегодняшний праздник, братья и сестры. Не забывайте Его имя, потому что ваши имена записаны у Него на ладонях.