Я помню 19 августа 91.

Я помню 19 августа 91.

У колодца ЖЕНЩИНЫ стояли, обсуждали, радовались!!! что наконец-то ТАМ, В МОСКВЕ, взялись за ум!
СЛАВА БОГУ! - говорили они.
По шоссе, вдоль нашей деревни, с воем пронеслась милицейская машина.
Блэкмены всё поняли и начали сворачивать свои "точки!, где разливали "палёнку".
ДЕРЕВНЯ ВЫМИРАЛА!
Вымирала в прямом смысле, хоронили мужиков почти каждый день.

Вот и обрадовались бабы, что наведут порядок ГКЧПисты.
А по радио-Маяк Наталья БЕХТИНА и писатель Андрей НУЙКИН, ч утра до вечера, через каждые 15 минут, призывали сообщать о сторонниках ГКЧП по телефону.

Кто, где, когда и как.
Номер телефона сообщался.
Сосед по даче, преподаватель ВУЗа, отслуживший переводчиком в ГДР, бегом понёсся на ж\д, защищать ДЕМОКРАТИЮ!
 

Я любила эту деревню, в ней прошли мои и моей девочки самые счастливые годы.

Я уже не работала, хотя до пенсии ещё далековато.

Стаж выработан, накоплений на сберкнижке было достаточно, чтобы прожить безбедно эти годы.

А в деревне  10 соток яблочно-сливового сада, пасека, дом дореволюционной постройки, доставшиеся от дедушки с бабушкой.

Описание, только части этой деревни, привожу из своего старого рассказа.

"Вдоль шоссе, с правой стороны, тянулся густой лес, по краю которого зияли огромные ямы с белой глиной, а с левой стороны сплошные сады, а потом торфяник.

Разделительная полоса густо покрыта жёлтыми цветами мать-и-мачехи.

Красота необыкновенная, глаз не отвести.

Проехали Уктусский аэропорт и въехали в небольшой городок Арамиль.

На берегу реки, в самом центре высилась старая церковь, украшенная колоннами.

Звонница была снесена.

Перед парадным входом памятник погибшим во Второй мировой войне.

Мама и Сонечка захаживали в неё, когда ехали в деревню автобусом.

Сразу же за церковью виднелся большой пруд, заканчивающийся плотиной.

За плотиной высилось огромное дореволюционное здание суконной фабрики, похожее чем-то на английский замок.

Наконец, выехали за пределы городка, пересекли реку Исеть и, поднявшись в гору, очутились в глухом сосновом лесу.

На лесных опушках заросли синей медуницы.

Внутри леса мелькают жёлтые головки купавок.

Стало не так жарко. Джек высунул морду в окно и дышал.

Мимо проносились поля, засеянные злаками.

А вот и стрела со знаком БИЗ, что означало – Бобровский Изоляционный завод.

Слева от дороги раскинулся большой посёлок городского типа с четырёхэтажной школой, большими магазинами, детскими садиками.

Посёлок назывался Красный Дунай.

Жили в этом Дунае заводское начальство, врачи и учителя.

По обеим сторонам дороги небольшие уютные коттеджи.

Перед каждым коттеджем ухоженные палисадники, позади, до самого пруда, огороды, теплицы, конюшни.

Почти в каждом доме коровы.

На пруду стаи домашних уток и гусей.

На другом берегу пруда высилось белоснежное здание детского санатория.

Под огромными тополями, довольно-таки большое, кирпичное здание с высоким крыльцом.

Это магазин, а сначала там была чайная, потом столовая, потом хозтовары и мебель.

А теперь продуктовый магазин, куда мама и Соня частенько захаживали.

Вот и поворот. Справа от дороги и до самого завода парк, слева пруд.

Завод стоял на плотине через реку Исеть.

Раньше, до революции, здесь была мельница.

Теперь в здании мельницы располагались конторы завода и лаборатории, на втором этаже заводская библиотека, в которую вела наружная чугунная лестница.

Большая липовая роща, тополя, площадка для танцев.

Вечерами доносилась из этого сада музыка, толпы молодёжи прогуливались по аллеям, танцевали на площадке.

Проехали через мост, посмотрели на каскады воды, низвергающиеся вниз.

Это место деревенские называли Шум.

Почему Шум?

Да потому, что вода с грохотом обрушивалась вниз, образуя пенящиеся белые гребни.

И неслись эти гребни вниз по реке далеко, далеко.

Страшно было ходить по старому деревянному настилу.

Сквозь зияющие дыры виднелась чёрная бездна.

Проехали мимо новой проходной и маленького магазинчика при ней.

Слева высилось здание пожарной части.

А раньше на этом месте тянулись два больших деревянных здания, принадлежавших мельнице. Как и по всей деревне, вокруг них высились тополя.

Потом эти здания переоборудовали под больницу, где начинала свой трудовой путь мама.

Со временем тополя спилили, на месте одного больничного корпуса построили пожарку, второе здание отдали под дом приезжих заводу.

Вместо тополей насадили черёмухи и сирени.

На краю леса выстроили двухэтажное здание заводской столовой, на первом этаже которой расположилась пекарня, и запах печёного хлеба разносился по всей округе.

Сейчас ничего этого нет.

Ни злаков, ни коров, ни гусей и уток, ни пекарни, ни даже завода.

Всё погибло в 90-е и нулевые годы.

Везде груды мусора, заросли бурьяна, вместо пекарни – склад.

Ну, а сейчас, машина въехала в гору, миновала просеку, проехала мимо закопанного в 80-е годы карьера.

А карьер этот был выкопан под новый корпус Изоляционного завода.

Потом несколько лет свозили в него мусор садоводы.

Выросли там новые деревца и кусты.

Корпус не на что было строить.

Вот и закопали яму.

И снова на этом месте вырос небольшой лесок, а за ним высилась настоящая Корабельная роща.

Сосны высокие, стройные, а подлесок – густой малинник, заросли черёмухи, ирги и рябины.

Пригорок усыпан фиалками и земляникой.

Часто мама с Сонечкой приходили на этот пригорок и ждали Тётечку, которая с автобуса бежала через этот лесок домой.

Справа от шоссе проехали мимо заброшенного свинарника, свернули на просёлочную дорогу вдоль садов и, наконец, въехали в деревеньку Донок, растянувшуюся по правому берегу речки Бобровка."

И "ДЕМОКРАТИЯ",  семимильными шагами, прошлась по деревне!!!

Первым пал  СОВХОЗ.
Земли раздали пайщикам, пайщики распродали их и пропили!

 Вскоре всё заросло бурьяном, не под силу и не по средствам стала дорога в деревню.

25 км на автобусе.

Картошка просто так не растёт!
Прополка, окучивание, да и жуки колорадские обнаглели.

А,  что выросло, могло и не дождаться хозяев.

Любителей на дармовщину - предостаточно.

Станция недалеко, спрыгул с электрички, подкопал и, той же электричкой - домой.

Вот и не выдержали новые хозяева земли, бросили всё!

На металлолом сдали МТС и МЕЛИОРАЦИЮ, растянувшуюся по совхозным полям с капустой, морковью, свёклой на десятки километров.....

Деревня  на возвышенности, колодцы глубиной почти до 10 метров.

Проезжаешь на автобусе мимо полей, а там, от края и до края фонтанчики по трубам, один за другим, поднимаются, переливаясь всеми цветами радуги под ярким солнцем.

Красота необыкновенная!

Распилили и мелиорацию.

Справа от полей, ближе к деревне - ПАСЕКА.

Правда, пасеку погубил ВАРРОАТОЗ.

Это болезнь такая, привезённая к нам из заморских стран, намного позже колорадского жука, но оттуда же.

Не справилась Роза Иосифовна, совхозный пчеловод, с варроа.

ВАРРОА - это клещ, паразитирующий на пчеле и высасывающий все соки из пчелы и заражая расплод.

Завод, площадью в несколько «Лихтенштейнов», так писалось в областной прессе, приватизировала племянница важного областного чиновника, и сдала предприятие, некогда Союзного значения, на металлолом!!!
Сдала всё, даже, только что приобретённые, станки и машины!

На границе нашей деревни с соседней ПТУ. Училише по деревообработке.

Оно сохранилось, правда, не в полном объёме, но работает.

Изготовляют гробы.

Работы не стало.
Молодёжь потянулась в город.
Старики повымирали.
КЛАДБИЩЕ ВМЕСТО ЦВЕТУЩЕЙ ДЕРЕВНИ!