Познер - о текущем положении в журналистике

«В России нет журналистики, а есть пропаганда»

https://www.golos-ameriki.ru/a/vladimir-pozner-journalism-censorship-/4512843.html

Владимира Познера считают самым известным в мире российским журналистом и телеведущим. Родился во Франции, прожил значительную часть жизни в Америке и России, работал в ведущих СМИ Америки, СССР и России, автор многих телепрограмм и книг. В настоящее время является ведущим авторской программы «Познер» на Первом канале российского телевидения.

В сентябре 84-летний Владимир Познер приезжает в очередной раз в США для творческих вечеров, которые пройдут в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке.

Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с Владимиром Познером по Скайпу.

Олег Сулькин: Владимир Владимирович, вы где сейчас?

Владимир Познер: В Юрмале.

О.С.: Ну и как вам Юрмала?

В.П.: Юрмала стала необычайно популярной. Ни одного слова на латышском не услышишь, все говорят по-русски, ну иногда по-английски или по-немецки. Но вообще это курорт, можно сказать, русский. Народу очень много, погода абсолютно нелатвийская, порядка 25-30 градусов по Цельсию.

О.С.: Помнится, в советское время Юрмалу и Прибалтику в целом считали немножко заграницей...

В.П.: Когда мы приехали в Советский Союз (семья Познера переехала в СССР из Германии в начале 50-х годов. – О.С.) какое-то время мне потребовалось, чтобы понять, что Прибалтику принято считать чем-то вроде псевдозаграницы. Там, например, любила отдыхать советская интеллигенция. Очень многие из тех, с кем я здесь сейчас встречаюсь, были тогда детьми и сохранили с той поры ностальгические чувства.

О.С.: Если перейти к более серьезным темам, то сейчас в Facebook и других социальных сетях много говорят об убийстве в Центральноафриканской Республике (ЦАР) трех российских журналистов – Орхана Джемаля, Александра Расторгуева и Кирилла Радченко. Комментаторы подчеркивают, что проект, который они осуществляли, финансировался структурой Михаила Ходорковского, а главной целью журналистов было рассказать о российских наемниках из небезызвестной ЧВК Вагнера, воевавших, в частности, на территории Украины и Сирии. Что вы думаете об этой трагедии? Насколько реально найти убийц и их заказчиков?

В.П.: Если я чему-то научился за годы своей жизни, так это поменьше философствовать по поводу малоизвестных вещей. Я давно перестал предсказывать, как и что будет. А Facebook я не читаю вообще, хотя ничего против не имею. Что касается этих трех (журналистов), их же не насильно туда посылали. Жалко всегда, когда убивают. Но они-то ехали воевать.

О.С.: Как воевать? Вы полагаете, у них было оружие и они собирались стрелять?

В.П.: Я не знаю, что они собирались (делать). Как минимум, они ехали за деньгами. Они ехали делать story. Ну да, эта работа чревата опасностями. Я знаю, что это мало кому понравится, но слезы по их поводу я проливать не стану. Как это будет разворачиваться, что это на самом деле – это большой вопрос. Давайте подождем.

О.С.: Не кажется ли вам, что быть журналистом в России в последние годы становится все опасней? Все чаще поступают сообщения об избиениях и убийствах журналистов, большинство из которых вели расследования коррупции на разных этажах власти. Что вы думаете по этому поводу?

В.П.: Я давно говорю: в России нет журналистики. Осталось несколько журналистов. Есть пропаганда. Двухсторонняя – либо «за», либо «против». Она не объективна и не преследует цели быть объективной. Да, журналистика довольно опасная профессия. Если вы плюете против ветра, у вас могут быть неприятности.

О.С.: То есть вы не посоветуете молодому человеку сегодня в России выбирать профессию журналиста?

В.П.: Я всем говорю: не надо поступать на журфак. Сразу после школы идти в журналистику глупо. Журналистике нельзя научиться, как нельзя научиться быть писателем. Научитесь какой-то профессии. А потом уже решайте. Если же решитесь, то отдавайте себе отчет: вам будет очень тяжело.

О.С.: Полтора года назад вы сказали мне в интервью, что давно покончили с пропагандой и занимаетесь чистой журналистикой. Но в другом недавнем интервью вы признались, что в подборе гостей для своей авторской программы на Первом канале, который считают рупором российской пропаганды, вы руководствуетесь указаниями руководителя канала. В частности, не приглашаете в свою программу Алексея Навального. Разве вы действуете как журналист, а не пропагандист?

В.П.: Я в течение шести лет вместе с Филом Донахью вел передачу на телеканале CNBC. У нее был очень высокий рейтинг. Но нас закрыли, потому что тогдашний президент канала Роджер Эйлс сказал нам: вы должны докладывать мне, кого вы приглашаете и о чем вы будете говорить, и это будет в контракте. Мы сказали ему: но ведь это же цензура! На что он нам ответил крепким английским выражением, означающим, что его это совершенно не волнует. На этом закончилась наша программа. И это в демократической Америке. И вас удивляет, что когда Первый канал покупает мою программу, он не хочет покупать кота в мешке? Что поделаешь? Я, может быть, и хотел бы пригласить Навального, но не могу.

Жизнь так устроена. Говорю об этом публично, не скрывая.

О.С.: В прошлом нашем интервью вы говорили, что не являетесь сторонником авторитарного стиля правления Путина, особенно во внутренней политике. За это время много чего произошло. Продолжают голодовку протеста Олег Сенцов и его товарищи по несчастью, сидит под домашним арестом Кирилл Серебренников. То есть гайки закручиваются. Но вот до какого предела, это вопрос. Знаете ли вы ответ?

В.П.: Конечно, нет. Я подписал письмо Путину с просьбой либо обменять Сенцова, либо отпустить его. Я считаю, что обращение с ним бесчеловечно. Не дай бог, он умрет от голодовки. История с Серебренниковым малопонятна. Это месть какого-то конкретного человека? Полное безобразие. Об этом во весь голос говорят и пишут. Но называть это еще большим закручиванием гаек я не могу.

О.С.: Может ли вернуться железный занавес?

В.П.: Это вопрос из области гадания на кофейной гуще. Наверное, может. Но я не вижу пока никаких для этого предпосылок. Сегодня обычный российский гражданин не нуждается в разрешении на выезд из страны. Люди свободно ездят по всему свету.

О.С.: Разве? Насколько я знаю, сотрудникам правоохранительных органов нужно получать специальное разрешение от начальства.

В.П.: Это во всем мире так. Речь идет о секретности. В том числе и в США.

О.С.: Какие такие секреты у, допустим, сотрудника областной полиции?

В.П.: Не буду с вами спорить. Выехать из России легко. А вот визу получить, например, в Америку, вот тут человек настоится в очереди и намерзнется. Если и есть сегодня железный занавес, в виде такой еще тоненькой сеточки с ячейками, то не с русской стороны.

О.С.: Почему так плохо ладят сегодня Россия и Америка?

В.П.: Это началось не сейчас. Это связано с Путиным, если говорить о русской стороне. На встрече «двадцатки» в Мюнхене в 2007 году Путин выступил с резкой речью, заявив, что мир не может быть однополярным и что у России есть свои национальные интересы, которые она будет отстаивать. С этого началось обострение отношений. Потом были Крым, Украина. А что Америка? Приняв в свое время на вооружение доктрину Вулфовица (Пол Вулфовиц – бывший замминистра обороны США, сторонник американской гегемонии в однополярном мире. – О.С.) о сдерживании России по всем направлениям, она нацелилась на смену режима в Кремле. А это может иметь самые тревожные последствия.

О.С.: Сейчас в России горячо обсуждается пенсионная реформа. Ваша точка зрения?

В.П.: Реформа абсолютно необходима. Нигде в мире женщины не уходят на пенсию в 55 лет, а мужчины в 60 (не совсем так, в ряде стран СНГ действуют эти же сроки. – О.С.) И второе: денег нет. Люди живут дольше, а работающих становится меньше. Реформа необходима. Но преподнесли эти предложения людям, увы, плохо, топорно, неумело, поэтому столько недовольных.

О.С.: Под занавес – о недавнем чемпионате мира по футболу. Вы как француз по рождению наверняка болели за Францию. Угадал?

В.П.: Правильно! Я дико доволен. Мы с приятелем были на финальном матче, вернулись домой, выпили вина – а я большой ценитель хороших вин – послушали Эдит Пиаф, которую я очень люблю.

О.С.: Успех российской сборной вас удивил?

В.П.: И да, и нет. России очень повезло в смысле группы. В матче с Испанией был принят план игры, лишенный красоты, но единственно возможный для победы. Что меня поразило – успех российской сборной оказал удивительное объединяющее влияние на страну. Для меня остается тайной, как спорт может объединять людей очень разных. Все обнимались и целовались. Может, это еще связано с тем, что в России уже давно ничего хорошего не происходило, и люди соскучились по хоть какой-то возможности порадоваться и погордиться.

================================================

ЭТО интервью требует некоторого комментария - пояснения

... ДЕЛО в том - что Познер при всей своей политической суппер гибкости - Познера уже давно самого никто не считает журналистом

Между журналистикой и Баблом средневекового режима - Познер выбрал ............. угадайте с одного раза ....

я сейчас вам приведу расценки рекламы на основных ТВ- каналах - цена одной часовой передачи - в ценовом диапазоне четвёртой графы ...