«Россия попросту не готова к длительной войне»

Россия против США. Кто победит в таком военном конфликте?

 Эскалация конфликта в Сирии из-за вероятного применения химического оружия против мирного населения рядом с Дамаском значительно увеличила риск прямого военного столкновения РФ и США в этом регионе. 11 апреля глава Белого дома Дональд Трамп призвал Россию приготовиться сбивать американские ракеты в небе над Сирией, которые станут ответом на химатаку. «Готовься, Россия, они прилетят», — сказал он. Известно, что к Сирии уже приблизились корабли военного флота США с «Томагавками». На фоне и так непростых отношений между Россией и Западом мир замер в ожидании. 

Если представить, что война между Россией и США действительно начнется, кто теоретически выйдет из нее победителем? Об этом Znak.com поговорил с экспертом в сфере международных отношений и международной безопасности Павлом Лузиным.

«Россия будет одна, без союзников»

— В свете последних событий в Сирии некоторые эксперты-международники высказывают мнение, что возможность прямого конфликта между Россией и США сегодня выше, чем в период карибского кризиса 1962 года. Вы разделяете эту позицию?

— Я бы так сильно не драматизировал и не сравнивал происходящее в Сирии с событиями, которые тогда разворачивались вокруг Кубы. В 1962 году была угроза ядерной войны, сейчас об этом речи не идет. Существует угроза столкновения обычными вооружениями двух держав, и поэтому важна сейчас политическая составляющая. Ни одна, ни другая сторона не хочет прямого столкновения.

— Но складывается ощущение, что все идет именно к этому противостоянию. 

— Россия может шантажировать Запад угрозой прямого столкновения и, если понадобится, будет сбивать ракеты, самолеты РФ будут летать над кораблями противника. Но у Запада нет желания тыкать палкой в «дикое животное», скажем так. У Запада есть задача, чтобы президент Сирии Башар Асад больше не применял химоружие и, в идеальном варианте, вообще исчез с исторической арены: уехал в Иран, в Подмосковье или погиб смертью храбрых. Все в здравом уме и не хотят войны.

Наиль Фаттахов / РИА Новости

— Тем не менее ситуация может выйти из-под контроля…

— Да, как это случилось в 1914 году. Тогда никто не хотел долгой войны, но получилась страшная мясорубка, которая изменила вектор развития Европы и мира в целом. Сейчас тоже до такого можно доиграться при желании. Но Кремль, я думаю, не готов всерьез вступаться за Асада. К тому же Россия не отвечала на разбитых бойцов ЧВК Вагнера и на бомбежки сирийских правительственных военных объектов…

Правда, в случае военного удара США и коалиции по Асаду могут погибнуть и российские военные советники в Сирии. И такой вариант, конечно, поставит Кремль в невыгодную ситуацию. А потому нельзя сбрасывать со счетов вероятность эскалации конфликта по тем или иным сценариям. Я считаю, что если военный конфликт начнется, он будет носить конвенциональный характер (военное столкновение с использованием обычных вооружений). И это не может радовать, потому что соотношение сил окажется не в пользу России. 

— Излишне говорить, что война между Россией и США будет войной между РФ и Североатлантическим альянсом (НАТО)?

— Конечно, это будет военное противостояние между Россией и западным военно-политическим блоком, а также союзниками США на Ближнем Востоке, которые не являются членами альянса. У России из гипотетических союзников только Иран. Но, я думаю, что иранские власти не хотят поддерживать российские амбиции. У Ирана есть антиизраильский вектор, и этой стране незачем ввязываться в столкновения с США. К тому же еще совсем недавно Иран подписывал ядерную сделку с Западом, чтобы снять санкции. И он делал это не для того, чтобы ввязываться в серьезные военные авантюры на стороне России. То есть Россия будет одна. 

С другой стороны, есть сомнения, что все члены НАТО выступят на сирийском фронте, так как не у всех есть техническая возможность принять в этом участие.

Театр военных действий: первые шаги

— Представим, что точка невозврата пройдена. Как могут начать развиваться первые военные действия?

— Россия в Сирии создала так называемые «зоны ограниченного доступа», защищенные системами ПВО/ ПРО и береговыми ракетными противокорабельными комплексами, а также системами радиоэлектронной борьбы, подавления сигналов GPS и т. д. Это самая сильная сторона России. Теоретически, мы можем сбивать с толку системы наведения ракет противника или даже сбивать сами эти ракеты.

На начальном этапе такого гипотетического конфликта Россия может начать сбивать ракеты, беспилотники и самолеты других стран, не подпускать близко к берегу их боевые корабли. По Тому Клэнси (американский писатель, известен благодаря детально проработанным с технической точки зрения бестселлерам о «холодной войне» — прим. ред.), Запад в ответ будет уничтожать наши наземные системы и различные пункты управления.

Рассчитывать России на свою авиацию не стоит. Сейчас у нас в Сирии максимум 30-40 самолетов — штурмовики, бомбардировщики и немного истребителей. Но это невозможно противопоставить количеству самолетов даже с одного авианосца США, и тем более с авиабаз НАТО, которые находятся вокруг Сирии. Есть еще, к слову, авиация Саудовской Аравии, которая будет за США. 

России сложно воевать вдали от своих границ. Поэтому, в духе все того же Тома Клэнси, российские военные могут после начала столкновений в Сирии предпринять какие-то действия на востоке Украины или даже в странах Балтии. 

— В качестве отвлекающего маневра, чтобы нарастить группировку сил в Сирии?

— Скорее всего, как попытку поднять ставки в конфликте. Ответить на провокации на Украине или военные действия в Балтии Запад сможет только через три-пять дней. К этому времени России уже уничтожит передовые батальоны НАТО — на это понадобится день-два, и выведет свои войска. А после этого скажет: давайте садиться за стол переговоров, нужно созывать мирную конференцию. Это, конечно, умозрительные и крайне маловероятные варианты. Но их вероятность все же не является нулевой.

Russian Defence Ministry/Global Look Press

— Вы считаете, что это будет цепочка локальных конфликтов. Речи о долгосрочной войне вообще не идет?

— Российская власть не самоубийца. Да, Путин умышленно идет на конфронтацию с Западом, это было понятно еще до Крыма. Но эта конфронтация — сознательная позиция, цель которой — заставить США выйти на переговоры. И здесь — кто первый моргнет. 

Ну, а что делать в этой ситуации? Да, вслед за Сирией могут быть новые локальные военные конфликты, например, еще в Ливии или Судане. Но не 11 или 12 апреля 2018 года, а в перспективе, в ближайшие годы, например. Россия попросту не готова к длительной войне. 

— Понятно, что военный потенциал, необходимый для победы, определяется набором многих факторов, в том числе размером экономики, мощностями для производства вооружений. В этом смысле мы проигрываем Америке?

— Давайте сравним цифры. Военный бюджет США составляет около  $700 млрд. У России эта цифра в разы меньше — меньше 5 трлн рублей (около $80 млрд), с учетом трат на все силовые структуры, которые отвечают за оборону и безопасность. 

С другой стороны, посмотрите на российский военно-промышленный комплекс. В нем лишь единицы заводов работают с прибылью. Остальные генерируют убытки, и эти убытки покрываются за счет бюджета. Кроме того, ключевое значение имеют доступные технологии. России перекрыт доступ к новым западным разработкам, а, между прочим, именно за счет этого доступа наша страна модернизировалась в ХХ веке.

— Но 1 марта Владимир Путин в своем послании Федеральному собранию значительную часть времени уделил новым видам вооружения России. Он говорил про ракетный комплекс «Сармат», подводные беспилотники, лазерное и гиперзвуковое оружие, комплекс «Кинжал»…

— «Сармат» — локализованная и, видимо, модернизированная копия ракеты Р-36М «Воевода». Эта ракета раньше производилась украинскими предприятиями. «Кинжал» напоминает крылатую противокорабельную ракету Х-32 из 1980-х годов. Так что тут о каких-то кардинально новых разработках речи не идет. Смешно говорить, что «Кинжал» — это прогрессивная разработка.

Более того, Х-32 предназначена для самолета ТУ-22М3, который несет три такие ракеты. Но эти самолеты нуждаются в глубокой модернизации, замене двигателей и стоят в очереди на Казанский авиазавод. Некоторые из них летали в Сирии, но в целом их моторесурс сейчас незначительный. 

А пока двигатели будут менять, кто будет доставлять ракеты? Наши смекалистые военные придумали — повесить их на Миг-31.

И получается, что на время модернизации 50-ти с лишним самолетов Ту-22М3, каждый из которых может нести три ракеты Х-32, выпадающие военные возможности предлагается компенсировать несколькими десятками МиГ-31, на которые можно нацепить по одной такой ракете. И эти МиГи еще разбросаны по стране. 

U.S.

Navy/ZUMAPRESS.com

Россия и США: сравнительный анализ армий

—  Давайте проведем сравнительный анализ вооруженных сил США и России. Начнем с сухопутных войск. 

— У России полностью боеготовые сухопутные силы насчитывают примерно 100 тысяч человек. Это тот состав, который оснащен, вооружен и готов выполнить боевую задачу. И эти силы расквартированы по всей стране. 

США могут в любой точке мира развернуть порядка 150 тысяч военнослужащих, тоже полностью укомплектованных. В Европе — за несколько недель. Плюс к этому союзники могут развернуть порядка 50-100 тысяч человек. 

— На какую авиационную поддержку могут рассчитывать ВС РФ? 

— С 2011 года, когда приняли государственную программу вооружения, Россия получила новых самолетов всех типов (боевых, учебно-боевых и транспортных) чуть более 400 штук. По данным The Military Balance (ежегодное издание Международного института стратегических исследований), сейчас у РФ 1065 самолетов. У США, указывает издание, 3476 самолетов. То есть фактически в три раза больше. Правда, я думаю, что боеготовых у Америки порядка 2 тысяч воздушных судов, у России около 600. 

Идем далее. Ударные вертолеты: у США 760, у России 340. Транспортные вертолеты: у США 2606, у России 374. 

— Что мы можем противопоставить США на воде?

— Если брать корабли — крейсеры, эсминцы и фрегаты — у России их 32. У США 93. У американцев 10 авианосцев. У России такой один, и то он в ремонте года на три-четыре. Подводных лодок с крылатыми ракетами у России 49, у США 54. Подлодок со стратегическими баллистическими ракетами у России 13, у США 14.

— Какие цифры по тяжелой сухопутной технике?

— The Military Balance сообщает, что в данный момент у США 2831 танк, у России — 2950. Опять же боеготовность этих танков не 100%. По бронетранспортерам: у России 5900, 3336 у США. Впрочем, если к США присоединятся Франция и Великобритания, у них наберется еще порядка 1400 БТР.

Russian Defence Ministry/Global Look Press

— Какой при этом ядерный арсенал двух стран?

— По договору СНВ-3 у нас могут быть развернутыми 1550 боеголовок и до 700 межконтинентальных ракет всех типов и бомбардировщиков. У нас сейчас ракет и бомбардировщиков поменьше — примерно 500 с небольшим. В любом случае, это очень много. Это гораздо больше, чем у Китая, Франции, Англии, Индии, Пакистана или Израиля. У США развернутые стратегические силы больше, но в целом у нас тут паритет.

— Что касается боевого опыта российских и американских военных, здесь у кого-то есть преимущество?

— Нет. В новейшей истории американцы полноценно воюют с 2001 года. Они прошли Афганистан, Ирак, проводили операции в Сирии и Йемене. У России из опыта первая и вторая чеченские кампании, в 2008 году — Грузия, с 2014 года — Украина, где в военных действиях поучаствовала какая-то часть сухопутных войск ВС РФ. И сейчас Сирия. 

Качество, дороговизна и сложность техники

— Численное преимущество американских военных очевидно. Может быть, Россия может сделать ставку на качество своей техники? Много говорится, например, о высоких показателях наших новейших самолетов.

— Самолеты сложно сравнивать, поэтому каждый производитель выпячивает достоинства и не говорит о недостатках. В реальной ситуации не было столкновений, например, Су-35 и F-22. И нельзя безапелляционно говорить о том, какой из них лучше. 

Следует отметить, что важна не только техника сама по себе, а система принятия решений и управления. То, как готовятся летчики, как проходит техобслуживание самолетов. 

Эти параметры мы можем оценить по российской гражданской авиации. Гражданские суда ведь производятся на тех же предприятиях, что и военные. 

И вот вам пример. Sukhoi Superjet, производимый в Комсомольске-на-Амуре, стоит после полета 12 часов на земле. Ждет запчастей и проверяется на наличие неисправностей. И это гражданский самолет, который должен летать больше, чем истребители.

После этого не удивляешься, почему в Сирии находятся не только наши военнослужащие, но еще и представители военно-промышленного комплекса. Они там постоянно ремонтируют технику, смотрят и оценивают недостатки, а потом летят обратно на завод и дорабатывают самолеты и вертолеты. 

Американцы же живут в рыночной экономике, у них на порядок выше производственные возможности. Поэтому если у них получаются отличные самолеты типа Airbus и Boeing, то и военными самолетами все в порядке. А российский ВПК не смотрит на издержки, на качество менеджмента.

Jakob Ratz/ZUMAPRESS.com/GlobalLookPress

— С танками у нас такая же ситуация? Россия вот хвастается «не имеющей аналогов» «Арматой».

— А где эти «Арматы»? Есть только выставочные и тренировочные экземпляры. Основной танк у нас Т-72Б3 и Т-90. Вообще, я не любитель сравнивать танки и другие виды вооружений. Пусть этим занимаются инженеры с образованием. Я хочу сделать акцент на другом. 

Вторая мировая война. Немецкие танки были хороши. Но они были дорогими и сложными в производстве. А вот советский Т-34 и американский «Шерман», наоборот, просты и дешевы. И выяснилось, что даже при больших потерях этих танков они побеждают. 

И у нас до сих пор такой вполне себе людоедский подход: важно не качество бронетехники, а ее количество. Чем больше, тем проще расходовать. Только современные войны выигрываются качеством, а не количеством. Хотя и по количеству есть важный момент: западные страны способны нарастить производство любой военной техники в разы за очень короткое время, а Россия — нет. 

У нас военные заводы в год производят 10-15 военных самолетов, а американские и европейские — десятки, а могут сотнями. Это просто другая культура производства, другая система менеджмента, возможность масштабировать новые разработки. На это есть деньги, люди и знания.

— Есть ли какие-то данные о потерях России и США в Сирии, на основе которых можно было бы сделать определенные выводы?

— За всю сирийскую кампанию Россия потеряла 13 единиц техники. Коалиция только пять, и это вместе с тяжелыми беспилотниками. Потери у нас выше, а это значит, что особенности имеет и наша техника, и подготовка пилотов, и система связи, и навигация, и разведка с тактикой применения.

Вы, кстати, заметили, что Россия использует тактику ковровых бомбардировок? Это не из-за того, что российские военные садисты. Это следствие особенностей техники. Если у нас дефицит высокоточного оружия и систем целеуказания и наведения, то приходится уповать на ковровые бомбардировки.

Военный эксперт Павел Лузин Facebook Павла Лузина

Маловероятность ядерной войны

— Что в итоге? Россия в случае прямого боевого столкновения проиграет США?

— Да, Россия потерпит поражение. На начальном этапе, как уже говорилось, мы можем сбивать ракеты и самолеты, топить корабли. Но мы также потеряем авиабазу «Хмеймим» в районе города Латакия, а также техническую базу с портом в городе Тартус. Вероятны дальнейшие локальные стычки в других точках мира. Но после этого, вероятно, начнутся непредсказуемые политические события уже внутри России. Потому что даже в Кремле не все хотят войны. И тем более войны не хочет российское общество. Лично я в своей жизни не встречал никого, кто бы в случае объявления мобилизации собрал бы вещички и пошел бы в военкомат. Американцы — другое дело, это очень боевитая нация. 

— И вы не верите в то, что будет применено ядерное оружие?

— Такой вариант развития событий маловероятен. У России есть концепция ядерной деэскалации. Это когда при обычном военном конфликте российская армия терпит поражение и принимается решение нанести ограниченный ядерный удар по не населенной местности или не судоходной части океана. Цель — деморализовать противника, продемонстрировать ему решимость, предотвратить свое дальнейшее поражение и сесть за стол переговоров. Вот такой приказ может быть отдан и выполнен.

Ian Dudley/ZUMAPRESS.com/GlobalLookPress

— Когда вы говорите о «непредсказуемых политических событиях» внутри России после начала войны, что имеется в виду?

— Вспомните 2003 год, у Саддама Хусейна было 250-300 тысяч солдат, какие-то деньги и очень жесткая авторитарная система власти, политическое поле все вычищено. Сколько понадобилось тогда международной коалиции, чтобы разгромить армию Саддама? Несколько недель. Просто потому, что иракская система власти распалась.

Авторитарные системы в случае критических вызовов теряют управляемость, им очень сложно сохраниться. И далеко не факт, что российская система при всей своей декларационной готовности воевать на фоне потраченных на вооружение триллионов, готова пережить любое столкновение с Западом.