Россия слышишь ли ты

Как часто язык мой, враг мой же... И как часто люди, с паспортами, с прошлым и, возможно с будущим, что-то где-то производящие, или как Соловьёв, только вставляющий реплики, как Киселёв, поясняющий, что такое хорошо и ещё тьма удушающих в России многое живое, пользуются языком как помелом, не зная жизни людей, не зная боли людей и боли не показной, а той, о которой настоящий человек смолчит, вытерпит, или помрёт в этом, но не согнётся, не прогнётся, останется самим собой. Таким каким соткали его его-же поколения предшественников. Язык, слово, мысль, сердце, совесть, правда, горе и счастье зовут, услышать просят, понять, принять, согреть, отозваться, руку протянуть и поделиться... Но треснула Россия. Улыбаться радоваться уже живущему с нами горю, и не желать слышать ни укоров совести, ни позывов дослушать правду, и поверить в свои силы и в свою человечность. Треснула, как скорлупа, как высушенная за миллионы лет, вынесенная на берег скорлупа ракушек, как старая кость, которая уже не срастётся. Люди на базарах уже  улыбаются тебе только в случае, если ты у них что-то покупаешь! Милиционер не жалеет, только штрафует, как и само государство, которое осадило нас всюду следящими за нами камерами, у которых одна задача, не прозевать, уследить и нанести вам штрафной урон, да если ты в это время как настоящий человек, как папа, сосед, летел в больницу, чтобы спасти ЖИЗНЬ.

Россия стала говорить да, держа кукиш за спиной и уже не мечтая ни о чём. Ни о рае, ни о аде. Забывая стихи и декабристов, Поднятую целину и смеясь, не понимая Валенки валенки. Заговорила казённым языком и произнося только то, что интуитивно ждут от неё где-то там, где эшелонами туда сюда возят деньги, самолётами золото и наркотики, где под изумительной русский гимн Прощание славянки сдают дипломаты позиции, не споря, не ввязываясь, не дёргая за галстук и не показывая язык. Где высший разум сворачивается в потребность не прикасаться, а родившемуся человечку дают не Русское имя. Россия остаётся Россией только в те часы, когда её люди спят и не мешают природе быть чистой, свежей и потому правдивой. Россия перестала петь русские песни. Носить русскую одежду и косить траву русскими косами. Россия ещё как-то умудряется держаться за дедов, прадедов, за ту правду, которая даже в крепостные лета была настоящей и звала и поднимала своей настоящей правдой на защиту отечества как не особо денежного крестьянина, или рабочего, так и сына помещика, или дворянина. Выдержит ли мой язык, слово моё выкрещивание из меня совести и чести. Выдержу ли я, не сдамся ли. Что скажешь, Россия?