Белый флаг нашей будущей Родины

Сегодня у спорта весь глянец, а у бойцов и солдат, воевавших в Сирии, — одна секретность

 

Нам сообщают о Сирии: освобождено более 67 тысяч квадратных километров территории, более тысячи населенных пунктов, 78 нефтегазовых полей и 2 месторождения фосфатных руд. Сделано 6956 самолетовылетов и более 7 тысяч вертолетовылетов. Уничтожено более 32 тысяч боевиков, 394 танка и другого оружия и техники свыше 12 тысяч единиц.

А теперь вообразите, сколько десятков метров ленты социальных сетей заняли бы предсказания «лучших и прогрессивно мыслящих людей России» о том, что Сирия станет «вторым Афганистаном». Они и про первый Афган ни черта не поняли, и с Сирией в дураках остались.

Скажете: я злорадствую? Я злорадствую. Ибо мои братья — кстати, много добровольцев с Донбасса было там — победили. А многие так хотели, чтоб их всех убили ради ничтожной прогрессивной правоты. Обломились.

И, надеюсь, это не в последний раз случилось.

Всё это, важно сказать, важнее любой Олимпиады. Победы Македонского, Цезаря и православного святого князя Александра помнить будут всегда, а кто там у них играл на всяких игрищах, и насколько далеко метал копьё — Бог весть.

Нынче всё наоборот. Много вы знаете офицеров, которые подвиги в Сирии совершали и жизнью рисковали ежечасно? А спортсменов, которые под белым флагом поедут, будем обсуждать неделями и месяцами.

Нормально это? По мне, так нет.

Говорят, имена офицеров и бойцов надо в секрете держать. И до войны, и после? Я вот не уверен, что есть такая абсолютная необходимость, за некоторыми, конечно же, исключениями.

Но сегодня у спорта — все телевизионные мощности, весь глянец, все радиостанции — а у бойцов и солдат: одна секретность.

Современные дети смотрят на спортсменов, готовых ехать куда угодно без страны, без знамени, и понимают, что так делать — нормально.

А на солдат они не смотрят. Солдат нет.

Вопрос: какой выбор сделают эти дети, если им будет впоследствии предложен простейший выбор — белый флаг и всё хорошо, или флаг государства и всё очень трудно?