Катехизис информационной революции-5

На модерации Отложенный Дело слова
Итак, все несчастья, по крайней мере, последних 80 советских лет произошли не потому, что у нас плохие политики, все подряд обманывающие свой народ ради достижения своих корыстных целей (хотя сейчас наши политики и на самом деле таковы). Нет, причиной является сама политика как особый род человеческой деятельности, в нашей системе полностью выявивший свою зверскую лицемерную природу: беззаконное администрирование как способ делания любых общественных дел и авторитарно-мафиозное пред-ставительство. /Подробней об этом в моей статье «Основания земства (Размышление обывателя о причинах национальных конфликтов в России и путях их разрешения»)./Тем не менее до сегодняшнего дня политика считается важной деятельностью, изменяющей нашу жизнь.На самом деле политика уже не может ничего, и сама должна быть изменена силой гласного обсуждения и перемены отношения к политике в сознании каждого «избирателя», который кроме того, что только выбирает / не выбирает, еще и занимает какое-то место в общем производстве нашей жизни. Таким образом, любой человек, являясь избирателем-работником, так или иначе влияет на политику и влияет тем сильней, чем больше духовно объединены избиратели и чем с большей простотой организованы и примирены конкретные интересы всех работников. Нынешняя политика предельно нас раздробила: разорвав на разные страны (в СНГ), по враждующим идеологиям, воюющим армиям, лишив основную массу населения простой и естественной возможности организованного труда и вознаграждения за труд, а не за блатную должность.Духовно соединиться в одно целое мы сможем только в средствах массовой информации, которые нужно, в процессе соединения, превратить в СРЕДСТВА МАССОВОГО ОБЩЕНИЯ, организующие усилием конкретных читателей-избирателей их собственные конкретные дела: личные и частные производства, право, науку, соцобеспечение, торговлю и т.д. Мало только свободы высказывания любых идей (впрочем, у нас и ее нет, у нас — свобода высказывания только для мафиозно поддержанных идей); нужно, чтобы высказывание закономерно превращалось в дело. И не так чисто негативно, как в западных демократиях. Лебедь, например, в газетке у рака разоблачает кулика, щука устраивает следствие, и либо злоупотребивший в своем болоте кулик устраняется от должности, либо оболгавший лебедь привлекается к ответу, но никак не рак. Делая только чужим словом, словом политика (следователя, журналиста-разоблачителя, должностного лица), рак подставляет себя и, в лучшем случае, меняет кулика на лебедя, но не систему, в которой и тот и другой вынуждены и лгать, и зло употреблять.Делом средства массового общения в этой ситуации является (1) организация такого публичного продумывания системы, чтобы найти её внеличностный порок и необходимое идеальное устройство, (2) организация такого публичного анализа конкретной ситуации системы и функционирующих в ней лиц, чтобы соотнести порок и идеал системы с порочностью-идеальностью её функционеров и осознать различие, требующее корректировки, (3) такого публичного проектирования целей, путей и средств усовершенствования системы, которые бы осно-вывались на нормальных пороках функционеров и осознанном идеале системы, (4) такого публичного превращения единого проекта в совокупность конкретных необходимых дел, которые принесли бы материальную выгоду каждому участнику такого дела. Только средства массового общения могут и связать эти четыре стадии в единый осмысленный процесс, и свести в одно взаимодействующее духовное существо необходимых участников этого процесса на каждой стадии, где всякий раз требуются иначе образованные, иначе подготовленные лю-ди, знающие систему и её функционеров в нужном плане.Так как я толкую о системе средств массового общения, то я, естественно, занимаюсь первичным продумыванием порока существующей системы средств массовой информации (их несвязанность в одно средство, их массовая политизированность, их говорильно-информационный характер) и обрисовкой их идеала как средства массового общения. В форме какой же идеальной системы это средство может существовать?В такой системе, где деятельность четырех стадий гласно специализирована между следующими известными (но иначе организован-ными) средствами: (1) глобальные компьютерные сети, ГКС (обеспе-чивающие свободный обмен-торговлю идеалами, идеями, теориями, разработками), (2) телевидение (организующее знакомство с конкрет-ными фактами систем и новейшими достижениями по их усовершен-ствованию), (3)журналы (сведение в одно целое, выработка и тиражи-рование проектов), (4) газеты (организация конкретных текущих дел).Реально эта система проходит все этапы смешения функций различных средств массового общения, начиная с нынешнего совмеще-ния их всех в газете, занимающейся организацией этого конкретного дела — средств массового общения, — с юридического, экономического, идеологического, духовного переустройства газеты. Следующий шаг после этого — создание нового журнала, нового ТВ, нового Интернета. Синекура слова Чем же занимаются современные средства массовой информации в своей массе? Использовать по назначениюБесчетное множество нынешних газет при всей разнице между ними (с одной стороны радикально-умная «Новая газета», с другой — по виду безумная газета бесплатных объявлений) по сути своей совершенно одинаковы. Все они в своих целях хотят сделать читателя: зарядить его своими идеями, сформировать его душу, разбудить совесть, настроить против кого-то или чего-то, ввести в заблуждение, просто обуть (ряд далеко не окончен). Любая газета так или иначе содержит в себе все элементы этого ряда: если она принципиально не помещает обувающую рекламу, то она обувает той частной идеологией, которой она придерживается, даже если это секс, бульварщина, тюрьма и т.п.При этом постоянно звучит лицемерное требование приверженцев демократии быть неиделогичным, «объективным». Дескать, мы даем факты, а читатель пусть разбирается сам. Но, во-первых, факт может быть дан только с точки зрения, только субъективно, как бы этот субъект ни прикидывался объективным (после Канта даже смешно вновь и вновь говорить на эту тему). А, во-вторых, любая идея, мысль, мнение тоже является фактом нашей общей, человеческой жизни. Требование объективности потому и лицемерно, что оно содержит в себе логическое противоречие, являясь и субъективным фактом недалекого ума, и несбыточным желанием, нефактическим мнением. Такой демократизм, навязывая свои лжеидеи, еще и отрицает свободу для других идеологий. Вот в такой демократии мы и живем сейчас. Очевидно, что она является лишь более тонкой формой все того же тоталитаризма.В силу этих свойств факта, информации, лучшей газетой, минимально делающей читателя, может быть только такая, которая дает любой факт сразу с двух противоположных сторон, точек зрения, и которая дает прозвучать мнению читателя. Наиболее близок к этому еженедельник «Аргументы и факты». Не случайно, он побил все рекорды тиража. Тем не менее и «АиФ» систематически делает читателя (и не одной ложной рекламой) своей ложно-просветительской установкой: позволяя читателю являться только в виде глупого вопроша-теля, интерес которого удовлетворяет некий дипломированный профессионал. Все общение в такой газете основывается на простом информационном голоде и заключается в доверии к авторитетной информации, суррогатно утоляющей этот голод у читателя, а попутно — очень вещественный голод газеты, которая становится частной собст-венностью профессиональных клановых редколлегий.На самом деле газета по природе своей не в состоянии утолить ин-формационный голод и, соответственно, сделать читателя. Ни один здоровый человек никогда до конца не доверяет ни одной газете. Интерес к тому или иному изданию связан лишь с совпадением иллюзий редколлегий о том, как сделан читатель, и иллюзий читателя о том, как должна быть сделана информация. Газета будет пытаться сделать читателя до тех пор, пока не поймет, что он делается в живом общении в процессе совместного труда, жизни, отправления естественных нужд и т.д. Читатель будет покупать эту газету до тех пор, пока не поймет, что логика газетной информации противоречит его логике, в конечном счете — общечеловеческой логике.Именно поэтому, следуя идеалу своего дела и природе информации, газета должна перестать делать читателя, а начать делать совместно с читателем, и одновременно — перестать делать примитивные сводки мнений о фактах, якобы дилетантские или профессиональные, а взять-ся ценить логику фактов, наличие или отсутствие которой и позволяет судить о профессионализме или непрофессионализме человека, читателя фактов. Газете вполне по силам организация с помощью читателей любого конкретного дела. Первый шаг, требующийся от неё, — осознание логики информации во всех сферах, от журналистики до политики, фундаментальной науки и религии. Уже из этих слов ясно, что ни одна газета в одиночку не сможет осознать логику всей информации. Она неизбежно должна быть интегрирована с другими средствами массового общения.Только в этой системе газеты могут быть использованы по своему подлинному уникальному назначению, а не по тому, так распространенному в России, даже несмотря на нынешнее изобилие туалетной бумаги. Семейное блатствоСмысл своей работы все журналы согласно видят в том, чтобы делать, моделировать процесс: литературный, общественный, политический, научный, духовный. Каждый журнал в зависимости от своей идеологии выбирает в стихийном потоке, самотеке, все, что кажется ему важным, ценным, симптоматичным и пр. Общее для всех СМИ неизбежное отделение всех фактов жизни от кажущихся фактов наиболее наглядно и вопиюще именно в журналах, настойчиво и по-стоянно отделяющих легитимный, официальный, кодифицированный, сделанный процесс от стихийного, подпольного, «устного». Лет 200 назад они счастливо совпадали. Так, например, никому не известный Грибоедов, едва нацарапав первое стихотворение, отправлял его под инициалами (анонимно!) в «Вестник Европы», а тот с радостью уже через пару месяцев публиковал сочинение, хорошо хоть грамотное.Сейчас таких Грибоедовых сотни тысяч, критерием по-прежнему является кажимость, редакционное мнение, а журнальных площадей мало. Магическая сила журнальной площади, делая процесс, попутно кодифицирует, окумирщвляет Имена, способствуя в свою очередь продвижению имяреков в той или иной системе кормления. Тем самым эстетическое (научное, политическое и пр.) мнение редколлегий рано или поздно подменяется практическим интересом — журнальное дело из бескорыстного духовного служения превращается в систе-му блатного отбора лиц своего круга мнений и интересов. Духовное братство, оставаясь в лучшем случае видимым, писаным словом (а сейчас на деле — бесконечная словесная грызня разных «братств»-братвы), вырождается в семейно-мафиозный клан, защищающий свои традиционные духовные мнения /О сути традиционного сознания моя статья «Конец гласности (О движении печатной продукции и традиционного сознания в г. Краснодаре в 1995 г.)»./ и преследующий конкретные материальные интересы. 70 лет коммунистическо-семейного застойного блатства вытеснили в тень, в катакомбы такое количество культуры, что все журналы едва ли не десять перестроечных лет работали на износ, обнародуя старые, общеизвестные во всем мире, т.е. традиционные мнения. Сменилось конкретное содержание традиции, но не сменился принцип. Как делали процесс (раньше один, коммунистический), так и делают (теперь, правда, много, всяких, но также фиктивных). Что-то новое попадает в журналы только тогда, когда оно становится традицией или входит в клан.Я отнюдь не призываю к тому, чтобы перестать делать процесс сводом материалов того или иного журнала. Речь о том, чтобы, осознав природу процесса и делания в нем имен, оградить журналы от государственно-мафиозного делания.Журнал должен собирать воедино в форме свода статей, романов, сценариев, проектов и т.п. новое знание реальности и уникальное сознание фактов. Новое знание реальности равносильно обнаружению, созданию новой реальности. В лучшем случае сделать процесс и означает открыть новое знание, новую реальность. Это возможно, если приложить к общеизвестному традиционному знанию и реальности новое уникальной сознание. Журналы, ставшие семейно-мафиозными кланами и придерживающиеся тех или иных традиционных мнений, в принципе не способны и не заинтересованы опознать новое знание и сознание, замещая его новым обоснованием традиционного знания и сознания.Мое утверждение, естественно, голословно — именно потому, что нет смысла доказывать мнение. То или иное, оно недоказуемо. По-этому речь идет не о том, чтобы заместить мнение одного штата редакции мнением другого штата (наоборот, практика показывает, что один и тот же штат способен выдавать противоположные мнения — в результате перемены заказа: государственного, читательского, хозяйского). Речь о том, чтобы устроить систему журнала так, чтобы путем высказывания мнений все же происходил бы не только мафиозный выбор традиционного, н свободный выбор нового сознания. Для этого процесс выбора, процесс делания процесса, необходимо сделать гласным. Журнал должен превратиться в установку, публично переводящую живую стихию самотека в сделанный процесс. А для этого нуж-но: 1) уравнять в правах теневой и официальный процесс (на стадии его простого запечатления, запоминания, летописания), 2) устроить гласный, а не кулуарный механизм отбора нового знания и сознания на основе сравнимых традиционных форм их подачи (на стадии знакомства, общения, тиражирования).Новое легко бросается в глаза в любом мнении своей непохоже-стью на норму, традицию, мафиозный интерес, своей нелогичностью. Его может не пропустить, прекрасно заметив и осознав его новизну, только отлаженная мафиозная система. См. хотя бы историю литера-туры в до сих пор живое советское время — как оно не пущало и не пущает.Новую жизнь, гораздо более впечатляющую, чем во времена бума коммунистической гласности, может дать журналам не редакционное делание процесса, пусть даже гениальной и немафиозной редакцией, а процесс делания журнала всем сообществом редакторов, читателей, авторов, что равносильно превращению журнала в летописный свод фактического стихийного духовного процесса, гласно выбирающего логику своего развития. Журнал нужно сделать не площадкой для выгула породистых имяреков, не средством продажного блатства, а инст-рументом целенаправленного духовного строительства единой церкви словесности. Рок-с модернаРадио по своей технической судьбе (эксплуатация только звукового сигнала, требующего минимальных затрат для тиражирования и рас-пространения и для обратного контакта) и по своему сущностному року (устное слово наименее достоверно, нежели письмо или картинка), может и должно стать самым оперативным средством ознакомления с фактами и мнениями. Самым оперативным — первым и допустимо поверхностным.К сожалению, наше радио и в советские годы, и сейчас преимущественно не работает по силе своей сути и технических возможностей, а ритуально заполняет эфир сплошными старостями (модными темами и извлечениями информации из других СМИ), которые камуфляжем ра-дио, отсутствием картинки, выдаются за новости (наиболее откровенны тут радиообращения президента Ельцина, призванные показать, что он еще жив, но не показать, как плохо он жив).В чистом виде действующий принцип современного радио является в тех радиокомпаниях, которые, будучи последним писком моды, существуют только несколько лет, типа «Европы плюс», «Рокса», питерского «Модерна» и целой сотни их местных дочерних ответвлений или самостоятельных дубликатов с самыми разными именами.Вещание этих радиостанций состоит из потока разнообразной популярной музыки, слабо перемежаемой двумя-тремя выпусками вчерашних новостей и сильно разбавляемой рекламой и пустым трепом ведущего, осуществляющего плавный переход от одной песни к другой. Разумеется, больше всего умиляет пустой, домашне-тусовочный треп расслабленных молодых людей (многие из которых, видимо, старше меня). Радио, конечно, должно быть поверхностным, но не до такой же степени.А между тем так инфантильно-рабски понимаемая роковость модернистского радиовещания (чего изволите-с?) — общенормальное по своей сути явление для всех других радиостанций, связанное, коротко говоря, с абсолютной ленностью журналистов, их нежеланием и не-умением работать. Ведь самое простое — трепаться на темы политики или секса, одному или с приятелем, ставить музыку, читать чужие новости, попивать в перерывах чаек, быть всенародно любимым, получать зарплату. Все это не требует ни капли профессионально-журналистских усилий.Настоящим профессионалом на радио является только той, кто непрестанно собирает в эфире как можно больше чужих и всякий раз новых мнений на новые, вновь и вновь отыскиваемые темы, кто может раскрыть в старой теме (человеке, факте, сообщении, событии) нечто неизвестное, уникальное, кто способен изменись общепринятую точку зрения на известную информацию, одним словом, кто может модернизировать рок, изменить бытовую судьбу устного слова. Профессионалы с роксов конечно, меняют ее — доводя до идиотизма. Это требование профессионализма касается, конечно, любого журналиста. Но только на радио отсутствие профессионализма вопиет роксовым образом: модерновыми развлекаловками игр, джентельмен-шоу, приплюснутыми еврогородками и пр. — одним бесконечным мыльным пузырем вживую склеенной мыльной оперы. Вместо живой жизни словесного духа здесь нагло является живое тусовочно-бытовое существование журналистов-артистов.Да, радио завлекает, провоцирует на контакт. Но пора уже из объятия этот контакт сделать духовным — серьезной работой по установлению обратной связи, по включению «потребителя» информации в процесс ее производства. Рекламная менопаузаЕще совсем недавно у меня был старенький черно-белый «Кварц» и очень плохая антенна. Иногда я смотрел его — по сути, один канал, первый. Теперь я с хорошей антенной и телевизором могу смотреть девять и более каналов. Но — не могу. Тошнехонько от примитивизма, непрофессионализма, рекламизма — подскажите еще изма!Один мой знакомый режиссер с РTP, когда я посетовал на обилие рекламы по все каналам, тут же оправдал это веселое явление бесплатностью телевидения. Действительно, не отдавая за ТВ стоимость денег, мы расплачиваемся своим достоинством: терпим безвкусицу, хал-туру, ложь и пр.Все наши ТВ до безобразия нецивилизованны и профанны. По сути своей они занимаются систематическим мошенничеством. Человек (артист, певец, ученый), выступивший на ТВ, должен получать гонорар; у нас же платят мзду, чтобы попасть на ТВ. Способ свода инфор-мации — сетки вещания — хуже всякой цензуры отсеивает не только неугодное идеологически, но все неугодное телемафиозным кланам. Способ подачи материалов — многократное прерывание рекламными паузами, дикий монтаж — равносилен фальсификации информации, изготовлению фальшивых документов. Рекламные ролики, снятые специально той или иной телестудией, хуже любого объявления в газете, являются фактической и профессионально изготовленной фальшивкой. И наконец, большая часть рекламы представляет собой не просто ложную информацию, но абсолютно ненужную для основной части зрителей, если даже не для всех. Самый очевидный пример: все эти гигиенические прокладки, тампаксы не имеют права выходить за пределы рекламы женских консультаций. ТВ же, издеваясь над зрителем, лишает его свободы не знать не нужное ему. Честное слово, большей несвободы не было даже во времена нашего и любимого несексуальным способом Отца. Собственно, все вещание нынешнего телевидения и есть такая необъятная рекламная менопауза, заполненная, конечно, естественными и политическими, но абсолютно несущественными для духа отправлениями: пуком очередного мыльника, чиновного лжеидиота, ведущего братана и пр. Все, от рекламы крылышек до крутейших информационно-аналитических, даже таких правдоподобных, как доренковская, не содержат в себе ни одного свободного движения мысли, всё перемонтировано, изолгано, оборвано на полуслове. Действительная, негосударственная и немафиозная жизнь выпала из этой рекламной паузы и уже не чает вернуться. Отдельные искры жизни, попадающие в систему (все-таки в ней работают люди, способный по ошибке дать свободную ценность), в ложном контексте сами выглядят ложно, извращаются системой.Причиной этого телебандитизма является, конечно, колоссальная производительная сила ТВ, сила идеологического воздействия и сила мафиозного заколачивания денег. Об идеологии я уже сказал. Сейчас это нулевая идеология, абсолютная пустота, бессодержательность власти, политики, фильмов, игр, развлекаловок. И изменить здесь ничего нельзя до тех пор, пока ТВ будет мафиозно прибранным к рукам фальшивым станком по печатанию настоящих денег: путем бандитского вложения денег в нужные Имена, прямого грабежа малозначительных имяреков и косвенного вымогательства у рекламодателей и абонентов. То, что за грабеж нужно судить, — об этом нужно говорить не в нашем государстве, имяреки которого давно куплены идейными взятками. Однако тут в любом случае все ясно: я веду речь не об изме-нении государства, а о возможном преображении ТВ.Уверенность телевизионщиков, полагающих, что ТВ может зарабатывать деньги только богатой рекламой или умеренной платой телезрителя до глупости наивна. Уже сейчас имеющиеся (в том числе на ТВ) формы зарабатывания денег при их простой переорганизации, освобождающей и ТВ, и зрителей от мафиозного контроля, способны не только финансировать работу всех каналов, но и создать возможность оплаты за счет ТВ множества заведомо не окупаемых, но духовно важных проектов. Однако я меньше всего хочу говорить сейчас об этой переорганизации, продуманной мною до уровня целостной системы. Прежде надо еще попробовать убедить мафиозное ТВ хотя бы захотеть делать свое главное дело, которое за него никто не сделает. Дело это — организация встречи, знакомства с новейшими идеями и достижениями не только политической и мафиозно-купленной суеты, но и всей нашей отдельной, самостоятельной и, главным образом, духовной жизни.Как убедить телемафию сделать это? Привлечь новыми колоссальными доходами? Но люди, в неё входящие, как правило, настолько глупы и бескрылы (несмотря на крылышки), что им лучше тощая синица, способная снести еще одно золотое яйцо, чем упитанный журавль, сеющий золотой дождь в не ихнем небе. Это голословное утверждение основывается в том числе и на моем личном опыте общения с ТВ. Года с 1992 загорелось мне осуществить давнюю идею — отснять в какой-то местной телекомпании и прокатать в эфире стихоклип. У меня, сознательно выключившего себя из всех государственных и мафиозных систем, понятно, ничего не подучилось не только с местными, но и с центральными компаниями. И это еще полбеды, раз я такой глупый и необоротистый. Хуже то, что за все эти горы витания в воздухе такой благодатной стихоклипной идеи, способной за десять лет породить разветвленную телеиндустрию, она и поныне не пробилась в косные телевизионные мозги.Итак, ТВ-мафия никогда не услышит отдельного голоса простого телезрителя (даже такого неслабого как Сокуров). Единственный способ заставить её дать цивилизовать и окультурить ТВ — это гласное авторитетное обсуждение его болезни в прессе и гласная же разработка проектов его переорганизации.Правда для этого нужен пустяк — прессу, желающую обсуждать серьезные вещи и делать нужное дело: честно, конкретно, поименно, детально. Мне такая еще не попадалась. Именно поэтому в мои критические дни я совершенно уверен в себе и — в бескрылости нашей межклассовой прокладки, то бишь прослойки. Нет — IntolknetГоворить об Интернете, об усовершенствовании глобальных компьютерных сетей в нашей стране и тем более мне — двойная нелепость. Мало того, что эти сети находятся еще в стадии первоначального становления, что очень малое число персон имеют свой домашний хороший персональный компьютер, кроме этого нет даже необходимых коммуникаций для создания сетей. Наконец, у меня вообще нет ничего: телефона, чтобы войти в сеть, компьютера, чтобы появилась необходимость входить в Интернет, постоянного электрического обеспечения, чтобы появилась возможность пользоваться компьютером, далее, нет работы, служебно дающей все это, нет даже рынка сбыта моего интелектуально-виртуального труда, нет нормальных духовных коммуникаций. Итак, меня, как и всего народа, целой страны нету в нашем государстве ни технически, ни духовно, естественно — нет и в Интернете, как Интернета для нас. Именно поэтому лично у меня нет нормального систематического опыта, навыка и знания, как пользоваться ПК и ГКС. Однако именно потому, что мои познания в этой области носят в основном теоретический характер, я имею возможность тратить ноль времени на игру с компьютером и бесконечность времени осмыслять его преимущества и недостатки.Лично для меня колоссальным преимуществом, которое дают ГКС, является возможность получить любую, необходимую мне информацию. К слову сказать, этой возможности у меня не было с рождения и нет до сих пор. Я читаю всего 10 % от тех книг, которые хотел бы прочитать. 90 % мне недоступны: либо находятся в спецхране, либо украдены / потеряны / не куплены в библиотеках, либо изданы смешным тиражом и все разошлись в Москве и т. д. и т.п. Интернет запросто бы решил эту проблему, которую отказались решать с 1990 года наше государство, книготорговля, библиотечное дело, система образования и т.д. Но увы — компьютер на ручной тяге не работает.Но речь не обо мне. Мне странно, что единственная реальная польза от Интернета для меня — только библиотека (обо всех других возможностях общения в Интернет я прекрасно знаю, но знаю также, что для меня они в силу своего примитивизма бесполезны). Зачем такая сложная и тонкая штука как ПК и ГКС используются так примитивно? Если в сети можно общаться в режиме реального времени, то почему же я все-таки не хочу в ней общаться? Да потому, что такой общение и гораздо более приятное своей непосредственностью, я могу получить, выйдя за порог дома, встретившись с товарищем. И притом — совершено бесплатно. Для того, чтобы пойти на общение в сети, необходима веская причина: возможность не просто бытового общения, любительского, а — трудового — возможность, свободно общаясь в сети, работать и зарабатывать деньги.Этой возможности сеть как раз и не дает. Конечно, в ней сейчас запросто можно воровать информацию и даже деньги (о чем говорит так или иначе успешный опыт профессиональных хакеров). Сейчас ГКС выгодны тем, кто не производит, а ворует. Именно поэтому для меня ГКС мало привлекательны, а работа в них без толку, даже в убыток.Во-первых, сети не дают свободного общения: они (и информация) не унифицированы, многочисленны, построены по разным правилам и требуют достаточно профессионального усилия для проникновения в них.Во-вторых, они не позволяют работать в сети без опаски, что наработанная тобой информация не будет уничтожена (в результате какого-нибудь сбоя типа вируса или элементарной остановки энергообеспечения) или похищена с такой виртуозностью, что даже не будешь знать о пропаже.В-третьих, ГКС не дают возможности зарабатывать деньги простой продажей своей информации путем автоматической повременной оплаты её любым другим пользователем (сейчас деньги получает тот, кто обеспечивает подключение к сети, а использование чужих файлов считается некоммерческим). Сейчас сбросить свою информацию в Интернет — значит потерять её. Поэтому пока что разумно сбрасывать только то, что сейчас не представляет ценности — отбросы, всякий вздор типа габаритов своей фигуры, увлечений, фан-сдвигов и т.п. Нужно очень любить компьютер и быть очень некоммуникабельным в жизни, чтобы удовлетворятся таким общением.А между тем три этих необходимых направления совершенствования ГКС при современных технических и интеллектуальных возможностях — достаточно простая работа, которая до сих пор не осуществлена прежде всего из-за отсутствия согласованных целенаправленных усилий все тех же возможных участников общения в Интернете. Рано или поздно это будет решено само собой, стихийно, ибо мы живем в такое время, когда техническое производство вытесняется информационным, когда новая информация не может быть произведена усилием одиночки. А в нашей стране, по отсутствию современного технического производства и немафиозного гражданского общества, и вовсе нет шансов избежать информационную революцию — перехода к свободному сообществу индивидуумов, производящих в виртуальной реальности, в том числе, с её помощью, — реальные продукты. Мы можем только ускорить эту революцию, чтобы устроить общечеловече-ское общение не только цивилизованно, по нашим правилам, но и культурно, — направить весь интерес этого общения на ценности живой Словесности, каковою сейчас наиболее наглядно являются наука и искусство.По сути, бестолково-случайно устроенных сетей Интернет в нашей стране еще нет. Есть смысл и возможность сразу создавать толковые сети, способные делать деньги из Ничего, кроме которого у нас больше ничего нет. Эта статья, напоминаю, написана в 1997 г. (Продолжение следует "Как сделать информацию")