Чего Запад никогда не простит Путину

При этом некоторые главы государств рассчитывают, что президент России поднимет им рейтинги

Отметив две недели назад первую «стодневку» своего президентства с существенными потерями в рейтинге, лидер Франции Эммануэль Макронрешил, по всей видимости, наверстать упущенное… И дал объемное интервьюнациональному еженедельнику Le Point, в котором высказался по целому ряду важнейших внутренних и международных проблем. В том числе и о том, как он будет строить диалог с Россией.

Стоит отметить несомненное мужество главы Пятой республики, выбравшего для ретрансляции своих мыслей именно этот журнал. Поскольку именно Le Point не так давно возбудил общественность скандальной новостью о визажисте Макрона, на услуги которого французский лидер в первые три месяца своей работы в Елисейском дворце потратил 26 тысяч евро.

Эта информация весьма болезненно ударила по популярности самого молодого президента Франции в народе: за август его рейтинг буквально обрушился.

И сегодня лишь 41% французов относятся к главе государства «с доверием». Тогда как в июне этот показатель составлял 54%.

Сможет ли Макрон восстановить или хотя бы подкорректировать свой слегка «подмоченный» имидж этим интервью, большой вопрос. Но он явно на это надеется.

Во всяком случае, в том, что касается нашей страны, он старается казаться последовательным и жестким. И опять демонстрирует желание вести тот самый «требовательный диалог», о котором говорил еще три месяца назад перед встречей с Владимиром Путиным в Версале.

Что, естественно, в западном сообществе будет воспринято с одобрением. У нас же некоторые его пассажи не могут не вызвать искреннего изумления.

К примеру, когда он говорит о больших разногласиях по Украине с российским президентом. Обещает «так просто этого не оставить» (в другом переводе, «не допустит чтобы ему — надо полагать, президенту РФ — все сошло с рук»). И тут же призывает к диалогу: мол, Москва и Париж могут найти точки соприкосновения по другим вопросам, указывая, в частности, на проблемы климата и ситуацию в Сирии.

«Если Владимир Путин поможет мне продвигаться вперед (по вопросам химического оружия и гуманитарных соглашений), мы сможем получить точки сближения», — цитирует французского лидера РИА «Новости».

Чтобы все это значило? И как это, вообще, коррелируется: «не сошло с рук» и «поможет мне продвигаться»?

В Кремле на этих странностях в рассуждениях Макрона не стали зацикливаться. Отреагировали дипломатично…

«Мы высоко ценим готовность президента Франции вести диалог с нашей страной и это абсолютно взаимное намерение», — сказал пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, комментируя интервью главы Франции. При этом он добавил, что Владимир Путин также принимает во внимание те вопросы, по которым имеются достаточно серьезные разногласия. Однако «не увязывает наличие определенного набора разногласий с перспективами развития отношений двух стран».

— Это интервью, прежде всего, означает смену коммуникационной политики Елисейского дворца, — считает, в свою очередь, эксперт по Франции, ведущий научный сотрудник Института Европы РАН, кандидат политических наук Сергей Федоров. — Макрона все время обвиняли в том, что он закрылся, не общается с журналистами. Его советники посчитали, что форма общения главы государства с прессой была выбрана неправильная. И вот, к окончанию периода отпусков Макрон, видимо, решил свою политику коммуникаций и связи со СМИ изменить.

Кстати, это одно из первых интервью, где он пытается, рассказать общественности и журналистам о своей политике уже именно как президент. В преддверии намеченных внутренних реформ, которые уже анонсированы. Прежде всего, напомню, в вопросах изменения Трудового кодекса.

Что же касается международной повестки дня, о которой говорит Макрон. Я думаю, это все свидетельствует о том, что Франция, в лице своего молодого президента, очень хочет утвердиться в роли европейского лидера, каким она когда-то была.

«СП»: — Но он ничего нового, по сути, не сказал. Если не считать, конечно, вот этих странных выпадов в адрес нашего президента…

— Не сказал, действительно. Но все равно попытка какого-то диалога с общественностью в преддверии больших реформ. Попытка установить какую-то связь, в том числе и по международной проблематике.

А что касается резких заявлений в отношении нашего лидера и в отношении позиции России, то так ему представляется роль посредника, желающего замирить этот конфликт на Украине. То есть, позиция Макрона заключается в том, чтобы установить диалог с Россией, который необходим. Но в то же время, критиковать ее за то, что Франция считает недопустимым и неправильным.

Одновременно и диалог, и жесткость — об этом подходе в отношениях с Россией Макрон, как известно, заявлял еще накануне майской встречи с Путиным в Версале. Собственно, и по результатам этой встречи такая позиция тоже проявлялась.

Это, кстати сказать, корреспондирует и с общественным мнением, и с мейнстримом. И с французским, и с западным. В отношении видения украинского кризиса.

«СП»: — Дело в том, что он никак не объясняет, по каким именно позициям у Москвы и Парижа разногласия по Украине. А хотелось бы понимать, что его не устраивает. Ведь все, что мы требуем — это последовательности и четкости в выполнении Киевом Минских соглашений…

— В этом-то и проблема. В двуличии наших «партнеров», которые не хотят понять нашу позицию в отношении украинского кризиса. То есть, они полностью дают карт-бланш украинскому руководству и при этом считают источником всего этого кризиса «агрессивность» России по отношению к Украине. И не желают принимать в расчет суть проблемы. Которая заключается в том, что не все приняли эту так называемую «революцию достоинства». И что для Украины это внутригосударственный этнополитический конфликт.

Вот этого они совершенно не хотят видеть. И отсюда их двуличная позиция в отношении Минских соглашений. Они во всем винят Россию, вводят санкции. В то же время, когда Порошенко открыто заявляет, что не будет выполнять эти соглашения или предпринимает действия, которые просто противоречат этим соглашениям, никакой реакции со стороны Запада не следует.

Подобное двуличие и явное лицемерие, все это, конечно, не позволяют хоть мало-мальски как-то сблизить наши позиции.

На сегодня единственная формула сближения, то, что нас соединяет в этом плане — мы, как и они, не хотим допустить кровопролития, не хотим продолжения этого конфликта, поэтому считаем, что альтернативы минским договоренностям и «нормандскому формату» нет. И силового решения никто из нас не допускает.

«СП»: — Но это клинч. Ситуация совершенно неразрешимая, тупиковая…

— К сожалению, это так. Пока никакого сближения позиций вообще не наблюдается. Покуда Запад будет упорствовать и полностью солидаризироваться с нынешним украинским режимом, не видя суть этого конфликта, мы не сможем прийти к каким-то компромиссам. Тем более, к взаимопониманию в этом сложнейшем вопросе.

«СП»: — А может они как раз все понимают, но этот конфликт им просто выгоден по каким-то причинам? Они же видят, что собой представляют люди, которые пришли к власти на Украине… Это же нацисты в чистом виде…

— Что-то они, конечно, понимают. Но мало кто понимает суть самого конфликта и его истоки — даже среди депутатов парламента и сената.

Но все происходящее вокруг Украины имеет, без сомнения, глубокие и дальние стратегические цели. Держать Россию в конфликте — в этом очень болезненном для нас конфликте — и таким образом не допустить реинкарнации, если хотите, Советского Союза в другой какой-то формуле.

Хотя никто этой реинкарнации не желает. И наш президент, по-моему, уже несколько раз об этом говорил. Поэтому за всем этим, конечно, проглядываются, прежде всего, мощные геополитические интересы и, на мой взгляд, желание коллективного Запада держать Россию, так сказать, на коротком поводке. И создавать нам проблемы.

«СП»: — Возвращаясь к Макрону… Что случалось с его рейтингом? Почему такое падение — на 24% за два месяца?

— Здесь несколько факторов. Во-первых, снижение связано с конъюнктурной коррекцией после эйфории выборов.

Молодой президент. Амбициозный центрист, который всем пытался понравиться — и «правым», и «левым». Подавал много надежд. Но когда речь зашла уже о конкретной работе, о проведении трудных реформ, энтузиазма у электората поубавилось.

Многие недовольны трудовой реформой и другими мерами правительства по экономии. В том числе такими, как уменьшение пособий на найм жилья.

Второй момент. Многим не нравится некий «бонапартизм» Макрона и некоторые его авторитарные методы управления. Он строит из себя нового Наполеона — а это кого-то веселит, а кого-то раздражает.

Все это еще наложилось на конфликт с министерством обороны, когда был уволен начальник генерального штаба. Плюс к этому добавились тоже не очень удачные для Макрона попытки узаконить официальный статус своей супруги.

Это все, конечно, французов озлобило. И способствовало снижению рейтинга президента.