Информация как объективная реальность.

Уже почти 100 лет,  как вместе с кибернетикой, которую подарил миру Норберт Винер, в научный и жизненный обиход общества прочно вошло понятие информация. Нет смысла говорить о том по истине революционном перевороте, который внесли информационные технологии  в развитие науки и техники. Однако общеметодологические, философские аспекты того, что собой представляет информация, как она соотносится с физическим миром, объективной реальностью, до сих пор недостаточно и не в полной мере раскрыты. Попытки принимались и продолжают приниматься, но, по-прежнему, лучше Н. Винера никто не сказал об информации: «Информация есть информация, а не материя и не энергия». (Норберт Винер, Кибернетика, М., 1968 г., «Наука», с. 201). Понятное дело, что определение информации через отрицание, через констатацию того, чем она не является - не совсем то определение, которое  отражало бы  сущность и природу информации. Но в то же время в определение через отрицание уже хоть и в скрытом виде содержится позитивное знание. По крайней мере, подсказка и направление поиска познания природы информации. К сожалению, все попытки философского исследования информации ограничиваются осмыслением "компьютерного переворота", возможных последствий широкомасштабной компьютеризации общества. Среди отечественных мыслителей, изучающих философские основания информации, выделяются философские наработки советского и российского философа  А. Д. Урсула. Его справедливо считают чуть ли не пионером в области изучения природы информации. В своей монографии «Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации», еще задолго до "компьютерного переворота", он предрек информационному развитию доминантную роль в эволюции человечества, по крайней мере, на протяжении XXI в. И что только овладение информацией и ее широкое использование как главного ресурса и приоритетного фактора развития цивилизации дает человечеству надежду на выход из системного кризиса и решение многих глобальных проблем современности, а также тех новых, которые нас еще ожидают в будущем. Давая объективную оценку ранним философским работам А.Д. Урсула, нельзя не учитывать тот факт, что он был человеком своего времени, твердо стоящим на философских позициях диалектического материализма. Можно только удивляться, что, несмотря на ошибочность логико-методологической базы марксистской философии, на которую он опирался, достигнутые им результаты в изучении природы информации могут только впечатлять.  Скорее всего,  это больше результат его личного философского дарования, а не столько теоретико-познавательных возможностей всеобщих категорий диалектического материализма, на которые он опирается в своем исследовании природы информации. Ведь, что ни говори,  философы-марксисты, в отличие от представителей противоположного философского лагеря идеалистов, так и не смогли  в полной мере  осмыслить природу информации, осознать, что в случае с информацией они имеют дело с реальностью, в корне отличающейся от материи и энергии. Вопреки Н. Винеру, его определению информации ("не материя и не энергия"), до сих не прекращаются попытки «скрестить» информацию с материей и энергией, свести ее, в одном случае, к результату физических взаимодействий, или, в другом, к логико-математическому кодированию полученных знаний о неживых и живых системах. В этом смысле, советский и российский философ Д. А. Урсул тоже не является исключением. Отнюдь не умаляя его былые заслуги в разработке философии информации, следует все-таки отметить, что его попытка определения природы информации  через категории отражения и различия, хоть частично и проясняют свет на то, что собой представляет информация, однако все же является не вполне достаточной и убедительной. Предложенный им подход к определению понятия информации на основе философской категории различия и отражения всего лишь позволяет изучать информационные свойства материальных объектов и систем  в физике, астрономии, биологии и нематериальных объектов  -  в лингвистике или семиотике. То есть ничего нового о природе информации, кроме "старой заезженной пластинки" об универсальности  и исключительности диалектического метода в объективном осмыслении природы информации.  Например, когда Д. А. Урсул говорит об "информационном единстве мира",  не покидает ощущение того, что ты где-то нечто подобное уже слышал от классиков марксизма-ленинизма о "материальном единстве мира". На фоне А. Урсула, философские взгляды на природу информации академика Б. Б. Кадомцева, в силу их незаангажированности  догматами диалектического материализма, выглядят более прогрессивными, что дает ему возможность осуществить некий "мировоззренческий прорыв". В мировоззренческой концепции академика Б. Б. Кадомцева, весь окружающий нас мир представляет собой не что иное, как совокупность иерархически встроенных друг в друга информационно-открытых систем, которые непрерывно взаимодействуют между собой. При этом он полагает, что эволюционная траектория той или иной системы определяется не только ее собственными свойствами, но, главным образом, теми внешними информационными воздействиями, которые поступают в данную систему из других систем более высокого порядка. Не исключено, что именно на основе этой информационно-ориентированной мировоззренческой концепции и будет в дальнейшем формироваться новая научная картина мира.  В любом случае, это чисто материалистическое представление о мире, где информация - это одно из всеобщих свойств материи, наравне с движением, пространством и временем. В таком взгляде на природу информацию легко улавливается диалектико-материалистическое определение "отражения как всеобщего свойства материи",  представление об информации  как о "снятой неопределенности", свойственной статистической теории информации  (А. Д. Урсул "Природа информации"). Чего не вполне достаточно, чтобы сделать вывод об информации как всеобщем свойстве материи, как справедливо отмечает сам же А. Урсул. Вывод об информации как всеобщем свойстве материи не вытекает также из анализа статистической теории информация, и даже из того, что  информация присуща всем процессам неживой и живой материи. Что,  на наш взгляд,  вполне логично, поскольку "иерархически встроенные друг в друга информационно-открытые системы", существование которых постулирует академик Б. Б. Кадомцев - это не что иное, как материалистический эквивалент "актуализированных" информационных кодовых структур "информационного мира". Образно говоря, информационный мир - это некая нематериальна и неэнергетическая реальность, внешне напоминающая собой гигантский суперкомпьютер, где программист - аноним, а его программы - давно уже запущенные в виде волн информационные структуры, которые улавливают, вмонтированные в материальные  объекты специальные антенны-маяки, преобразующие "чистые" информационные структуры информационного мира в информационные структуры мира материального. Из чего следует, что не информация является  всеобщим свойством материи, а, скорее наоборот,  материя является "всеобщим свойством информации". Урсул Д. А совершенно прав, когда говорит, что методами статистической теории информации невозможно объяснить процессы, происходящие в высокоорганизованных, невероятностных системах и структурах (в биологии и обществе, например); что выбор множества элементов в биологических и социальных системах происходит не случайно, а по заранее выработанному плану или коду. Поэтому  и  существуют другие невероятностные подходы к определению информации, например динамический и топологический. Как известно, под динамическими системами в классическом смысле имеются в виду механические системы (с конечным числом степеней свободы). Изучение этих систем какраз и привело к понятию динамических закономерностей, т. е. таких закономерностей, когда между причиной и следствием существует взаимооднозначная связь. Наряду с механическими системами,  к динамическим системам могут быть отнесены некоторые физические, биологические (например, любой организм), ряд кибернетических и других систем. Несмотря на то, что статистические системы многозначны, а динамические системы однозначно детерминированы, некоторые свойства последних тоже могут быть охарактеризованы количеством информации. Это значит, что понятие информации не связано со спецификой статистических закономерностей, а отражает определенное свойство, общее для статистических и динамических систем. Соответственно, с помощью топологического подхода можно определять информационное содержание составляющих организм молекул. Особенностью топологических систем является лишь то, что энтропия (и количество информации) в объединенной системе, в некоторых случаях,  может быть меньше, чем в какой-либо из ее частей. Помимо уже перечисленных статистического и нестатистического подходов (динамический и топологический),  существует еще алгоритмическое  определение количества информации. Алгоритмическое количество информации является как бы минимальной длиной программы, которая при заданном. А (алгоритме) позволяет получить. В (последовательность). Как видим, при всей схожести вероятностного и невероятностных подходов к определению информации, различия есть, и они существенные.

Особенности подхода зависят от каждого конкретного случая и определяются спецификой той или иной структуры и системы. Некоторую черту под все эти подходы, с точки зрения их эффективности в наиболее точном  определении количества информации, подвел польский физик  Р. С. Ингарден. С его точки зрения,  понятие информации выступает как более фундаментальное по отношению к  понятию вероятности,  или, по крайней мере, понятия информации и вероятности могут рассматриваться как принадлежащие к двум различным уровням абстракции и дающие два различных разреза действительности. В предлагаемом Ингарденом подходе к  теории вероятности,  необходимость и случайность меняются местами, отражая тот факт, что ни одна из них не является первичной, ни одна из них не доминирует в реальной действительности. Если ранее использовался своего рода «алгоритм» перехода от микромира к макромиру, то информационный подход может дать «обратный алгоритм» – перехода от макромира к микромиру. И хотя понятие информации (в количественном аспекте) длительное время основывалось на понятии вероятности, мы видим, как постепенно происходит изменение взглядов на соотношение понятий информации и вероятности, на их роль, как в математических, так и в естественнонаучных теориях. Таким образом, все упомянутые выше теории информации имеют дело с «чистым» количеством информации, соответствующим различным математическим структурам.

          Однако информация имеет еще и качественный аспект, к изучению которого уже давно приступила современная наука. В чем же он заключается? По мнению А. Урсула, поиск качественного аспекта информации  состоит в учете природы элементов, которые объединяются во множества, их связи с анализом качественной определенности множества, т. е.  качественного многообразия материи. Речь идет о теории кодирования и декодирования информации, использующей не только вероятностные, но и алгебраические идеи комбинаторного характера. С кодом и кодированием мы встречаемся в повседневной жизни. Так, операция перевода с одного языка на другой может быть названа кодированием мысли, сообщения. Система правил, позволяющих переводить с одного языка (естественного и искусственного) на другой, называется кодом. Операция, соответствующая обратному переводу, дает представление о декодировании (например, расшифровка сообщения, переданного азбукой Морзе). Если последовательность имеет всего два различных элемента, то ее код называется двоичным, если три различных элемента, то – троичным и т. д. Последовательности, закодированные различными кодами, могут содержать одинаковое количество информации, то есть снятой неопределенности. Таким образом, заключает А. Урсул, кодирование можно определить как такое преобразование информации, которое оставляет неизменным ее количество, но меняет качественную природу носителей информации. Поэтому все материальные системы в какой-то степени можно рассматривать как некоторые множества, закодированные на своем «языке» при помощи некоторого конечного числа «букв». Предположительно,  на атомном уровне  этот код состоит  из элементарных частиц, на молекулярном уровне – из атомов и т. д.  Из чего следует, что строение, структура, система каким-то образом тесно связаны с кодом передаваемой и воспринимаемой информации. Поэтому, в какой-то степени, можно сказать, что код определяет качество. "Можно ли молекулярный код разложить на атомный и элементарный? - вопрошает А. Урсул. - "Да, конечно, - утверждает он, - потому что знак высшего кода является результатом соединения определенным образом в пространстве и времени некоторого числа знаков низшего кода – результатом интегрирования. Но заменить высший код низшими нельзя, также как нельзя заменить по своему действию молекулу каким-то числом отдельно действующих атомов или элементарных частиц, входящих в молекулу. Переход от элементарных частиц к атомам и от них к молекулам – это "качественный скачок". Здесь проблема качества информации, как видим, связана со ступенями, уровнями развития материи. Само развитие в информационном плане можно представить возникновение высшего кода из низшего". По-нашему мнению, это в корне ошибочный вывод, связанный, главным образом, с  принадлежностью А. Урсула  к философскому лагерю материалистов-диалектиков. Этим и объясняется противоречивость его высказывания. В самом деле, если заменить "высший код" "низшими кодами" нельзя, то о каком "развитии в информационном плане" "высшего кода из низшего" может вообще идти речь. Если и существует "развитие в информационном плане", в которое верит философ-материалист  А. Урсул, то оно, скорее,  не однонаправлено ("от низшего кода к высшему"), а  разнонаправлено -  "от низшего кода к высшему" и "от высшего кода к низшему". Встречаясь на половине пути, эти два разнонаправленных кода  и создают общий тренд и видимость развития "от низшего кода к  высшему". Слабостью и нищетой всего материалистического мировоззрения, в том числе и диалектического, есть то, что  "дальше своего носа они ничего не видят". Согласно диалектическому материализму, "здание", представляющее собой  научную картину мира" давно уже построено, а  все последующие достижения науки, как  и информация - это всего лишь "отдельные кирпичики"  в уже состоявшейся "кладке здания" научной картины мира. В силу этого,  философам-марксистам не остается ничего другого, кроме как по аналогии  с формами движения материи, "удачно"   классифицировать всю информацию.  И такие попытки уже предпринимаются философами-марксистами.  В частности, известный советский  учёный-медик, кибернетик и литератор Н. М. Амосов и предлагает классифицировать информацию по уровням развития материи.  Ему вторит еще один философ-марксист  В. А. Полушкин, предлагая  разделить всю информацию на элементарную, биологическую и логическую. Таким образом,  не углубляясь в дальнейшую классификацию и систематизацию информации, предпринимаемую марксистами-философами, общая направленность их  философского осмысления природы информации философами, проста, понятна и однозначна: информация - это всеобщее свойство материи. Свою задачу дальнейшего осмысления природы информации, философы-марксисты видят лишь в том, чтобы заниматься классификацией и систематизацией информации по уровням развития материи. В этом смысле, описываемые ранее логико-математические походы к определению информации - это частности, являющиеся  общенаучным достоянием, и не имеющие никакого отношения к  философскому осмыслению природы информации. Это тем более касается диалектического материализма, который в силу своей заскорузлости и догматизма  способен лишь к констатации общеизвестных научных истин, а не к какому-либо прорыву в философском объяснении природы информации.

       Определение информации как "не материи и не энергии", предполагает, что в лице информации мы имеем дело с объективной реальностью, отличной от материи и энергии. Да, эта информация существует в снятом виде в материальных и идеальных объектах, но онтологически информация стоит выше этих форм своего проявления. Подобно тому, как информационные структуры существуют в материальном мире, есть области реальности, являющиеся исключительно информационными по своей сути, напоминающими собой что-то типа "информации в себе". Это мир "чистой информации", знаков, смыслов и кодов, подобно струнам или колебания волн, активирующих материю и энергию. Аналог этого информационного мира в снятом виде присутствует в так называемом компьютерном перевороте, в программировании и сложных системах с прямой и обратной связью. И если информационные технологии - это вершина пирамиды знаний, то почему бы ни предположить, что такая же пирамида, только в перевернутом виде, существует и в основании всего сущего. Специально для философов-материалистов и диалектиков уточним: данный подход к определению природы информации, ничего общего не имеет с идеализмом, как его понимают философы-марксисты. По той простой причине, что все то, что реально существует - не может быть идеализмом по определению. Никто же из этих философов не станет отрицать существование той же  "темной материи" и "темной энергии"  на том лишь основании, что их никто не видел, и они не даны нам в ощущениях. Невозможно представить себе к каким потрясающим выводам, переворачивающим всю современную научную картину мира, может привести подобный взгляд на природу информации. Вселенная тогда окажется голограммой, а эволюция и развитие - не что иное, как частный случай определенной информационной программы или системы кодов.  Поэтому, когда между философии идет дискуссия о философии информации - это не вопрос борьбы между научным  (диалектическим материализм) мировоззрением и ненаучным (идеализмом), а вопрос сугубо научной, философской полемики, не имеющий ничего общего с обоюдным  наклеиванием ярлыков. История науки знает много случаев, когда критикуемые философами- марксистами  за их "идеализм" физики  в итоге оказывались правы, а так называемые философы-материалисты были не у дел.