Шедевры мировой культуры

Чем отличается Черный Квадрат Малевича, от красного кружка в зеленый горошек Васи Ватникова? Посмею предположить, что ничем. Правда любой эстет вам расскажет (при том, что сам Малевич отмечал, что его картина ничего не значит) о глубочайшем потаенном смысле произведения. Однако же точно также можно сказать и про красный кружок в зеленый горошек Васи Ватникова: окружность горошинок символизирует замкнутый круг бытия и так далее. Так почему же цена на две совершенно неинтересные картины при прочих равных, столь сильно разнится? Разгадку на этот вопрос, скорее следует искать в поле науки, известной как Этология, нежели в искусстве.

1. Эстетическое удовольствие от картины.

Логично предположить, что картина, как и любой другой товар творческого самовыражения, призвана доставлять эстетическое удовольствие от созерцания шедевра, за что люди, якобы и платят миллионы. Однако же, если посмотреть глубже, то станет ясно, что эстетическое удовольствие — самое последнее, что влияет на стоимость полотна. Оно вообще не учитывается. Ведь если главная ценность шедевра заключена в том, как он выглядит и за счет этого воздействует на человека, то почему же его копии стоят копейки, в отличие от оригинала? Стало быть, сам шедевр, само изображение — не стоит ничего, стоит исключительно эксклюзивность полотна. Или при копировании теряется нечто, что собственно и делает шедевр шедевром? Едва ли, особенно с учетом сегодняшних копировальных технологий, равно как и высокого мастерства художников (если речь идет о перерисовке). Тут вывод один: на цену картины вообще никак не влияет то, что принято называть художественной ценностью. Художественная ценность стоит копейки. А тут дело явно в эксклюзивности.

2. А есть ли вообще это эстетическое удовольствие от шедевра, и сколь оно сильно?

Судя по всему, даже само эстетическое удовольствие от всяких черных квадратов, также люди придумали себе сами. Примером тому — Ван Гог, который при жизни продал лишь одну картину, да и ту купили у него из жалости. Почему его картины были никому не интересны при его жизни? Наверное потому, что никто не испытывал удовольствия, восторга и восхищения от его «мастерства». Да и смысла в них никто не видел, а если он в них и был, то всем было плевать на это.

Но внезапно, спустя некоторое время после его смерти, его картины вдруг начинают доставлять широким массам сильнейшее эстетическое удовольствие, и обретают некий глубинный смысл, которым восхищаются миллионы эстетов. Как-то это странно! Как это так: в один момент времени твои картины никому не нравятся, но вдруг, будто бы по мановению волшебной палочки, в твои картины влюбляется весь мир? К слову, это касается большинства художников, даже поговорка имеется: признание приходит к художнику после смерти. Почему-то к великим поэтам, вроде Пушкина с Высоцким, и писателям, вроде Оруэлла с Булгаковым, оно приходит при жизни, а вот к великим художникам только после смерти. Что-то тут не так.

Если некую девушку ты считал страшной 20 лет назад, то таковой она для тебя будет и сегодня. Также и с удовольствием он просмотра картин. Факт того, что одно время картины художника не радуют глаз, а потом резко начинают радовать, лишь подтверждает описанное пунктом выше: художественная ценность полотна никому не интересна и не играет никакой роли в стоимости картины, равно как и в признании ее шедевром. Эстетическое удовольствие в большинстве случаев элементарно придумывают зрители. Оценить качество полотна способен только профессиональный художник, а это оооочень ограниченая категория населения, и уж точно не они покупают такие картины за такие деньги.

<dl class="gallery-item">

</dl>

Марк Ротко, «Оранжевое, красное, жёлтое». Цена картины 86,9 млн. долларов.

Получили эстетическое удовольствие от картины? Даже если и получили; даже если при создании этой муйни использовались какие-то сверх-сложные стили рисования, вот это не может стоить даже тысячи долларов, какой бы глубокий, якобы смысл, в это не вкладывался. Цена этой картины равняется цене затраченных на ее создание материалов + наценка за работу. Правда, при такой работе она, явно, стоит копейки. У меня маляр в подъезде как-то спустя рукава выполнил свою работу — получилась реконструкция работ Ротко. Только маляру платят гораздо меньше.

Из первых двух пунктов выходит, что ни эстетическое удовольствие от просмотра картины, ни художественная ценность в формировании цены не играют никакой роли. Ибо копии картин стоят копейки. Стало быть, все дело в эксклюзивности и ограниченности тиража — это раз, и два — дело в том, чьей кисти принадлежит работа. Во времена Ван Гоги не было ни одного достойного художника? Почему же именно его картины стоят миллионы, а остальные никому и даром не нужны? Почему в сегодняшней России картины Никоса Сафронова стоят в тысячи раз дороже, нежели не менее качественные (а зачастую — более) работы тысяч прочих художников?

3. Эксклюзивность полотна.

Человек, как известно, животное общественное, а у всех животных живущих вместе в каком-либо сообществе вопрос статуса играет чрезвычайно важную роль, т.к. от статуса зависит, как будут относиться к данной особи другие члены сообщества. В каждом сообществе животных для демонстрации статуса используются различные инструменты — размер гениталий, хвоста, гривы, громкость рыка и многое другое. Так как человек довольно далеко ушел от животных с точки зрения сложности сообщества в котором он живет, то и инструментов для демонстрации статуса у человека гораздо больше. Статусность важна абсолютно в каждой социальной прослойке населения и в каждой ее группе, вне зависимости от численности особей. Даже люди на словах полностью отвергающие потреблятство (предположим, скинхеды или панки), полностью зависимы от этого инстинкта. А статусности в первую очередь можно добиться именно за счет потреблятства. Например, каждый скинхед 90-х мечтал о гадах с белыми шнурками — такой прикид демонстрировал его высокий статус в среде окружающих его приматов. А у панков, меряющихся крутизной ирокезов — эта фишка демонстрации статуса, вообще под кальку снята с дикой природы.

У людей побогаче для демонстрации статуса служат, к примеру, дорогие автомобили, яхты и самолеты. Очень богатому человеку недостаточно купить себе просто крутую яхту — она должна быть самой большой в мире. зачем ему самая большая частная яхта в мире, большинством функций которой он даже не воспользуется? Яхта призвана просто стоять и демонстрировать его статус. Всё!

Но самые дорогие вещи в мире — это эксклюзивные, или же выпущенные ограниченным тиражом. Очень богатому человеку уже недостаточно мерседеса для демонстрации статуса, т.к. мерседесы есть у многих. Упрощенную версию этого механизма вы могли наблюдать на примере повередния человеческих самок: как она радуется, когда приобрела дорогую, красивую одежду, но как же она огорчается, если вдруг ее коллега по работе пришла в точно такой же кофточке. Она потеряла эксклюзивность, а с этой потерей и усреднилась в статусе, что и послужило поводом для огорчения. Дабы избежать таких казусов, очень богатый человек покупает за безумные деньги часы ограниченной серии, которые по сути ничем не отличаются от других крутых часов, кроме своей эксклюзивности. Т.е. он платит за эксклюзивность. Часы Ролекс, к примеру, тоже служат именно этой цели. Если всем бесплатно раздать ролексы, то они утратят свою ценность и станут никому не нужны, как когда-то стали не нужны часы «Монтана».

Отсюда и скандалы со сверх-дорогими часами Пескова. Они используют эти блюльки как средство демонстрации статуса.

Если бы часы Пескова вышли неограниченной серией, они бы стоили в тысячу раз дешевле. Точно так же используются и шедевры искусства. Главное не что нарисовано — пусть даже откровенная параша. Главное — иметь эксклюзив, которого больше ни у кого нету! Отсюда и большая цена на оригиналы и низкая на копии. Приходит вот Песков в гости к Патриарху, смотрит — а у него часы еще круче. Что остается предпринять несчастному Пескову в его горе? Купить для своей частной коллекции картину за 50 млн долларов. В этом плане искусство — самый эффективный метод демонстрации статуса: часы-то может и выпущены ограниченным тиражом, но у кого-то в мире они еще есть. А вот оригинала такой картины нет ни у кого. А че на ней нарисовано? Да хрен поймет, главное, что только у меня есть!

Особенно интересным представляется то, что все те сложные правила, которым должен соответствовать товар, создаются самими же экспертами совместно с производителями товара и не поддаются объективной оценке со стороны потребителя т.к. функциональность подобного товара является второстепенным критерием — уберите с множества эксклюзивных товаров содержащуюся на них ценность в виде торговых марок — и большинство из них тут же потеряет свою высокую ценность.

Осталось только понять, по каким критериям отбираются кандидаты на будущие шедевры? Почему именно мазнина Ротко, Лучо Фонтано, Барнета Ньюмона, а не маляра из моего подъезда? Почему именно Никас Сафронов, а не художник с Арбата?

4. Эксклюзивность художника.

Рассмотрим на примере того же Ротко. Когда Ротко только начинал заниматься живописью, никакого рынка искусства вообще не существовало. Это были первые послевоенные годы, Европа лежала в руинах, ранний энтузиазм первых меценатов начала века уже смыло Великой Депрессией, и американские художники были предоставлены целиком себе — в стране, которая по их соображениям не имела ни своей традиции, ни своей мифологии, ни культуры. Без галерей, без кураторов, без коллекционеров, без критиков. Нельзя было даже убедительно сформулировать, что теперь нужно писать: старые парадигмы давно отошли, уступив место европейскому авангарду, но ведь и авангард не сумел себя оправдать. И тут появляется Ротко со своей долбаниной — основоположник живописи абстрактного поля. Что выгодно отличало Ротко от тысяч других художников, причем НОРМАЛЬНЫХ художников? Он стал первым, кто начал выставлять вот это вот. Т.е. эксклюзивным. Плюс еще, на стоимость картин влияет и трагичность жизни художника. А Ротко перерезал себе вены бритвой. Отсюда, спустя годы после его смерти, и стоимость картин. Он был эксклюзивен своей специфичностью. Специфичностью не как художника (его работы к изобразительному искусству не имеют никакого отношения), а как человека.

Вы, наверное, замечали, что нормальные художники мало кого интересуют? Основной хайп вокруг откровенно поехавших, типа Фриды, Ван Гога и тд.

Вот, кстати, Ван Гог! За всю свою тяжелую жизнь он так и не продал ни одной своей картины (точнее, одну, да и ту купили из жалости). Но все равно он продолжал писать и рисовать с остервением фанатика. И если перед ним вставала дилемма — голодать или рисовать, то он выбирал рисование… В одном из психозов даже ухо себе оттяпал. Его биография явно выделяется на фоне многих других современников. Он отличный кандидат в небожители от искусства. Его приподняли, выделили из массы художников за его муки и страсть к писанию картин, а все остальное для замыливания глаз и ума обывателей.

Т.е. грубо говоря, давно в мире искусства существует круг людей, которые впаривают обывателям статус «шедевра» применительно к практически любой картине любого хужожника, а те, обыватели, отваливают им за этот бабки. Фактически, денег стоят не сами картины, а биографии выбранных художников. И еще нюанс: на будущий успех художника и стоимость его картин влияет еще и то, кто первым купит его картину. Если миллиардер, то это автоматически поднимает статус автора и, соответственно, стоимость его картин. Отличным примером тому служит Никас Сафронов.

5. Смекалка художника, или грамотный маркетинг.

Более блестящего примера, чем Никас Сафронов, придумать невозможно! Cамая дорогая картина этого художника «Мечты об Италии» стоит 106 000 долларов. Ничего особенного в картинах Сафронова нет, таких мечт об Италии — десятки тысяч по галереям лежит. Но сто тыс долларов стоит только одна. Почему? Как я написал в прошлом пункте, один из важнейших факторов статусности полотен художника заключается в том, у кого есть его картины. Сафронов в 90-е работал в театре авторитетного деятеля шоу-бизнеса Донатаса Бониониса, через которого имел возможность контактировать со звездами российской эстрады и известными политическими деятелями, которым, пользуясь случаем, и дарил автопортреты. Так его картины оказались в домах элит. А чтобы они там оказались наверняка, он рисовал знаменитостей не иначе, как дворянами, царями и т.д.

А дальше было так: «Ого. У Пугачевой дома висит картина какого-то Сафронова. Видимо он крутой. Найдите мне его номер — тоже прикуплю» — восхищался олигарх, или политик. Так Сафронов и стал «Великим» художником.

Ярчайший пример такой особенности вы могли наблюдать во время выставки одного художника в Москве (не помню кто именно). Всем на нее было плевать с высокой колокольни, как вдруг ее посетил… Путин. На следующий день у галереи выстроилась гигантская очередь из возжелавших приобщиться к высокой художественной ценности. Просто Путин своим походом показал стае приматов, что выставка картин этого художника — мероприятие статусное, вот и все.

6. Картинно-фондовая биржа

«Шедевры» для их частных владельцев, помимо понтов — суть денежные купюры очень большого (и как надеется владелец — растущего) номинала. Это специфический финансовый инструмент, в который вкладывают деньги, когда этих лишних денег много. К примеру, можно вспомнить японских коллекционеров, которые начали скупать по всему миру произведения искусства и просто редкие вещи как раз тогда, когда ставка ЦБЯ стала неприлично низкой.

Ну и поторговать ими можно, как на бирже: ты покупаешь картину и ждешь, пока ее цена подрастет. А насколько сильно она возрастет, как раз зависит от того, насколько сильно ее и ее автора распиарят, насколько глубокий смысл для нее придумают. К слову, цена растет не только из-за тяжелой жизни автора, как писалось выше, но и из-за тяжелой истории самой картины. Так, периодически, на картины нападают какие-то сумасшедшие, обливая их краской. В том же Лувре это уже вообще норма. Парадокс в том, что после таких нападений, краску, конечно же стирают, а вот картины стремительно растут в цене, ведь у них такая история: на картину нападали, обливали краской, чудом спасли. Лично я склонен полагать, что такие нападения организуются непосредственно владельцами картин (физическими, или юридическими), чтобы данный актив продолжал рост в цене.

Если же вдруг случится невероятное и картины начнут стремительно падать в цене, уверяю, что все их владельцы молниеносно забудут об их непревзойденной исторической ценности, и маниакально начнут их распродавать, как это происходит с неликвидными бумагами на рынке.

Я никоим образом не говорю о том, что какие-то из этих художников плохие: нет, они все талантливы по своему. Даже Никас Сафронов, который среди знатоков подвергается жесточайшей критике. Я, во всяком случае, в жизни не нарисую так, как рисует он. Речь здесь о другом. Речь о причинах неадекватной стоимости живописи. И мне кажется, я расписал весь процесс формирования цены, а главное — причины, побуждающие потребителя формировать такие цены, более чем убедительно! А качество картины, ее художественная ценность и эстетическое удовольствие от созерцания к стоимости не имеют никакого отношения. И если вам про это кто-то начинает втирать — то он просто звездабол.