НАСТОЯЩЕЕ. «Семик честной»: что это такое?

Автор: Юлия Пенегина  |  Картина: Филипп Малявин  | 

Зеленая, стройная, кудрявая березка – главная виновница Семицкого торжества, празднества, справляемого в седьмой четверг после Пасхи, за три дня до Троицы. Березку «завивали», заламывали, ею украшали дома и дворы, из нее плели венки, вокруг нее хороводы водили, песни весенне-летние пели, с нею «кумились», а затем на Троицу провожали в поле, уничтожали, топили в реке…

«Покумимся, кума, покумимся!»

Все девушки и молодые женщины селения, все без исключения, в четверг Семицкой, Русальной, Троицкой недели отправлялись в лес «кумиться» тайно от всех. Выбирали молодую, сочную березку с длинными ветками или с двумя вершинами, да в таком месте, чтобы вокруг нее хороводы водить хорошо было. Затем березку украшали лентами, бусами, платками, нитками, лоскутками, венками из трав и цветов, «козулями» - венками, испеченными из теста, чтобы была кудрявая красавицей, словно девицы, пришедшие под ней «кумиться». Березку «завивали»: загибали концы веток в кольца и закрепляли их, образовывая венки, которые как будто росли на дереве. Иногда вершины деревьев пригибали к траве и делали «косы», связывая эти вершины с травой, или верхушки двух рядом стоящих берез переплетали между собой, подобно арке или воротам.

Нарядив плакучую березу, девушки и молодки разбивались по парам: каждая выбирала себе подругу, с кем будет кумиться. На деревце или на венки вешали свои крестики, трижды целовали друг друга через венки, целовали и крест с обеих сторон, после обменивались крестами – становились кумушками. Покумившиеся девушки дарили друг другу бусы, серьги, передники, головные уборы и считались теперь подругами навеки, на всю жизнь или до следующего кумления через год с другой девушкой, или на время праздников, или до первой ссоры.

Почему березка?

Береза, одевающаяся в нарядный весенний зеленый убор, когда все остальные деревья только начинают показывать почки, согласно народному представлению, обладает особенной силой роста. Сосредоточенная в верхушках и ветвях деревьев растительная сила, энергия способна оживлять, оплодотворять все живое. «Завивая» ветви березы в кольцо, пригибая и переплетая их с травой, живительную силу «улавливали», передавали полям, вынося березку на Троицу из леса.

Плодородие, источаемое березовыми ветвями, перенимали и кумившиеся, целовавшиеся через венки березы девушки и молодки, тем самым подготавливаясь к будущему материнству, деторождению. «Еще тебе подрасти, да побольше расцвести», - шептали на ухо покумившейся девушке-подростку. Девушкам постарше, особенно заневестившимся, приговаривали: «До налетья косу расплести тебе надвое! Чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтоб не сидеть тебе век по подлавочью», - то есть не засиживаться в невестах. А молодкам желали следующее: «На лето сына родить! На тот год сам-третий тебе быть», что означало родить двойню. Так с венками на головах, молодые, веселые девушки и женщины водили хороводы с песнями, обращенными друг к другу и к березке-«куме», «гостейке», так заимствовали у кудрявой плакучей «кумы» плодотворную силу, необходимую для рождения, продолжения рода.

Семик разгульный

Обряд кумления непременно заканчивался вечерним пиршеством под березами, обязательным атрибутом которого была яичница. К угощению, в отличие от самого обряда кумления, на котором запрещено было находиться кому-либо, кроме самих участниц, приглашались парни, которые приносили с собой сладости, гостинцы, хмельные напитки. После трапезы молодежь гуляла парами, каждая девушка сама выбирала парня и на глазах у всех, не стесняясь, обнималась с ним. Подобное непозволительное в обычное время поведение допускалось, было возможным только на Семик, «зеленые святки», время разгула, неуемного веселья, которое способно было обеспечить плодородие земле и человеку, обильный урожай, приплод, жизнь, преодолевающую смерть.

Против неугодного христианству, разнузданного Семика, с его ритуальными бесчинствами, «богомерзкими делами», восставали служители церкви, упрекая народ в языческом суеверии. В противовес празднованиям разгульного Семика церковью в этот день было установлено поминовение всех заложных покойников – самоубийц, умерших без покаяния, проклятых родителями, казненных преступников, колдунов, а также убогих, похороненных в так называемых «убогих домах» и «скудельницах». На кладбищах и местах массового погребения служили вселенскую панихиду. На могилы заложных покойников в этот день, единственный день в году, приносили обязательную ритуальную пищу: крашеные яйца, вино, блины, булки, испеченные из муки, собранной по всем домам селения. Но слезы и причитания по усопшим немедленно сменялись смехом и весельем, удобряющими матушку-землю, продолжающими человеческую жизнь.