Оккупированный Сталинград. Эвакуация. Предатели. Штрафбат. История семи смертей и одного рождения

Оккупированный Сталинград. Эвакуация. Предатели. Штрафбат. История семи смертей и одного рождения. 

На этой фотографии мой дедушка Митя.
Военную историю нашей семьи я публиковала в журнале ещё в 2006 году.
Благодаря ЖЖ она получила продолжение и дополнилась документальными подробностями.
О том, как это было.



Они поженились, когда Мите исполнилось 19, а Шуре 16 лет. Оба были самыми младшими из многодетных семей, у каждого из них – по 8 сестёр и братьев, жили бедно, но дружно, поэтому сами тоже мечтали иметь много детей. Жили в Сталинграде, работали на заводе «Баррикада». Митя закончил курсы в Москве и поступил на службу в милицию. Через 2 года после свадьбы у них родилась девочка Маша. Ещё через год – мальчик, который вскоре умер, а через 3 года - двойняшки – мальчик и девочка, назвали Витей и Валей. Витя рос спокойным ребёнком, а Валя была боевая и шустрая. Принесёт папа гостинцев, поделит между детьми поровну, Валя быстренько свои съест и говорит брату:"Ты ведь не хочешь, отдай мне." И Витя ей отдавал. Потом тащит отцу гармошку:"Папа играй!" И давай петь и плясать под гармошку. Он смеялся и говорил: "Артисткой будет!"

 

Перед самой войной у Мити и Шуры родились ещё две девочки-близнецы. Митю на фронт не брали, из-за службы в милиции у него была бронь, но он записался добровольцем, и теперь Шура могла получать на детей усиленный паёк, а для грудных близнецов давали ещё питание с детской кухни.

Тем временем немцы уже бомбили Сталинград, началась эвакуация. Шура взяла документы и с 5-ю детьми пошла переправляться через Волгу. Была невыносимая давка. Когда подошла её очередь, женщина в форме, руководившая посадкой, проверила документы и со словами:"Это не русская фамилия!" оттолкнула Шуру с детьми и не пустила на переправу. Пришлось вернуться назад домой в коммунальную квартиру.

 

Немцы заняли Сталинград. Соседки – две сестры, работали у немцев, возвращались домой поздно, всегда пьяные, кричали. Шура попросила их не ругаться матом при детях, на что они ей ответили, что завтра же пойдут в штаб к немцам и заявят, что у неё муж – офицер, воюет на фронте, и её со всеми детьми расстреляют. Шура испугалась, собрала детей и в ту же ночь ушла из дома.

 

Жили в подвалах, сами получать паёк боялись, карточки отдали сестре, которая жила на другом конце Сталинграда. Старшая Маша ходила за этими продуктами через весь город. Однажды, проходя мимо тракторного завода, девятилетняя Маша увидела, как с неба стали спускаться парашютисты, которые приземлившись, пускали ракеты вверх, после этого началась бомбёжка. Вокруг всё пылало и взрывалось, земля горела под ногами. Испуганная Маша кричала. Откуда ни возьмись, появился немец, схватил девочку и потащил в окоп, посадил напротив себя, дал ей шоколадку, а сам намазал батон хлеба маслом и стал есть. Когда закончилась бомбёжка, со словами «шнель, шнель» он вытолкал Машу из окопа. После этого случая Шура больше не посылала дочку за продуктами, она решила уходить из Сталинграда пешком.

 

Была зима. Шли колоннами, часто бомбили и они часами лежали на холодной земле под обстрелом. Одна за другой простудились и умерли грудные девочки-близнецы. У Вити и Вали началась дизентерия. В дороге первым умер Витя, его похоронили без гробика, просто завернув в простыню. С оставшимися в живых 2-мя детьми Шура дошла до Кубани. Валя после перенесённой болезни тоже была слаба и вскоре умерла на руках у матери , перед смертью она всё время повторяла: "Мама! Дай Вите хлеба! Он хлеба просит! Если бы у меня был хлеб, я бы ему отдала сама."

В декабре 1942 года Митя сопровождал эшелон, который проходил в 45 км от места, где остановилась и теперь жила его семья.
Состав должен был стоять на станции двое суток. Митю отпустили повидаться с семьёй. Все 45 км он шёл пешком по сугробам и льду – на встречу оставалось очень мало времени.
А когда пришёл, то узнал, что в его семье остался только один ребёнок. Шура рассказала всё, что произошло, как на чужой земле она похоронила четверых детей. Они сидели и плакали.
Шура пошла его провожать, и когда они прощались, она ему сказала: "Иди, не оглядывайся!» А он взял и оглянулся, Шура подумала, что это плохая примета.

Когда Митя пришёл на станцию, эшелона уже не было, его отправили на 2 часа раньше, догнал он его в тот же день, но за оставление воинской части, у Мити отобрали партийный билет и отправили командовать штрафной ротой на передовую.

В мае 1943 года, выйдя после очередного ранения из госпиталя, Митя получил 10 суток отпуска и приехал повидаться с родными.
Через некоторое время после этого он был обрадован вестью, что его жена ждёт ребёнка, и с фронта написал:
"Если родится мальчик – назови Витей, если девочка – Валей."

3 февраля 1944 года Шура родила дочку, назвала Валей, а 24 марта получила на Митю похоронку, в которой говорилось о том, что 19 января 1944 года её муж геройски погиб в бою. Он так и не узнал, кто у него родился: мальчик или девочка.

Когда Валя пошла в школу, то одноклассник рассказал ей, что её отца убил сосед дядя Стёпа. Он приходил к ним в гости и выпив, рассказал, как попал за дезертирство в штрафную роту, встретил её отца , который был командиром, и когда протянул ему руку со словами: "Здорово, земляк", её отец ему ответил:"Я с предателями Родины не здороваюсь" и руки ему не подал. Когда пошли в бой, её отец поднимал солдат в атаку, а затаивший обиду дядя Стёпа выстрелил ему в спину.
Валя рассказала эту историю дома, мама пошла к соседу и спросила, так ли было на самом деле, и если так, то она заявит на него в милицию. Тот ей ответил:"Заявляй, только после того, как меня осудят, мои сыновья будут всю жизнь мстить твоим детям." Шура поплакала и ради детей никуда не пошла.
Умерла она 19 января, в тот же день, что и Митя, только на 60 лет позже.
А Валя всё детство ждала и верила, что её отец всё таки вернётся с фронта, красивый, кудрявый, в кожаной куртке, с ремнём через плечо, такой, как на портрете, что висит у них дома на стене ...

Почти 40 лет Валя разыскивала через военкоматы место захоронения своего отца.
После развала СССР это стало намного сложнее, но однажды случилось чудо:
на очередной запрос пришёл ответ из Белоруссии, в котором сообщалось, что оно находится в деревне Хотемля.

В 2006 году я опубликовала этот пост в жж.
Тогда белорусский драматург Николай Халезин спросил у меня фамилию и имя деда.
А через несколько дней прислал мне вот эти фотографии с воинского кладбища в деревне Хотемля, где погребены больше тысячи советских офицеров.
Он специально поехал туда со своей семьёй, чтобы показать нам это место.
За что ему безграничное уважение и благодарность.














Фото Николая Халезина

Позже на сайте "Подвиг народа" я нашла Наградной лист и описание подвига моего дедушки.
Он был командиром роты отдельного штрафного батальона.
С первых дней службы проявлял героизм и отвагу во время боевых действий, умело руководил наступлением и атакой, уничтожал противника в блиндажах, не давая им закрепиться на новых рубежах, личным примером воодушевлял штрафников на героизм и самопожертвования, за что был представлен к медали "За отвагу".