Под Тамбовом открылась тюрьма - «Люкс»

Внутри комнаты на два-четыре человека, санблок и кухня с современной техникой, где «постояльцы» могут готовить себе еду. Не желающие кулинарить могут получать казенные харчи в настоящей колонии по соседству.
— Автоматические стиральные машины, микроволновка, холодильник, плита электрическая — все новое. Новоприбывшим объясняем, как пользоваться, а то не все умеют, — рассказал начальник центра Владимир Вячин.
— Труд — ключевое условие этого вида наказания. Отказ осужденного работать является грубым нарушением режима содержания, за него суд может отправить из здешней «малины» в обычную колонию. Неприемлемым также является употребление алкоголя или наркотиков, — продолжил Вячин.Передвижение внутри центра свободное, его обитатели могут использовать телефоны и иметь наличные деньги. По разрешению администрации можно выходить и на волю. Впрочем, жить в чудо-тюрьме тоже не обязательно. Сюда попадают осужденные к исправительным работам, а для жизни можно снять квартиру рядом с центром, если средства позволяют.
Постояльцев пока немного. Первый попал в центр за вождение в пьяном виде, отсидел девять суток, а прощаясь, горячо благодарил персонал: «Никогда вас не забуду! Как в санатории побывал…» Сейчас единственный обитатель рассчитанного на 70 человек центра — Юрий Егиазаров, уличный музыкант из Тамбова. Четырехмесячный срок он схлопотал, сломав палец сестре. С воли Юрию передали аппаратуру — старенький комбик с микрофоном и флешку с фонограммами, — и теперь по вечерам слух дежурной смены услаждают песни про «молодость — жизни излом». Когда потеплеет, Егиазаров рассчитывает давать концерты в парке по соседству.

Кстати

Тамбовская область — пионер по исправительным инновациям. Помимо люксового центра, в обычных колониях открыли кафе для осужденных. Не предусмотренные тюремным меню шашлык, пельмени, салат «Оливье» и другие блюда приготовят по предварительному заказу за приемлемую плату — средний чек не превышает 500 рублей на человека. В колонии № 1 поставили гриль, жарят кур и продают их не только «контингенту», но и вольному населению. При каждой колонии есть подсобные хозяйства, где выращивают поросят, гусей, кроликов, получают яйца и разные овощи. Помимо витаминов и рабочих мест для осужденных, это дает пенитенциарной системе дополнительный доход — часть продукции продается в специальных магазинах и на ярмарках.

 Это вам не заграница

Новая тюрьма, которую построили в Берлине, вызвала в Германии острую дискуссию. Это исправительное заведение сразу же окрестили тюрьмой класса “люкс”. Какие же стандарты обычно действуют в немецких тюрьмах?

Огромные окна обеспечивают хорошее освещение. Белые стены, пол яблочно-зеленого цвета и ржаво-красные фасады создают доброжелательную обстановку. На первый взгляд берлинская тюрьма Гайдеринг на исправительное учреждение не похожа. Только двойной металлический забор с колючей проволокой, высотой шесть метров, четко сигнализирует: это не загородная школа, а тюрьма.

 Одному заключенному отводится десять квадратных метров площади. Это выше минимальной нормы. В Германии пространство для заключенного должен составлять не менее семи квадратных метров – это примерно площадь микроавтобуса, иначе исправительное учреждение будет нарушать человеческое достоинство и для достойного пребывания за решеткой, туалеты должны быть отделены от спальной зоны и хорошо проветриваться.

Образцом в области исправительных колоний сегодня являются  скандинавские страны. Тюрьма не должна быть нечеловеческой, недружественной или темной.

Она должна вылечить человека, мотивировать ее на жизнь без преступлений.

А у норвежских осужденных, если не считать тех, кого наказывают без заключения под стражу, вариант один – тюремный режим.
Снаружи трудно понять, что это место отбывания наказания. Ни ограды, ни КПП. Только шлагбаум у подъезда. Симпатичное здание из красного кирпича с ударостойкими стеклопакетами на окнах. Раньше были решетки, но после того, как один заключенный сбежал, раздвинув прутья, их заменили. 

Места внутри камер немного, но достаточно, чтобы там поместились кровать, стол, стеллаж и умывальник. На столе плазменный телевизор, на стеллаже – книги, в основном, аудио, и всякие личные мелочи. Туалет и душевая расположены в холле. Там же - большой стол и кухонный уголок, где заключенные принимают пищу, велотренажер и игровой автомат. Готовить еду можно самостоятельно, а можно питаться и тюремными блюдами.

Вернувшись с работы в цехах или в прачечной, заключенные свободно общаются друг с другом столько, сколько захотят. А надоест – разойдутся по камерам, прилягут отдохнуть или посмотрят один из сотни каналов по ТВ. Или пойдут поиграть в волейбол во внутреннем дворике или отправятся в тренажерный зал, где они «качаются» вместе с сотрудниками тюрьмы. Двери хоть и стальные, но не грохочут тяжеленными створками, стены покрашены в светлые тона, такое же покрытие на полу. Если забыть о том, что из стеклянной будки за осужденными все время наблюдает охранник, а на ночь их запирают в камерах, то можно подумать, будто это и не тюрьма вовсе, а студенческое общежитие.

Это впечатление усиливается при виде здешних обитателей. Никакой «зековской» формы, все ходят в своей любимой одежде, у некоторых – пирсинг на лице и цепочки на шее. 

Но почему тогда от наших отечественных мест заточения веет таким унынием и каторжным духом, а после норвежской тюрьмы на ум не приходит никакого другого сравнения, кроме как с санаторием? Может быть, мы просто стали жертвами «чернушных» телесериалов о российских «зонах», и ничего не знаем о беззакониях, творящихся в норвежских тюрьмах? В таком случае, об этом ничего не известно и местным журналистам. А у них всегда есть возможность узнать самые свежие новости из первых рук: заключенные сами звонят в редакции, если хотят на что-то пожаловаться. Правда, последний раз это было давно. В местную газету позвонил осужденный, недовольный тем, что ему пришлось долго ждать врача. Врачи в тюрьмы приходят из городских больниц, а там огромные очереди. Это больная тема для Норвегии. Все горожане записываются в очередь к врачам за месяцы вперед. Заключенного тоже записали, но он рассердился и позвонил в местную газету, чтобы сообщить, что объявил голодовку. Кстати, вопреки распространенному мифу, мобильные телефоны и интернет в норвежских тюрьмах запрещены так же, как и в российских. Так что звонить в газету голодовщику пришлось по стационарному телефону. Но общаться с прессой норвежским зекам разрешено сколько угодно.

А еще в тамошние тюрьмы постоянно приходят добровольцы из Красного Креста. Не защищать права осужденных, а просто поговорить. Считается, что главная проблема для норвежских заключенных – дефицит общения. Добровольцы ведут с ними задушевные беседы и никому о содержании не рассказывают – право частной жизни священно.

По словам местных журналистов, условия содержания заключенных там даже лучше, чем в детских садах, школах и домах престарелых. Одна из статей в местной газете так и называлась «Тюрьма – люкс». Норвежцы не ставят под сомнение, что заключенные имеют право на комфортные условия, но считают, что надо уравнять с ними в правах всех граждан. На вопрос, зачем они так «цацкаются» с преступниками, норвежцы отвечают со свойственным им прагматизмом. Завтра каждый из этих заключенных может поселиться по соседству, он будет обычным человеком. А значит и в тюрьме он должен жить как обычный человек. Ничего «санаторного», отличного от жизни на свободе в местах заключения нет. Если же содержать его в тюрьме как раба и преступника, то и после освобождения он останется преступником и рабом. Никто не хочет жить рядом с таким соседом.

Очевидно, России и многим другим странам тоже потребуется триста лет, чтобы это понять.