Россия так устроена, что она всегда - или "сильная", или "свободная"

   Кому нравится "сильная" - того обязательно тянет всем всё запретить, распорядиться копать канаву от забора и до обеда, а потом и обед куда-нибудь деть, а то разбаловались тут, ишь.

   Кому нравится "свободная" - тот обязательно предлагает всем сдаться, открыть границы, распустить армию, каяться, платить репарации, отдавать земли и всегда сидеть тихо.

   Ну а сильная и свободная одновременно - это для русской культуры что-то загадочное, непонятное.

 

   Это что же выходит? - мы своим разрешим делать всё, что им нравится, а чужих положим головой на капот, с руками, поднятыми к затылку, и чуть что не так - стреляем без предупреждения?

   У нас принято - ровно наоборот.

   У нас принято применять силу - к своим, а свободу - отдавать чужим.

   Быть жестокими дома, но самыми добрыми - в гостях.

Имея силу, мы страдаем, что потеряли свободу, а когда получаем свободу - мечтаем о потерянной силе.

 

   И всё-таки: а вдруг однажды эта машинка самоистязания и саморазрушения поломается, и почувствует русский человек, что он теперь и силён, и свободен?

" – Оно никогда не настанет! – вдруг закричал Пилат таким страшным голосом, что Иешуа отшатнулся".

Дмитрий Ольшанский