Антисталинистам про репрессии

На модерации Отложенный Опять настало «время перемен», которое, как говорят, очень не любят китайцы. Мало кто предполагает, как и когда закончится пресловутый мировой кризис, потому что мало кто знает, кто, как и для чего его создал и чем предполагает его закончить. Некоторые знатоки адресуют обратиться за справками в «Бильдербергский клуб», но мало кто знает его почтовый адрес. Разве что у Чубайса спросить.

Да вот еще Доменик Рикарди говорит, что лет через пять-десять он не видит на глобусе такого географического понятия как Россия, так какое-то пятно.

Но приближаются и события, которые, как кажется, поменьше этого не к ночи упомянутого, но зато более понятные. Это очередная годовщина Сталинской конституции и 130-летие рождения самого товарища Сталина. Как кажется, они тоже волнуют наших высших руководителей, так что даже сам г-н Медведев на манер незабвенного Ив. Ив. Бывалова самолично пристроился к хору обличителей «сталинских» репрессий, хотя очень многие уже разобрались в истинной их сути. Наверное, и он тоже, но ему она, по-видимому, не подходит. Весьма любопытно, что даже политолог из либерального стана Дмитрий Орешкин говорит про сегодняшние официальные тезисы о покойном вожде буквально следующее:

«И до недавнего времени я был ярым антисталинистом. Но сейчас -- после нескольких лет изучения доступных документов и аналитических публикаций -- пришёл к выводу: всё сказанное об Иосифе Виссарионовиче Джугашвили официальными лицами после его смерти не имеет никакого отношения к реальности -- не отражает её ни точно, ни зеркально, ни в каком бы то ни было кривом зеркале. Его необходимо оценивать -- и как частное лицо, и как государственного деятеля -- безотносительно к каким бы то ни было официальным и/или учебным текстам. В рамках же анализа сохранившихся документов (и наших, и зарубежных) его роль в истории -- как нашей страны, так и всего мира -- представляется скорее резко положительной, нежели сколько-нибудь отрицательной». (За Сталина, за правду!)

Предлагаемый ниже отрывок из ранее опубликованной на этом сайте статьи «Советская империя», как представляется, может вызвать определенный интерес и в виде отдельной публикации.

В свое время Сталин много занимался созданием адекватной современности структуры народовластия Русского коммунизма. Но на эти его труды как-то мало обращают внимания. По крайней мере, ничего заметного на эту тему не видно. Более всего обсуждается «сталинское единовластие», которого по существу не было, была лишь его очень гибкая политика в высших руководящих кругах страны (Политбюро и ЦК ВКП(б)-КПСС), в которых он всегда был в меньшинстве.

С семинаристских времен Сталин был лучшим знатоком истории Российской империи, её положительных сторон и недостатков, которые вызвали её крах. Среди большевиков ему в этом не было равных, и Ленин с полным основанием, хотя и в шутку, называл его «русским великодержавником» [33]. Успехи Сталина в строительстве Советской империи объясняются тем, что своих социальных достижений и военных и народнохозяйственных побед советский народ добился потому, что Сталин во время переформатировал русскую историю («народ-герой»), заложив обновленные основы русского исторического сознания. Советский народ почувствовал себя хозяином своей истории и страны, движителем исторического процесса, что и доказал массовым геройством на фронтах Отечественной войны и при строительстве экономики, что свидетельствует также и о его мощном духовном росте. А её сейчас воруют, воруют, но никак не разворуют демокрады. Стержневые системные понятия этого Сталин публично и целостно отразил в своем «Кратком очерке истории ВКП(б)».

Эта конституционная реформа не была борьбой с троцкистской политической группой или даже течением, не была борьбой с каким-то классом, это была борьба за укрепление мировоззрения Русского коммунизма в противопоставлении его демократии и капитализму. Сталин так и представлял ее, предупреждая об обострении борьбы этих формаций, которое долгое время казалось нам большим преувеличением, мы представляли, что социализм в Советском Союзе так силен, что ему уже нечего опасаться. Это было трагическое заблуждение, прав оказался Сталин - капитализм вернулся в самом зверском своем обличьи.

Укрепление народовластия через альтернативные выборы не было сменой генерального курса на социализм, это было его усиление посредством отстранения от власти дискредитировавшей себя бюрократии. Известный писатель Михаил Пришвин говорит в своих дневниках о тогда еще проекте Сталинской Конституции: «Спрашиваю себя, кто же этот мой враг, лишающий меня возможности быть хоть на короткое время совсем безмятежным? И я отвечаю себе: мой враг - бюрократия, и в новой конституции я почерпну себе здоровье, силу, отвагу вместе с народом выйти на борьбу с этим самым страшным врагом всяческого творчества» [18,19].

Демократы, понятно, эти заслуги Сталина отрицают, а что отрицать невозможно, приписывают его врагам. Авторство Сталинской Конституции они отдают Бухарину. Какая-то формальная правда в этом есть, но в самой мизерной степени. К их огорчению при чистке по приказу Хрущева партийных архивов для скрытия его чемпионства в «сталинских» репрессиях, которые скорее были троцкистско-хрущевскими, черновик Бухарина с примерно тысячью правками и репликами Сталина уцелел. Видно всё внимание чистильщиков было обращено уничтожить кровавые следы Хрущева. Этот черновик показывает глубокое знакомство Сталина с работами по устройству государства практически всех философов мира от Гераклита до Канта, Гегеля, Гоббса, Локка и опыта русской истории. После этого Конституция была полностью переписана. Сталин верил в силу народа и Советской власти, а партбюрократии в ней места не оставлял.

В 1936 году Конституция была принята. Но троцкистское большинство ЦК ВКП(б), славословя Сталина, изъяло из её проекта статью об альтернативных выборах в Советы всех уровней с правом выдвигать кандидатов не только партией, но и профсоюзами, кооперативами, молодежными и культурными обществами и даже религиозными общинами. А этому Сталин придавал особое значение. Партбюрократическое большинство ЦК быстро сообразило, что это из-за их антинародного правления на местах и отсутствия из-за этого доверия народа потерей власти, и это вызвало её яростное сопротивление. Сталин предвидел возможность такой обструкции, и провел широкую предварительную пропаганду альтернативности выборов, включая зарубежную прессу. Американскому журналисту Говарду он сказал: «Очевидно, избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации. А таких у нас сотни» (по [18,19]). Не вышло. Вместо альтернативных выборов в Конституции появилось полуопереточное понятие Блока коммунистов и беспартийных.

Нет, чтобы ехать, выбрали шашечки: «Почувствуйте разницу!»

В этом виде она очень понравилась ударникам партбюрократического труда. По указаниям коллег свыше они дотошно считали проценты и число коммунистов (в большинстве тех же партбюрократов) и беспартийных, ученых и народных артистов, рабочих и доярок. Так Сталинская конституция повисла в воздухе. Эти её недостатки были хорошо заметны непредвзятым людям, например, (по своему опыту) студентам. «Старшие товарищи» как-то неубедительно объясняли, что это лишь вывеска Советской власти, вроде агитплаката, не имеющего практического значения, а лишь заявляющего о народовластии, которое будет уже потом, когда умные райкомычи укомплектуют этот блок. Конечно, в эти списки попадало много достойных людей, но и маркзахаровых в них хватало, и они хорошо показали себя во время ельцинского путча. Возможно, в депутатах бывал и известный «народный артист» и, как оказалось, омерзительно двуличный Алексей Баталов. Всю жизнь он создавал образы благородных и даже романтичных советских русских людей, но, оказывается, все это время его распирало еле сдерживаемое зловонное их отрицание. Ужас, а не жизнь!

В дальнейшем ни слова не говорилось о предполагавшихся альтернативных выборах, врагом которых партбюрократы-демократы опять же объявили Сталина («Демократ врет всегда!»).

Судя по первоначальной редакции Конституции, Сталина укрепление народовластия заботило зело. Его не удовлетворяло царство во главе с ним самим, хотя в своей приверженности интересам народа он был уверен. Однако он знал, что примеров тирании в истории человечества много, а реальная власть в стране, особенно на местах всё больше попадает в руки партбюрократов-погонял. А что они такое есть, он хорошо знал уже по первым дням советской власти. И видел, что народ от реального участия в управлении страной и обществом при таком варианте Конституции отстранен. Что и получилось, в результате в 1993 году ему даже пришлось вступить в кровавую схватку с пьяным ОМОНом во главе с алкашом Ельциным.

Категорически не приемля альтернативные выборы как потерю власти, партбюрократия пошла ва-банк. Большая ее группа с мест предложила начать репрессии против «повстанческих движений» кулачества. Если бы Сталин и его сторонники, согласно своему курсу, не согласились бы с этим, их можно было обвинить в оппортунизме и изгнать из Политбюро, и все достигнутое они бы потеряли. С позиций ортодоксального марксизма они действительно были оппортунистами. Никакие возражения о творческом развитии марксизма-ленинизма с учетом стоявших перед страной обстоятельств и проблем не были бы приняты. Не понимают ведь сейчас марксисты-надомники, что почти все положения марксизма не оправдываются в современной жизни. Рецидивом троцкистского курса на мировую революцию впоследствии стали и угрозы троцкиста и бухаринца в одном ботинке Хрущева «закопать капитализм» и после завершения войны горячей много сделавшего для разогрева войны холодной.

И 2 июля 1937 года Политбюро разрешило всем первым секретарям ЦК нацкомпартий, обкомов, крайкомов создавать «тройки» и проводить репрессии. «Широкомасштабные репрессии, да еще направленные против десятков и сотен тысяч крестьян, были выгодны прежде всего первым секретарям обкомов и крайкомов», поскольку им при альтернативных выборах угрожало «самое страшное - потеря одного из двух постов, советского,.. гарантировавшего обладание неограниченной властью» [18,19]. А потом всё это партбюрократы, враз став демократами, все свалили на Сталина.

Массовые репрессии были нужны и НКВД, иначе его разросшийся аппарат после завершения политических процессов терял смысл. Поэтому махровый партбюрократ Ежов был готов устранять всех, кто на выборах мог предпочесть таким, как он, других депутатов. Массовыми репрессиями партбюрократия заблокировала ожидавшиеся Сталиным результатов всеобщих выборов и тем самым сохранила свои посты. Для Сталина и его приверженцев массовые репрессии, которые Ежов планировал завершить к выборам, были полным поражением.

Так партбюрократией и НКВД в борьбе против Сталина, были организованы массовые репрессии 1937 года [19], ответственность за которые демократы и демокрады, а теперь и лицо, именующее себя президентом Медведевым, теперь сваливают на Сталина. Почему? Да потому, что Сталин не отдал партбюрократии победу без боя, а обрушил на неё ею же созданный маховик репрессий: «Сегодня уже трудно усомниться в том, что репрессии первых секретарей ЦК нацкомпартий, крайкомов и обкомов стали неизбежным и логическим развитием давнего противостояния их с реформаторами, сталинской группой, перешедшего с мая 1937 года в новую фазу - безжалостную и кровавую» [19,20].

В этом смысле интересно высказывание на своем творческом вечере одного их самых любимых народом советских киноартистов Георгия Жженова. Он рассказал, что, будучи арестован в 1937 году, в 1939, когда наркомом внутренних дел стал Берия, никак не мог понять, почему по отношению к нему следствие закончилось, а приговора всё нет и нет. И кто-то из служителей тюрьмы ему сказал, что с ним и вроде него пока никак не разберутся, потому что все «те» следователи уже сами сидят. Выпустили его, однако.

Но штучное укрощение партбюрократов уже не могло изменить обстановку психоза от массовых репрессий. Деловая критика стала невозможной. Каждый кандидат мог быть ошельмован, осужден и расстрелян практически по единоличному решению местного партбюрократа. Хозяйственника снимали за неумение работать, а НКВД, ставший еще более независимым (нарком Ежов в приказе 00447 указал, что отныне не Политбюро, а только он утверждает состав республиканских, краевых и областных троек), «пришивает» его «делу» «политику» [19].

При подготовке Конституции Сталин вначале занимал очень жесткую позицию за внесение в неё положений по укреплению народовластия в виде альтернативных выборов [19, 20], но под нажимом троцкистской партбюрократии ему пришлось отступить. Но он знал, как ему действовать в этом случае. Всю полноту власти и ответственности за последствия этого ему как руководителю партии пришлось взять на себя. Теперь демократы представляют это так, что этой максимальной полноты власти он, как и Ельцин, добивался ради неё самой, а ему просто некуда было деваться. Внутренняя и особенно внешняя обстановка требовала немедленных мер по отстранению особо безнадежных представителей сложившейся после революции верхнего слоя партбюрократии в органах власти и народного хозяйства. Взамен нужно было срочно ввести молодых и талантливых руководителей, поскольку некоторые отобранные Сталиным соратники, вроде Кирова, были иудотроцкистами уничтожены. И, оставив на время конституционную реформу, Сталин взялся укреплять железными сталинскими наркомами, которых он исподволь подготовил, предвоенное управление экономикой страны.

Но даже в этом виде Сталинская Конституция 1936 года была крупнейшим достижением социальной мысли, актуальным до сих пор, хотя и сокрушительным поражением Сталина из-за изъятия из неё статей об альтернативности выборов. Предвоенная обстановка, война и послевоенное восстановление народного хозяйства затормозили заданный Сталиным законодательный процесс. И он пошел к проблеме укрощения партбюрократии с другого конца: реформировать саму партию так, чтобы у неё не было возможности подмены функций советской власти и препятствия развитию советского народовластия, которым должны заниматься лучшие представители народа. Такую попытку он предпринял на 19-ом партсъезде.

19-й Съезд КПСС. Его решения по существу содержали всего три ключевых положения.

1. Партия полностью отстраняется от административного управления страной на всех государственных и народнохозяйственных уровнях.

2. Главным элементом традиционной русской триады управления должно было стать Народовластие в лице Верховного Совета, избираемого на альтернативной основе, хотя вопрос альтернативности на съезде прямо не стоял. По-видимому, Сталин предполагал его решать как следующую редакцию Конституции высшими советскими органами после того, как решения съезда прочно войдут в жизнь страны.

Стратегическое и законодательное управление должно было полностью перейти в ведение Верховного Совета, а исполнительные функции - Совета министров и исполнительных комитетов местных советов. Все решения Верховного Совета должны были готовить его рабочие комитеты, включая юридические и административные согласования и активное обсуждение в средствах информации, а его съезды их утверждать. Конечно, могли и не утвердить, но к этому времени процесс их подготовки, включая процедуры всенародного обсуждения, был уже достаточно хорошо отработан.

3. Партия направляет свои усилия на фундаментальную теоретическую работу по идеологии Русского коммунизма и подбора и идеологической подготовки кадров для всех сторон деятельности советского государства, организации вертикальных и горизонтальных обратных связей советского государства и общества для оптимизации оперативного административного и народнохозяйственного управления. За парткомами производственных и других предприятий и организаций закрепляется рекомендательное право влиять на кадровый состав их руководства, разрешение конфликтов между трудящимися и администрацией и привлечение трудящихся к решению производственных вопросов.

После 19-го съезда Сталин сказал руководителям сектора науки ЦК: «Вы вошли в Президиум ЦК. Ваша задача - оживить теоретическую работу в партии, дать анализ новых процессов и явлений в стране и мире. Без теории нам смерть, смерть, смерть!» [10]. Он смотрел в будущее и оказался к нашему горю убийственно прав.

Превращение партбюрократии во всесильную «парящую вершину» стало всеобщим к 80-м годам. Люди жили прошлыми представлениями, ставшими уже иллюзорными, а страна уже быстро катилась в пропасть и была уже обречена.

По существу к этому Съезду Сталин подготовил свое завещание народам Советского союза по организации народовластия и структуры управления обществом и государством Русского коммунизма на ближайший исторический период. Сколько он должен был продлиться, зависело от многих условий, включая внешние. Цены этому завещанию нет. Но оно не было по заслугам оценено. Даже сейчас. Даже КПРФ, которая заявляет о себе как о партии, строящей коммунизм. На его основе должен был быть сделан следующий шаг - относительно теоретических основ общества Русского коммунизма, без которых по Сталину советское общество обречено на смерть. [10].

Если хотите, это было провидение Сталина. Чтобы оно сбылось, зависело только от нас, но мы тогда увлеклись халявным коммунизьмом Хрущева, отказались от него и потеряли уже более полустолетия времени, а с такими партийными идеологами как Суслов и Яковлев заодно и мозги. Конечно, этот теоретический шаг был не менее смелым, чем ревизия марксизма Лениным к моменту Октябрьской революции, к чему мы еще вернемся. Но мы очень смущались и стыдились признать это, сам Ленин не велел, и упорно доказывали, что всё было согласно Евангелию от Маркса.

Если бы тогда эта линия Сталина возобладала, это была бы выдающаяся веха в строительстве Русского коммунизма, а паразитизму партбюрократии был бы сделан решительный укорот.

Значение съезда было бы не меньше, чем Октябрьской революции, это была бы её завершающая часть, завершающий акт титанических усилий Сталина по поиску адекватной структуры управления советским обществом. Оно и сейчас сохраняет свое принципиальное значение. В основу обновленной теории Русского коммунизма должны войти основные положения ленинизма, актуальность которых возросла после поражения советской власти, сталинские теории относительно экономических проблем социализма, решения 19-го съезда КПСС и критика последующих решений съездов КПСС, особенно 20-го и 22-го. Наибольшее практическое значение в сфере управления государством и обществом должны играть как раз решения 19-го съезда КПСС. Конечно, это могут быть только начальные шаги, пределу совершенствования нет, но с их освоения в наиболее возможном для нашего времени виде, включая структуры развития самого управления и развития советского общества, его экономики, образования, науки, культуры народа, также как и роли партии, должно быть начато возрождение прерванного демократией развития общества Русской идеи, чтобы в возможно большей степени уберечься от (парт)бюрократической чумы в нашем доме.

Этот радикальный шаг Сталина был не на пустом месте. Лозунг Сталина о кадрах значительно глубже, чем это кажется на первый взгляд. После провала сталинского варианта Сталинской конституции троцкистско-партбюрократическим большинством ЦК и даже несколько раньше многоплановая практическая работа Сталина по создания адекватной запросам тогдашнего социалистического общества управляющей структуры была много шире, чем формальное учреждение его конституционных форм. Она опиралась на классическую формулу «царство-аристократия-народовластие», хотя это не декларировалось, внешне особенно заметно не было и воспринималось как естественные улучшения организации советского общества. Они и были естественными, поскольку их основой было русское православное мировоззрение и прошлый исторический опыт Российской империи [1].

http://www.za-nauku.ru