Главный тренд года: «Не высовывайся!»

Большая пресс-конференция Путина, наверное, впервые, если верить соцсетям, была бенефисом не первого лица, а журналистов. Вернее, того, во что ныне профессия превратилась. Собственно, профессии уже нет, есть отдельные ее представители, но они никак не влияют на общее состояние отрасли. 

На трансляции я быстро перешел с телевизора на радио, потому что смотреть, как журналисты с плакатами прыгали, чтобы попасть на глаза Путину или Пескову, довольно печально. Эдакие одиночные пикеты с плакатами «Куда впадает Волга?» или «Сухой закон», наверное, еще не предел. Будь ФСО менее строгой, они бы привозили Путину, как Якубовичу на «Поле Чудес», закатки, холодец, вышивку или поделки собственного производства. А если бы было можно брать детей, то они пели бы песенки и рассказывали стишки про лидера нации. 

Вопросов про выборы в США было больше, чем про выборы в России. Но, правда, это еще можно объяснить тем, что в США они есть, а у нас осталось одно название с предсказуемым результатом. Но вот как можно было трижды спросить про Сечина и ни разу не поинтересоваться его ролью в деле Улюкаева, я не понимаю. Или неужели никому неинтересно, как Путин относится к полетам собак Шувалова на частном самолете? 

Вообще есть, конечно, объективные причины того, что журналистика вымирает. Я и сам раньше начинал день с просмотра сайтов, а теперь мне хватает Фэйсбука и информации оттуда, на сайты же я захожу только, если встречаются интересные ссылки. 

Однако я не думаю, что, если бы на встречу позвали не журналистов, а блогеров, все стало бы интереснее. Дело в том, что если государство раньше можно было обвинять в цензуре, то теперь оно в обществе включило режим тотальной самоцензуры. 

Посудите сами – блогера Носика осудили за пост за войну в Сирии, а блогера Кунгурова за пост против этой войны. Следственный комитет одной рукой борется с группами во «Вконтакте», которые пропагандируют жестокость, а другой рукой сажают в тюрьму даже не блогера, а обычного пользователя Интернета Чудновец за то, что она обращает внимание на проблему жестокости в подростковой среде!

Православного активиста Энтео забирают в полицию за то, что он из религиозных соображений бросил цветами в могилу Сталина, но при этом также по кабинетам полиции таскают защитников парка «Торфянка», которые как раз противостоят радикальным православным активистам. 

Не спросили Путина и про дело Варвары Карауловой, которую посадили за то, что она оказалось жертвой вербовки исламских активистов. Она вообще ничего не совершала, более того, была готова переписываться с исламистом под присмотром спецслужб. Тем не менее она оказалась в тюрьме. Однако родителям умные головы в телевизоре советуют следить за поведением ребенка в Интернете, чтобы он не стал жертвой вербовки. Скажите, а многие родители после приговора Карауловой даже если обнаружат, что их ребенка вербуют, пойдут в правоохранительные органы? 

То есть, получается, что уже ничего нельзя делать. Писать за войну нельзя, писать против войны нельзя, ставить ролики с подростками-садистами нельзя, осуждать подростков-садистов нельзя, быть за храм нельзя, быть против храма нельзя. Наверное, это главный тренд уходящего года, он звучит всем знакомо: «Не высовывайся!». 

Если раньше власть разобралась с нелояльным гражданским обществом, то сейчас уже закончила разбираться даже с лояльным, потому что оно так или иначе запускало какую-то движуху, которой быть не должно. Ведь на пресс-конференции уже не было вопросов про Навального и пятую колонну, Ходорковского и Павленского… То есть теперь можно только про экологию, ЖКХ и мусорные свалки спрашивать. Редко еще можно поднять вопрос о Сенцове или той же Чудновец, но содержательного ответа на него уже не случится. 

Так что в следующем году, наверное, для повышения телерейтингов журналистов в зал все-таки придется пускать с закатками и поделками и разрешать им передавать приветы родственникам и соседям.