Кто разбил стекло? (Давайте улыбнёмся)

   В средней школе №2 произошло ЧП. В вестибюле на первом этаже в огромных двустворчатых дверях кто-то на одной из створок вдребезги разбил стекло. Случилось это на большой перемене при   скоплении учеников, в основном, начальных классов, так как первый этаж отведён был исключительно для них, но кто конкретно совершил преступление, не видел никто. На звон разбитого стекла сбежался весь педагогический коллектив во главе с директором школы. Ученики были хотя и маленькими, но достаточно сообразительными, чтобы не нарваться на неприятности, – их как ветром сдуло. Возле мелких осколков в тягостном молчании застыли одни педагоги.

Из оцепенения их вывела техничка, подошедшая с ведром, веником и совком.

     – Отступите, пожалуйста, я приберу.

     – Погодите прибирать. Это безобразие должна видеть вся школа, – строго сказал директор и, повернув голову к завучу, отдал распоряжение:   – Любовь Яковлевна, постройте всю школу на линейку в большом зале. А перед построением пусть все классы пройдут через эти двери и посмотрят на это безобразие.

     – Хорошо, Константин Власович, – ответила завуч и обратилась к учителям: – Вы слышали, товарищи? Через пять минут все классы должны стоять на своих местах в общем зале. Поторопитесь, пожалуйста.

       Распоряжение было выполнено почти в срок. Директор любил дисциплину. Его авторитет в школе был непререкаем. Выстроенный по старшинству классов прямоугольник имел правильную форму и строгие линии, которым позавидовать могли бы военные. В середине прямоугольника заняли место директор и завуч. Обведя строгим взглядом учеников, Константин Власович начал воспитательную работу.

       – Нашей школе ещё совсем мало лет. Её строили ваши отцы в тяжёлые послевоенные годы. Строили для того, чтобы вы получали знания в хорошем, светлом, просторном, красивом здании. У них не было таких условий, какие имеете теперь вы.

       Голос у директора был не слишком громкий, но ему и не надо было напрягаться в звенящей тишине зала, чтобы каждое слово долетело до ушей дисциплинированных слушателей. Говорил он долго, включая всё своё ораторское мастерство, чтобы каждый ученик понял, как ему повезло с тем, что он учится именно в этой, самой лучшей в мире, школе. А закончил он своё выступление такими словами:

     – И вот нашёлся человек, который посягнул на эту красоту, разбив стекло в дверях вестибюля. Это неслыханный, просто вопиющий случай, произошедший впервые со дня основания нашей школы. Такого не было никогда и, надеюсь, больше не будет. Я хочу знать, кто совершил этот отвратительный, недостойный поступок?

     Константин Власович снова пробуравил колючим взглядом ровные ряды учеников и, не дождавшись ответа, ещё более строго произнёс:

     – Я жду! Вся школа ждёт. Мы не разойдёмся, пока не установим, кто это сделал. Имел смелость разбить стекло – имей смелость и признаться.

     Тишина длилась несколько минут. Признаваться никто не спешил. Тогда к делу подключилась завуч.

     – Ребята, так нельзя себя вести. Кто-то должен был видеть, как это произошло. Если сам виновник не хочет или боится сознаться, вы должны помочь ему. Скажите, кто это сделал, и мы…

     – Нет, Любовь Яковлевна, – нарушая все нормы педагогической этики, оборвал коллегу директор школы, – виновник сам должен отвечать за свои поступки. Он хоть и маленький, но уже человек. И человеком должен оставаться всегда. А если он сейчас не наберётся мужества, не признается в своём проступке добровольно, то ничего хорошего из него не вырастет. Мы растим советских людей, а советский человек должен быть честным, смелым, справедливым.

     Завуч вспыхнула, как спичка. Лицо её покрылось бурыми пятнами, руки затряслись от волнения, и она потухшим голосом залепетала:

     – Да, да, надо самому сделать смелый шаг, чтобы не подводить товарищей. Я обращаюсь к тому, кто разбил стекло, – а я знаю, что ты среди нас: признайся!

     Ещё несколько минут бедная женщина уговаривала неизвестного малолетнего злодея сознаться. И вдруг раздался решительный голос из рядов первоклашек:

     – Я разбил.

     По рядам пробежал вздох не то облегчения, не то удивления. Все взгляды устремились на маленького подстриженного чуть ли не под ноль мальчишку. Это был мой брат Вася. Немая сцена длилась недолго.

     – Все шагом марш на занятия! – отдал команду директор. – А вы, молодой человек, пожалуйте в мой кабинет.

     Для каждого ученика это были страшные слова. На моего брата в эту минуту все смотрели, как на приговорённого к расстрелу. Ничего хорошего визит в кабинет директора не сулил. Это знали многие из личного опыта.

     Отца вызвали в школу, изложили суть дела, попросили за свой счёт вставить стекло и побеседовать с сыном.

     Наш отец обычно не скупился на телесные наказания в виде порки ремнём, но, прежде чем приступить к экзекуции, всегда старался быть справедливым, чтобы мы чувствовали – порка за дело. И на этот раз он решил во всём разобраться основательно.

     – Ну, и зачем ты это сделал, сынок? – вполне миролюбиво спросил папа.

     Вася стоял и чесал затылок, обдумывая правильный ответ.

     – Зачем стекло разбил, я тебя спрашиваю? – голос родителя прозвучал строже.

     Сынок тяжело вздохнул и произнёс виновато:

     – Я стекло не разбивал.

     – Не понял! – От удивления глаза у отца полезли на лоб. – Как это не разбивал, если ты сам признался при всей школе, что это сделал именно ты? Ну-ка, не ври.

     – Я не вру. Не разбивал я.

     – А кто тогда разбил?

     – Не знаю, – Вася пожал плечами. – Я в классе был. Не видел. Только слышал, как оно зазвенело.

     – Зачем же тогда сказал, что это ты разбил? – ещё больше удивился отец.

     – Учительница так долго просила нас признаться, так долго, что мне стало её жалко. Я подумал, что если сейчас никто не признается, то директор её сильно накажет.

       Родители переглянулись, а потом расхохотались и долго не могли успокоиться. Вдоволь посмеявшись, отец уже серьёзно сказал:

     – Ладно, бог с ним, с этим стеклом, которое я за кого-то другого вставил. За мужские поступки не наказывают. А ты сегодня совершил свой первый в жизни мужской поступок, сынок.

       Мы были беспокойными детьми и доставляли родителям немало хлопот. Жаловались на нас часто, но после этого случая отец, прежде чем улаживать наши проблемы, проводил беседу с нами.

       – Хватит, – говорил он очередному жалобщику, – я уже вставлял стекло за чужие грехи. Сначала разберёмся.

Эту знаменитую картину Ф.П.Решетникова решил разместить потому, что уж больно этот мальчик похож не моего брата. Каждый раз, глядя не него, я вспоминаю эту историю.