Алексеевич. (часть 1).

                                     Алексеевич.

                Я был пацаном, ещё игравшим в «войнушку» когда Виктор Алексеевич появился в нашем селе. И сразу привлек к себе всеобщее внимание. Он бывший военный летчик, старший лейтенант, служил в Заполярье в дальней стратегической авиации. Летал штурманом на Ту-16м. Затем у него сильно заболела мать, его уволили с воинской службы по семейным обстоятельствам. Получил второе высшее. Окончил Ленинградскую лесотехническую академию. И попал по распределению в наше село, работать мастером в лесхозе. Вместе с ним была его больная мать. Она почти не передвигалась самостоятельно.

                Алексеевича часто приглашали в школу, он читал школьникам лекции о лесе. Рассказывал хорошо, слушать его было интересно. Особенно нам нравились рассказы о службе в дальней авиации. Особенно мне запомнились его два рассказа. В первом Алексеевич рассказывал, как он участвовал в поистково-спасательной операции. Из аэропорта вылетел пассажирский самолет Ил-18. А затем пропал с экранов радаров. Офицеров части, где служил Алексеевич, подняли по тревоге. Посадили на вертолеты. И они начали искать пропавший самолет. Самолет обнаружили. Он упал на один из островов в Северном Ледовитом океане. На самолете летели в отпуск офицеры, многие с семьями. Все погибли. В самолете также летел солдат. Его толи комиссовали, толи везли на материк судить. В общем, проблемный солдат. Вот он один и выжил из всего самолета. Солдат находился в хвосте самолета. Помню возмущение Алексеевича. Этой несправедливостью. Порядочные люди погибли, а этот засранец остался жить!

            Второй рассказ был о том, как хотели кота жившего при части, бросить с парашютом с самолета. На севере когда начинается буран, полеты авиации запрещают. Офицеры обычно находятся на казарменном положении. Движение по части запрещают. Что бы никто, не заблудился и не замерз. В казарме жил кот. Кто то предложил сшить коту подвесную систему. Приладить вытяжной парашют. Во время ближайших прыжков десантировать кота. Кот был вроде не против. Алексеевич по его словам советовал оставить кота в покое. Но его никто не послушал. Кота подготовили для прыжка. После бурана, объявили прыжки. Те, кто готовил кота к прыжку полетели одной группой, на Ан-2. Самолет взлетел, сделал круг. А из него никто не выпрыгнул. Самолет пошел на посадку. Дверь открылась, первым выпрыгнул кот. За ним волочился парашют. Затем показались «инструкторы». Лица всех были безжалостно исцарапаны котом. Двоим, пришлось наложить швы.

           Он быстро вошел в круг местной интеллигенции. Тогда слово элита как то не звучало. Причем вошел не в роли просителя, а роли инспектора. Он, не стесняясь, критиковал местную интеллигенцию. Особенно доставалось учителям. Алексеевич был недоволен работниками школы. Считал что половину надо уволить сразу. Набрать новых, а через пару лет, уволить опять половину.  Жил Алексеевич в лесничестве. С одной стороны была контора лесничества, а с другой стороны, его квартира.

                Однажды, это было на майские праздники. По-моему второго мая. Я с друзьями гулял на территории лесничества. Их отец был начальником лесничества и потому сторож нас не гонял. Алексеевич работал на своем участке. Что то сажал или полол. Я уже не помню. Нам он стал рассказывать, как днём ранее он праздновал Первомай с местными мужиками. И почти всем доказал что они дураки. Тут подошел один из участников вчерашнего диспута. Звали его Николай. Работал он убойщиком на местной бойне. Здоровенный  дядька, настоящий русский богатырь. Он шел мимо вместе с сыном. Сын был младше меня на два года.

                Николай уже похмелился с утра, увидел Алексеевича и ему захотелось продолжить вчерашний спор. Суть его аргументов сводилась к следующему. Коли Алексеевич не местный, ему нужно не устанавливать свои правила, а жить по не писанным местным законам. Алексеевич ему отвечал, что большинство местных дураки, а он жить по дурацким законам не будет. Николай вначале разговаривал с Алексеевичем подчеркнуто вежливо. Но узнав что он в понимании Алексеевича является круглым дураком. Он спросил, почему это он дурак. Значит дважды дурак, если спрашиваешь, был ему ответ. Ага, стал, злится, значит трижды дурак.

                Тут Николай предложил Алексеевичу бороться. По моему мнению, это было не честно. Алексеевич был мужчиной не хилым. Но Николай был выше его на полторы, две головы. И тяжелее килограмм на двадцать пять. Но Алексеевич не отступил, принял предложение бороться. Алексеевич в военном училище, а затем во время службы в авиации занимался САМБО.

                И тут начался цирк. Иначе назвать представление, которое Алексеевич устроил, для всех нас я назвать не могу. Николай топтался как медведь, Алексеевич же ему демонстрировал весь арсенал своих приемов. Захваты, броски следовали один за другим. На лице Николая было написано полнейшее недоумение. Мало помалу он наливался дикой злобой. После очередного падения, он покраснел, как помидор и устремился на Алексеевича видимо с целью затоптать. Но что то пошло не так. Николай грохнулся на землю, врезавшись лбом в молодую яблоньку, посаженную прошлой осенью. И вывернул яблоньку с корнем. Я смеялся, так как не смеялся, наверное, никогда ещё в своей жизни. Внезапно ко мне со слезами на глазах подбежал сын Николая, ударил меня по лицу и пока я соображал, что мне делать в этом случае бросился поднимать упавшего отца. Наверное, его можно понять, он стал очевидцем издевательства над его отцом. Но разве не тоже собирался проделать Николай, пользуясь своей мощью и силой?

                Я рос неподалеку от Алексеевича. В школьные годы проходил практику в лесничестве. Под началом Алексеевича полол лесополосы. После армии, я работал некоторое время под началом Алексеевича. Затем он ушел работать в другую организацию. Он был моим старшим товарищем. Я ездил с ним на рыбалку, свататься. Затем мы поссорились и почти шесть лет не общались. А затем мне пришлось его хоронить. Обо всех этих событиях я напишу  несколько рассказов...