В те полузабытые времена, когда таджики и цыгане еще не были дворниками жил в нашей деревне дед Феогнид. Вопреки непривычно звучащему для русского уха имени, дед был не плохой. Ростом под два метра и худой аки жердина. Еще в финскую начинал воевать. Старшим лейтенантом был, политруком. Умнейший был дед, скажу я вам. И в целом не вредный, хотя и хитрый. Научил меня косу точить и отбивать, в круг настраивать и многим полезным вещам. У нас там липки росли и под ними всегда боровики водились. Я в детстве всегда рано вставал, но дед Феогнид вставал даже раньше меня. Встанешь, бывало, полпятого утра, глядь, а он под липки шасть и уже режет боровики. Но не гнать же заслуженного деда? Да к тому же таскающего на поясе острый штык от мосинской трехлинейки с армированным резиновым шлангом от системы гидравлики в качестве импровизированных ножен. Еще он немцев не очень любил – как встретит пацанят немецких Шеппе и Никелей, так заставлял отжиматься, в зависимости от настроения от двадцати до пятидесяти раз. Однажды, парясь в бане, на животе на полке лежа он случайно загнал в пролом в лавке свой уд. Да так загнал, что потом пришлось выпиливать его оттуда. А так как на всю деревню лобзик был лишь у меня (я его у учителя труда выиграл), то выпиливать жертву скамьи пришлось мне.
Жил он вдовцом, а в соседнем домике жила сестра его, за давностью лет уже не упомню имени, тоже овдовевшая. Так они друг за другом приглядывали. Она ему стирала, он ей грибы готовил. А готовил он на керогазе. Теперь мало кто помнит такой агрегат, но в поисковиках можете поискать для понимания картины произошедшего. Однажды зимой загорелся домик Феогнида от искры керогаза. Мы как раз, с моим детским другом и соучастником Андрюхой - Пончиком, ныне покойным, находились неподалеку – смотрим, дым идет из окна.
Подошли, стали стучать в дверь ногами. Слышим кашель надсадный, и дед Феогнид открывает. У него лежанка низкая была, поэтому и не задохнулся в дыму. А так он спал, пока я не разбудил. Выволокли деда, стали пожар тушить – там угол кухни с керогазом горел. Тут как раз заметившая опасность бабка Феогнидиха (наименование условное, ибо имени как писал, не помню) ведра с водой подавать стала, а я заливал. Андрюха побежал пожарных из райцентра по телефону вызывать. А я вроде все уже залил, смотрю, только струйка дыма сочится из угла. Дай, - думаю, - добью, что бы уж наверняка. А тут ведро какое-то под ногами, фанеркой накрытое болтается. Я бух из ведра на дымок. «Контрольный» так сказать… А в ведре керосин оказался!
Пока приехали пожарные машины, пока заправились по обычаю из деревенского озера – дом деда Феогнида догорал уже. Схватился и домик бабки Феогнидихи. Бабка выбила стекло и полезла в окно с надрывным криком: «Там, в столе, документы!». Насилу оттащили бабку от окна. А там уже дым, уже не видно ничего. Говорю Андрюхе: «Держи меня за ноги и, если что, вытаскивай оттуда». Залез в окно, на стол лег, еле вытащил ящик этот с документами. Отдал убивающейся Феогнидихе. Пожарные, наконец, прикатили, полили угли, оставшиеся от домиков. Два поросенка еще тогда сгорели в сараюхе при бабкином доме. Бабка нам одного поросенка зажарившегося с Андрюхой отдала. Мы его долго ели. Еще у кого-то тогда день рождения был, так мы кусок мяса на закуску килограмм на двенадцать приволокли. Правда, дымком припахивало, но кому не нравится – пущай турниду лопает, а нам и свинина сгодится. Дареной свинине в зубы не глядят, как в народе говорится.
Бабку после пожара дочка забрала к себе, в Нижний Новгород, а деда Феогнида сын - куда-то в Подмосковье. На этом следы его теряются. Может и в живых уже нет его. Только лапти, им сделанные, потом несколько лет служили мне верой и правдой, напоминая о Феогниде.
Комментарии