Декларация прав человека... декларирует!

ЭТА  "СВЯЩЕННАЯ  КОРОВА"  СВОБОДА

Эпиграф:

Один старый мудрый воин говаривал:

- Свободен, как дерьмо в полёте.

Только полетел… Бац! А вот уже и дно унитаза.

Несколько слов о свободе. Не как о философской категории. Как о социальном, житейском, можно сказать, обыденном феномене

Руссо назвал свободу единственной ценностью, которой недостаёт человеку, якобы доброму и разумному от рождения. Этот набор насквозь лживых, но вместе с тем и таких приятных слов немедленно и с восторгом подхватили, уразумев, конечно же, свободу как синоним вседозволенности. Первоначальной ценой свободы стали миллионы обезглавленных трупов по всей Франции. Тогда же эти слова легли в основу Декларации прав человека, стали одним из столпов всей западной цивилизации. Из понятия СВОБОДА сделан фетиш, эффективнейшее средство порабощения; средство неочевидное, сокрытое, и от того, разумеется, ещё более действенное. Всё было сделано довольно-таки незатейливо, но, нельзя не признать – мастерски; доза лести рассчитана с аптекарской точностью.

Те миллионы стали лишь самым началом бойни. Ещё многие полягут. Во имя идеалов свободы. Уж больно тяжёл взгляд этой дамы! Неласково глядит она. И, кстати, почему-то не в сторону своей земли. За океан взирает.

Руссо попросту слукавил, не пожелал открывать легковерным элементарное: говоря о свободе, как о единственном благе, которого якобы недостаёт человеку, умолчал господин хороший о том, что вместе с тем человек способен вместить в себя только определённое количество свободы. Он не стал фокусировать внимание на том, что человеку необходимо быть подготовленным к тому, чтобы принять эту самую свободу, с тем, чтобы она не превратилась в его понимании во вседозволенность и не привела к гибели.

Человека нужно воспитать – и не кое-как, и не кто попало может стать воспитателем! – дабы он, формируясь как личность, смог дорасти до осознания элементарного: свобода и вседозволенность – это абсолютно разные понятия! Свобода личности неотделима от его ответственности перед самим собой и перед окружающими, невозможна свобода индивида без контроля со стороны общества, а по мере духовного роста личности – без самоконтроля.

Человек, со своим грузом понятий, воззрений, привычек, вовсе не похож растягивающийся пузырь, способный вместить в себя всё, что поступает извне. В том числе и свободу. Скорее он похож на сосуд из пластичного, но вместе с тем малоэластичного, плотного материала. Плотность эта – это его память о прошлом, его прежние привычки, стереотипы поведения и мышления, всё, что понуждает его сопротивляться натиску нового. Человек думает или ему подсказывает интуиция, что переучиваться ему незачем, ведь раньше он и без новых навыков замечательно обходился. И, думая так, он совершенно прав. Давно подмечено, что «большинство людей вовсе не хочет плавать до того, как не научится этому». Проводим простенькую аналогию и получаем: «Большинство людей вовсе не хочет быть свободными, пока их не научат этому. Либо не заставят принудительно».

Жить свободным – это очень нелёгкий труд. Люди попросту не обучены этому. Лишь считанные единицы могут похвастаться тем, что научились этому, только уникумы действительно обладают врождённым талантом к свободе. Всем прочим приходится долго и мучительно учиться. Либо переучиваться, что ещё тяжелее, ведь на изменение формы сосуда – взрослого человека, его объёма – иными словами привычек и пристрастий, его характера, а, говоря шире – всей его сущности – нужно затратить очень серьёзные усилия и длительное время.

Декларация прав человека, взявшая слова Руссо за основу, как бы это помягче... декларирует! Человек вовсе не рождён свободным, он может лишь научиться этому. При том обязательном условии, что ему удастся взрастить в себе личность, стать самодостаточным, а это очень непростая, для большинства даже невозможная и… ненужная работа.

Многие, познав на себе, какова цена настоящей свободы, настоящей независимости, побежали бы от неё, как черти от ладана, ибо свобода – довольно-таки непростой, а для кого-то – даже тяжкий удел. Удел одиночек. Только одиночка, кто зависит лишь от самого себя, и от которого не зависит никто, может быть свободным, хоть в глухой тайге, хоть в самой гуще мегаполиса.

На чём основано моё утверждение о том, что мы не рождены свободными? Да всё очень просто.

Как и иные общественные животные, человек от роду просто обязан подчиняться иерархии, более того, человек обречён всю свою жизнь находиться в подчинении от кого-то и от чего-то. Это есть фактор выживания любого общественного зверя, ни больше, ни меньше! К человеку это относится в большей степени, чем ко всем прочим: он дольше растёт, и ему нужно большему научиться.

Антилопа, став свободной, иными словами отбившись от стада, очень скоро станет добычей хищника. Без вариантов. Волк в одиночку сможет сносно существовать лишь в местах, изобилующих дичью, но стаей добывать пропитание и эффективней, и сподручней. И не только в пропитании дело: волк нуждается в общении с себе подобными, он тоже социален по-своему, по-волчьи. Ни волк, ни антилопа не покинут стаю надолго от хорошей жизни – ведь сразу после «освобождения» им придётся бороться за выживание, бороться тяжко и, по сути, безо всякой надежды на успех!

А как же другое общественное животное – человек?

У него, увы, те же проблемы, те же риски. И та же расплата.

Человек дольше, чем другие животные, растёт. В младенчестве любой из нас абсолютно беспомощен, он полностью зависит от старших и обязан во всём подчиняться им по определению. Родись мы свободными да начни «перебирать харчами», мы бы погибли от голода за считанные часы. Если б раньше нас не убил холод. По мере взросления мы мал - помалу учимся самостоятельности (должны, по крайней мере), но, повзрослев и став на ноги, мы вовсе не освобождаемся. Напротив, мы ещё больше обрастаем самыми разнообразными связями и зависимостями (семейными и карьерными, моральными и материальными, дружескими и вражескими, по отношению к соседу и к целому государству).

Это что – свобода? Да чушь собачья!

Те, кто смастерил свою Декларацию в разгар революции, утопившей в крови самоё себя, пытаются мне бросить свою льстивую приманку, утверждая, что человек рождён свободным? Не смешите, я, как и все, был ребёнком, и я ещё помню кое-что из своего детства! И я с благодарностью вспоминаю своих родителей и близких, от которых я был в ту пору всецело зависим.

В чём опасность соблазна, который таится в МИФЕ О СВОБОДЕ?

Эта отравленная приманка страшна вот чем.

Если в недобрый час человек, который, как и все на этом свете, фактически вырос в почти что полной зависимости от своих близких и дальних, соблазнится ею да поверит Змею наших дней о том, что он рождён свободным, если у такого одураченного в какой-то момент окажется свободы в большем объёме, чем тот, к которому он привык, что он способен в себя вместить, он не сможет справиться с нею. Здесь неважно, сам ли он добудет этот избыток свободы, или она ему будет каким-либо образом дарована (какой-нибудь миллионный выигрыш в лотерею). Хоть так, хоть иначе – результат один. Чем дольше такой «счастливец» испытывал на себе давление извне, находился в подчинении, и чем мощнее было это давление, тем более плотной и неэластичной коркой обрастал сосуд его души. Резкое снижение давления (принуждения) извне – и этот сосуд разрывается в клочья от давления, идущего изнутри. Происходит взрыв. Наверняка. Без вариантов. И тогда человек, опьянённый переизбытком свободы, низринется в анархию, варварство и погибель.