Интернет мог появиться в СССР ещё полвека назад, но Кремль пугали роботы

Кремль и роботы

«Перфокарта управляет Кремлём» — под такой «шапкой» полвека назад в The Washington Post вышла одна из передовиц. Статья была направлена на дискредитацию советского учёного, академика Виктора Глушкова, сумевшего создать аналог сегодняшнего «электронного правительства» ещё в 1961 году.

Говорят, что заокеанская газетная «страшилка» возымела серьёзное действие на Никиту Хрущёва, испугавшегося, что «кремлёвских старцев» и правда вскоре заменят роботами. Именно по указке главы советского государства работу Глушкова приостановили, дав тем самым фору американцам. Именно Глушков, и никто другой, разработал и создал первую в мире персональную ЭВМ, названную «машиной для инженерных расчётов», сокращённо — МИР. Американцы зазывали Глушкова к себе, обещая заплатить за чтение курса из 12 лекций миллион долларов, — учёный наотрез отказался. Дважды на жизнь Глушкова организовывали покушения — то ли иностранные спецслужбы, то ли отечественные, поди разберись. А когда министр обороны Дмитрий Устинов поинтересовался у смертельно больного академика, нельзя ли ему чем-то помочь, Глушков нашёл в себе силы отшутиться: «Пришлите танк!».

Интернет, обошёлся бы тогда бюджету в немыслимые 20 млрд рублей. В те времена доллар стоил 60 копеек! Впервые Глушков огласил эту сумму ещё Никите Хрущёву и Алексею Косыгину, возглавлявшему Совмин. В 1967 году на выставке в Лондоне Советский Союз впервые продемонстрировал миру персональную электронно-вычислительную машину. До того как усилиями Глушкова на свет появился МИР, ЭВМ представляли собой огромные шкафы, занимавшие в помещении несколько комнат. А МИР умещался на обычном письменном столе. Мало того, в представленном Глушковым устройстве были использованы все основные принципы работы современного персонального компьютера, так что МИР с полным правом можно назвать его прообразом. Диковинную машину там же, на выставке, купили представители компании IBM — до сих пор не вполне понятно, как советское руководство вообще решилось вывезти за рубеж для широкого показа столь передовую разработку, а уж тем паче её продать.

Тем не менее, факт остаётся фактом: американцам компьютер продали. Якобы только для того, чтобы дать возможность представителям IBM доказать в суде, что их конкуренты использовали принцип программирования, уже изобретённый советскими инженерами. В результате Глушкову выдали международный сертификат, подтверждающий, что первый в мире персональный компьютер создал именно он, а заокеанские специалисты получили в свои руки новейшую советскую разработку. И вскоре у них появился аналог, ещё более компактный и функциональный.

А у Глушкова тем временем начались серьёзные проблемы. «В 1970-м я летел из Монреаля в Москву, — вспоминал академик. — Опытный лётчик почувствовал неладное уже над Атлантикой и возвратился назад. Оказалось, в горючее что-то подсыпали». А во время поездки в Югославию на машину, в которой ехал Глушков, налетел грузовик, и на следующий день его водителя обнаружили мёртвым. Но это было только началом неприятностей — в газете «Известия» вышла статья «Уроки электронного бума». В ней сообщалось, что работа над портативными ЭВМ признана за океаном бессмысленной, слишком дорогостоящей и неэффективной.

«В ряде докладных записок в ЦК КПСС от экономистов, побывавших в США, использование вычислительной техники для управления экономикой приравнивалось к моде на абстрактную живопись, — вспоминал Глушков. — Мол, капиталисты покупают электронно-вычислительные машины только потому, что это модно, дабы не показаться несовременными. Это дезориентировало наше руководство».

Ещё больше руководство страны было «дезориентировано» ценой вопроса. Запуск информационной системы из сотен устройств типа МИР, соединённых в одну сеть по тому же принципу, по которому сегодня действует интернет. Работа над МИРом находилась в финальной стадии, и Глушков предложил задействовать передовую разработку в работе общегосударственной автоматизированной системы управления экономикой, к которой крайне трепетно относился Косыгин.

«К этому времени у нас уже имелась концепция единой системы вычислительных центров для обработки экономической информации, — вспоминал Глушков. — Мы разработали первый эскизный проект единой государственной сети, включавший около 100 центров в крупных промышленных городах и районах, объединённых широкополосными каналами связи».

Год-два, в СССР можно было бы отправлять электронные письма и плановой экономикой управлял бы «Интернет Глушкова».

Советский прообраз Интернета был готов к осени 1963 года. Но в Кремле произошла внезапная смена власти, и новому руководителю — Леониду Брежневу было не до передовых разработок. «Начиная с 1964 года против меня стали открыто выступать учёные-экономисты, многие из которых потом уехали в США и Израиль, — писал Глушков в своих воспоминаниях. — Ориентировочно стоимость проекта оценивалась в 20 млрд рублей. Мы предусмотрели самоокупаемость затрат. За три пятилетки реализация программы принесла бы в бюджет не менее 100 млрд рублей. Но наши горе-экономисты сбили Косыгина с толку. Нас отставили в сторону, стали относиться с настороженностью».

А в Америке времени зря не теряли. В середине 1964 года учёный Джозеф Ликлайдер, работавший в области информационных технологий, впервые обнародовал идею создания разветвлённой компьютерной сети. Считается, что это было первым шагом к проектированию прообраза современного Интернета — системы ARPANET. Выходит, идеи Глушкова значительно опередили своё время, но при этом были заимствованы его критически настроенными коллегами из Москвы и Киева, оказавшимися впоследствии за океаном в команде того же Ликлайдера. Кстати, свой проект информационной сети Глушков представил Хрущёву ещё в феврале 1964 года — за несколько месяцев до того, как за океаном аналогичную систему продемонстрировал Ликлайдер. На тот момент в СССР производилось порядка 20 тысяч наименований товаров, а экономика была плановой. Но уследить за выпуском продукции было сложно — то тут, то там создавался дефицит того или иного товара.

«Поскольку в СССР действовала централизованная система управления, можно было поставить ЭВМ на все предприятия и из единого центра следить за их работой, — пояснила дочь академика Вера Глушкова, старший научный сотрудник Института кибернетики НАН Украины. — Сегодняшняя база данных банков, работа с карточками клиентов — это фрагмент той системы, которую предлагал внедрить мой отец. Она включала и банки, и бухгалтерский учёт, в том числе и безналичную выдачу зарплаты, и производство, и транспорт, и армию… Это ноу-хау уже тогда опережало сегодняшний Интернет. По замыслу отца объединение вычислительных центров и автоматизированных систем управления предприятиями в одной структуре позволяло бы получать чёткую картину происходящего в народном хозяйстве и выбирать оптимальный вариант управления каждым предприятием, каждой отраслью».

Остаётся гадать, что послужило причиной того, что запуск советского Интернета постоянно затягивали — то ли косность высшего партийного и советского руководства, то ли происки зарубежных конкурентов. «Папа постоянно находился под пристальным вниманием Запада — вспоминала Вера Глушкова. — Малейший его отрыв вперёд в работе над автоматизированной системой управления экономикой страны, и тут же западные газеты выходили с негативными статьями о Глушкове. Мол, кибернетик собирается автоматизировать Кремль и заменить людей роботами».

В 1966 году американцы запустили эскизный проект информационной сети — на два года позже, чем в СССР. «В отличие от нас они не спорили, а делали, — писал в своих мемуарах Глушков. — Тогда забеспокоились и у нас». Академик передал в ЦК КПСС докладную записку, в которой предлагал немедленно вернуться к отложенному до лучших времён проекту информационной сети. И что же? «Была создана комиссия, но лучше бы её не создавали».

В руководстве страны забеспокоились не напрасно: с внедрением автоматизированной системы управления — практически «электронного правительства» всем станет понятна громоздкость советского управленческого аппарата. «Липовые» отчёты легко будет проверить, а их авторов — вывести на чистую воду. Да и громадная управленческая вертикаль едва ли станет нужна. А куда девать всех высвободившихся партийных и советских работников? В общем, работу Глушкова признали чуть ли не угрозой для безопасности страны. Выручил академика министр обороны Дмитрий Устинов: он дал добро на внедрение автоматизированных систем управления на оборонных предприятиях.

Глушков был Героем Социалистического Труда, в течение нескольких созывов избирался депутатом Верховного Совета СССР, входил в состав Центрального комитета Компартии Украины, на протяжении 20 лет был бессменным вице-президентом украинской Академии наук. И, тем не менее, «пробить» главное изобретение своей жизни он так и не смог.