Гюльчитай, открой личико, или РПЦ и порка

Есть такая не то легенда, не то быль – я не проверял достоверность этого исторического события. Само же событие такое.

Как-то раз, во второй половине семидесятых годов девятнадцатого века действительный статский советник, математик и педагог Илья Николаевич Ульянов решил посоветоваться со знакомым священником по поводу воспитания среднего сына, Владимира. Что-то там с Владимиром было не так.

Разговор состоялся в присутствии объекта воспитания и был непродолжительным. Священник отрезал – "Сечь!". И тем самым определил будущую судьбу всей церкви.

Неизвестно, последовал ли Илья Николаевич полученному совету, но Владимир – что совсем не удивительно – возненавидел всех священников, всю церковь, всю религию и всё, что с ней связано. И в этой ненависти он не был одинок. Вероятно, не одному отцу открывала глаза Русская Православная Церковь, как надо нравственно воспитывать детей.  

В спорах про ювенальную юстицию, права ребенка и так далее церковь всегда избегала прямо излагать свою позицию. Всё больше красивыми словами про традиционные ценности, про семейные ценности... Хотя вопрос-то всегда стоял очень просто: бить или не бить. Но наша церковь не любит ставить вопросы прямо. И вот решилась. В лице Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты детства. "Священное Писание и Священное Предание Православной Церкви рассматривает возможность... использования физических наказаний в качестве неотъемлемой части установленных Самим Богом прав родителей. Таким образом, попытки искусственного законодательного ограничения этого права родителей противоречат учению Православной Церкви". Сказано с умиляющей откровенностью: православно – бить.

Бить и только бить. Не бить – безнравственно. Это противно интересам сохранения семьи, противно нашей духовности. Это пусть бездуховный Запад защищает детей. Мы будем их духовнейшим образом сечь. Это наш особый путь. И этого мы никому не отдадим. Ребенок – собственность родителя. Со всеми вытекающими.

Помните "бунт" Ивана Карамазова – "я не бога не принимаю, пойми ты это, я мира... божьего не принимаю"? А почему? А вот, в частности, поэтому: "Интеллигентный образованный господин и его дама секут собственную дочку, младенца семи лет, розгами – об этом у меня подробно записано. Папенька рад, что прутья с сучками, "садче будет", говорит он, и вот начинает "сажать" родную дочь. Я знаю наверно, есть такие секущие, которые разгорячаются с каждым ударом до сладострастия, до буквального сладострастия, с каждым последующим ударом все больше и больше, все прогрессивней. Секут минуту, секут, наконец, пять минут, секут десять минут, дальше, больше, чаще, садче.

Ребенок кричит, ребенок, наконец, не может кричать, задыхается: "Папа, папа, папочка, папочка!"...".

Вся мУка Ивана – пропущенная через свое сердце мУка Достоевского. От того и так страшен его приговор. Нам. Себе. В этом была нравственность, было духовное учительство. Это стало славой русской культуры, русской славой. А "интеллигентный господин и его дама" стали русским позором.

Что мы имеем сегодня, через без малого 140 лет? А имеем мы духовных наставников народа, рассуждающих о том, о чем они не имеют ни малейшего понятия – о нравственности, о совести, о Боге. И имеем соглашающееся слушать их общество, часть которого не просто слушает, а заходится в восторге. Особенно – когда духовные учителя отстаивают их право сечь.

Хорошо или плохо такое саморазоблачение патриаршей комиссии? По-моему, исключительно хорошо. Личина сброшена и под ней на общее обозрение выставленным оказался отнюдь не лик и даже не лицо – рожа. Пострашней балаганьих рож.

Мне много лет пришлось обсуждать плюсы и минусы ювенальной юстиции, и главным образом – с членами церкви. Это неоднозначное явление, и что уж вполне очевидно – там есть что совершенствовать. И в практике, и в теории. Но ужас послекрымья состоит в том, что такие и любые подобные разговоры о межкультурном взаимодействии, об особенностях русской ментальности и русской культуры стали невозможны. (Всюду под "русским" я имею в виду "русскоязычное", никакого другого "русского" нет, разве что в фантазиях националистов.) Любой такой разговор при попытке вести его сколько-нибудь глубоко немедленно становится стаканом сивухи для запойного алкоголика, деградировавшего до предела, но при этом упивающегося бредом собственного величия.

Именно такой сивухой и потчует его сегодня РПЦ МП. Вот уж в самом деле "опиум для народа".

Что она таким пониманием православия готовит для себя? А те же грабли и готовит. Сегодня уже немало тех, кто хотел бы видеть бассейн "Москва" на старом месте. И чем больше таких резолюций, тем их будет становиться больше.

Понимают ли это в РПЦ? Думаю – очень немногие. Понимали бы – думали бы, что пишут. Но с пониманием там плохо. Церковь – часть общества. А с пониманием и в обществе нехорошо.

Я не хотел оскорбить ничьи религиозные чувства. Если же чьи-то все же оскорбил, то знайте, что эти оскорбленные мною чувства не религиозные. Ничего общего с религиозными они не имеют. И как таковые заслуживают поругания.

За сим примите уверения...