Солдат

                   Содержание

               «То, что стало происходить в России, начиная с 1985 года, есть растянувшаяся во времени гибель России как целостного социального организма и гибель русского народа, проявившаяся в его деградации и вымирании. …Лишь некоторая часть людей искренне переживает это как трагедию. К их числу принадлежат те русские люди, которые испытали на себе, наблюдали в своем  окружении и осознали тот факт, что происходит именно гибель народа, к которому они принадлежат и судьбу которого переживают как личную гибель».                                                                                                                                     А.ЗИНОВЬЕВ

                                                                                                     Посвящается памяти  газеты «ПРАВДА-5»

ПРОСТО  СОЛДАТ

(НА ПОЛЯХ МИРОВОЙ ВОЙНЫ)

                    Лидер КПРФ Зюганов называл автора «философом-таксистом, окопавшимся в газете «ПРАВДА». «Ходят слухи по умам», что один его предок пришел на Русь и придушил вольницу междоусобицы. Другой  - порушил в феврале 1917-го трон лучшего немца, царя-предтечи Горби.  На самом деле, его прошлое было таким.  Иван Болтовский родился и вырос в советской Белоруссии, закончил философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Занимался наукой в ВКШ при ЦК ВЛКСМ, преподавал в московском вузе, работал водителем таксопарка, спецкором «ПРАВДЫ», политобозревателем «ПРАВДЫ-5», награжден медалями «Защитник Приднестровья», Орденом «Защитнику Советов». Он был делегатом XXVIII съезда КПССС, членом ЦК КП РСФСР и КПРФ.  Ему довелось общаться с Александром Лебедем, Львом Рохлиным,  руководителями флагманов оборонного комплекса СССР и России.  Главный его рассказ – о том, как была убита назревавшая революция самоуправления и развален Советский Союз, а затем брошена в пропасть глобализации Россия.

1.   РИМСКИЕ «КАНИКУЛЫ» КОММУНИЗМА

БЕДА ПОДКРАЛАСЬ НЕЗАМЕТНО

                      Итогом работы в Научно-исследовательском центре  Высшей комсомольской школы при ЦК ВЛКСМ  стала кандидатская диссертация, которую защитил в Академии общественных наук при  ЦК КПСС. С тем и  ушел  из ВКШ. Еще - с сильным подозрением, что в общественных науках  и партийно- комсомольской среде процветают формализм и откровенный,  карьеризм.  Красный цвет партийных билетов на глазах выцветал и если краснел, то нередко от стыда за тех, кто их носил в  нагрудных карманах.

                     Получил корочки в Академии и... пошел  возить молоко из Можайска в столицу. Молоко, сметана - все было отменного  качества. Молоко не водянистое, а маслянисто-пенистое,  сметана, как есть железобетон, ложкой не проткнешь. Бодяжили ее  в магазинах. Не случайно,  в перестройку барыги-торгаши сделались главными толкачами рыночных реформ – наворованные деньги  рвались  превратиться в самовозрастающую стоимость, в капитал. В общем, «молочное» занятие было полезным для народа и познавательным для себя. Все бы хорошо, но… молоковоз, ГАЗ-53, съедал  по ведру  масла за день, и черные тучи над ним становились все чернее, а  получить новье перспектив не было. В автокомбинате мое  бегство  в народные низы восприняли  с подозрением,  из трудовой книжки было видно, что убег я  не от плохой жизни. Вдобавок паспорт сообщал об элитном местожительстве, которое прослыло как «ондатровый заповедник».

                Поиски себя привели к тому, что было прописано в дипломе – стал преподавать во Всесоюзном заочном финансово-экономическом  институте. Устроился на кафедру научного коммунизма, у философов  мест не было. Заведовал кафедрой профессор Дмитрий Александрович Коваленко - настоящий ученый, настоящий коммунист, настоящий человек. Впервые, не считая близких, встретил личность  столь высокого и чистого покроя.  Было это в начале 80-х годов,  к тому времени  уже догадывался, что человеческая  красота  на дороге не валяется.

           Пока был жив Коваленко, в институте нравилось все - и постоянные командировки, и общение со студентами. Преподавал  не по книжкам, а по жизни, общался с аудиторией, как мне казалось, по-взрослому. Из того периода особенно запомнилась учеба в  Институте повышения квалификации, который находился в МГУ, в родном корпусе гуманитарных факультетов. Что поразило - низкий уровень подготовки  коллег, съехавшихся из разных углов Союза. Далеко не все имели философское образование, хотя были бойцами идеологического фронта, от которых во многом зависела судьба страны. Я увидел там, насколько бледный вид имели преподаватели философии во всех смыслах, хотя наука, ее роль в судьбе страны этого  не заслуживали.

          В  том, что философия превращалась в поверхностную, схоластическую трескотню,  ее вины не было, виноваты были те ученые, которые стали  слугами партийных вождей, в целом - политической  системы, построенной  управленцами-бюрократами. Прорабы коммунизма имели зачастую весьма отдаленное, нередко –  примитивное представление о том, что они строят.  У меня не возникало  претензий к  коренному диалектическому материализму. Наоборот,  я видел только правоту его основ.   Вот, например, история из 70-х годов.  В Москве тогда получил известность  врач-психотерапевт Виктор Давидович Столбун.  Он окончил психологический факультет  МГУ, получил  медицинское образование, стал врачом-новатором и прославился в газетах, в частности – «Известиях».

           Газетчики обвиняли его в сектантстве, насилии над детьми и взрослыми,  и т.п. Между тем, он, грубо говоря, делал из дураков    гениев и это   газетчикам не нравилось. Родители отдавали к нему на переплавку неуправляемых, запущенных детей-двоечников,  обратно получали отличников-пятерочников,  патриотов и общественников.  Которые экстерном оканчивали  школу и на ура сдавали экзамены в ВУЗы. На чем строилось воспитание?  На молитвах и церковных проповедях? Нет, он вернул к жизни диалектический материализм Макаренко, который на заре Советской власти лепил из детей-беспризорников полноценных членов общества.  

           Столбун лечил общественно-полезным трудом! Прививал отъявленным хулиганам любовь к коллективному творчеству, в него он стремился превратить всякую трудовую деятельность. Причем  творчество было бескорыстным!  Каждый рубль капал  в общий котел. Таланты  раскрывались посредством    заинтересованного сотрудничества  равных его участников, что исключало малейшие привилегии или послабления для кого-либо. Это происходило на уборке урожая в летние каникулы, в ходе организации театральных постановок, концертов и т.п.   Я видел  преображенных детей.  Их раскованность, братская  солидарность, готовность  к взаимовыручке,  живой, пытливый огонь в глазах вызывали восхищение. Система Столбуна   по своему содержанию была той же Программой КПСС  воспитания нового человека, только  в более очеловеченном, неформальном виде.

                        Универсальным ключом к детским умам являлся принцип - бытие определяет сознание! Это и есть один из важнейших постулатов правильно понятого диамата. Между его категориями нет каменных стен, но вместе с тем он утверждает, что не сознание, а материя – есть творящее начало.  Являясь первичной в связке бытие – сознание, она, тем не менее, пронизана неисчерпаемым созидательным духом вселенной. Последнее, вопреки  богословской догматике, вторично, оно - лишь бледная копия бесконечно глубокого внешнего и внутреннего мира человека.

                   Вопрос о первичности материи или сознания  ключевой в понимании сути  окружающей действительности и выборе путей разрешения ее противоречий. Идеалисты, в том числе богословы, уводят от борьбы за коренные изменения социальных условий, а материалисты – напротив, призывают к этому, доказывают, что  дом надо строить с фундамента, а не с крыши. За что получают пинки от «демократов», обеспокоенных судьбами  насильников эксплуататоров, к которым, как они считают,  ни в коем случае нельзя применять революционную диктатуру, это, дескать, будет нарушением прав человека. С ними солидарны и богословы, страждущие счастья на небе, а на земле, по их мнению, положено страдать и чем больше, тем лучше для спасения души человека. «Хорошую религию придумали индусы», - иронизировал Владимир Высоцкий.

                   Материальное   бытие у врачевателя основывалось на трех китах - это коллективизм, любовь к своей матери и родной стране. Столбун  вслед за Макаренко  на практике доказал, что нет потерянных, никчемных людей, есть негодные, нечеловеческие социальные условия, которые уродуют душу человека, коробят или губят на корню  таланты.  Его практика служила лишним доказательством того, что идеал социального равенства - это не художественная фантастика  и коммунизм – не выдумка мечтателей,  не утопия. Казалось бы,  новатору В.Д. Столбуну деятели культуры,  которых  он вытаскивал из запоев, должны были на каждом углу ставить  прижизненные памятники.

                  Вместо этого неслись обвинения в диктаторских замашках, насилии  над нежными детскими душами. Общими усилиями властей и некоторых представителей творческой элиты  лекаря выпихнули  в провинцию,  а его перспективную науку и практику затоптали, предав забвению. Наряду со сказанным, обращает на себя внимание  и другой аналогичный факт. Мало кто знает, что нынешняя антигосударственная и антисоциальная реформа образования началась не при Ельцине и Путине, как можно подумать, а в далекие  70-е годы. В те времена, когда  известный академик Лев Семенович  Понтрягин боролся против насаждавшегося сверху вредоносного  усложнения  школьного материала по математике. В результате этого у детей развивался комплекс неполноценности,  подрывались  вера в свои способности,  интерес к естественным наукам, инженерному образованию,  в стране  падал конкурс в технические ВУЗы...

              Ставший академиком незрячий Понтрягин, как никто другой знал, насколько человеку важна вера в себя. Он и его единомышленники, несмотря на академические звания, не смогли поставить заслон  преступной, по сути, реформе. В этом случае о диктатуре властей и подавлении прав человека на звание быть человеком почему-то никто не вспоминал. Государственники,  академик Понтрягин и врач  Столбун,  потерпели поражение задолго до развала СССР.

«ВЕРНЫЕ ЛЕНИНЦЫ» РЕШАЮТ ВСЕ

                 Возникает подозрение, что развал государства готовился  задолго до 1991 года.   Еще в те времена, когда  приближенные к ЦК  КПСС  экономисты   славили плановую экономику. А   затем, в конце 80-х - начале 90-х гг., «почти все отделение экономики АН СССР, включая Аганбегяна, Шаталина, Петракова, Заславскую, Арбатова, других известных ученых…, за каждым из них стояли крупные академические центры»,  возглавят рыночный переворот и будут работать на гайдаровскую партию «Демократическая Россия». Эта и последующие цитаты взяты из книги последнего премьера советского правительства Валентина Сергеевича Павлова «Упущен ли шанс?», изданной в 1995 г.  Она представляет собой богатейшую энциклопедию сведений о том, кто и как гробил советское государство.

                 Путь к коммунизму  освещали  и указывали «верные ленинцы» Лацис, Гайдар, Улюкаев, окопавшиеся в цековском журнале «Коммунист». Лацис был членом ЦК КПСС, первым заместителем главного редактора, формировал тактику и стратегию издания. Гайдар заведовал экономическим отделом. После «Коммуниста»  Гайдар успеет еще поработать верным ленинцем, завотделом в  партийной газете «Правда», куда его приведет папенька Тимур, сын  известного писателя и красного конармейца Аркадия Гайдара. Тимур, работая в «Правде», носил на плечах морские погоны контр-адмирала, которые  заслужил, наверное, не без влияния отцовского имени.  Авторитет  передавался от отца к сыну и докатился до Егорушки – ставшего собирательным образом Мальчиша-Плохиша из притчи его деда-писателя и сеньора Помидора из сказки Джанни Родари.  Крупная, масштабная личность, что и говорить.

                 В 1978 г. он закончил обучение на экономфаке МГУ, который пестовал Г.Х. Попов – о нем скажем чуть ниже. В 31 год вундеркинд уже восседал в командирском кресле «блатного» журнала «Коммунист», в 34 года – в «Правде». В 1984 г. Гайдар и ленинградская группа экономистов, в том числе А. Чубайс, каким-то чудом были привлечены под покровительством Горбачева, как признавался Гайдар, к работе Комиссии Политбюро ЦК КПСС по совершенствованию управления народным хозяйством. Позже «увлеченные» молодые и шустрые умы, в их числе – Гайдар, Чубайс и нынешний крутой банкир П. Авен, неоднократно встречались на семинарах, где строили планы будущих экономических реформ. В 1988 г. они пришли к выводу, что намеченные ими преобразования неизбежно закончатся крахом Советского Союза, рассказывал Гайдар в интервью  Виталию Лейбину.

                        Подобных Гайдару перебежчиков  с «революционным прошлым» из авангарда строителей коммунизма в стан его врагов и предателей было пруд пруди. Лацис, Шаталин – из той же обоймы. Содержание их мозгов не соответствовало авторитету предков, которым они пользовались. Природа, как известно,  часто отдыхает на потомках!

                   Лацис был племянником латышского писателя, Лауреата двух Сталинских премий Вилиса  Лациса. Шаталин – сыном секретаря обкома КПСС, племянником завотделом ЦК КПСС по кадрам – должность еще та. Не отсюда ли стремительный взлет его карьеры – в 31 год зам. директора НИИ при Госплане СССР, в 34 – Лауреат Госпремии, в 40 – член-корреспондент АН СССР,  при Горбачеве, в 1987 г. получил академика – презент генсека и его команды.

                  Если на перечисленных деятелях природа предков отдыхала, то с Гавриилом Поповым ей было не до скуки. В поте  лица мыслитель с греческим профилем руководил экономическим факультетом  МГУ.  Растил  молодую смену строителей  нового мира без голодных и рабов,  разглядел среди них Гайдара и других,  подававших большие надежды юношей, которые впоследствии сольются воедино в деле крушения основ советской экономики.

               В 1985 г. в издательстве «Экономика» профессор Попов родил  высокоидейный труд «Эффективное управление». Там есть замечательные откровения, например, он пишет: «Ленинские идеи позволили партии и государству создать исключительный по своей эффективности механизм управления строительством социалистической экономики» (стр. 171). В целом книга профессора была нацелена на дальнейший расцвет развитого социализма (его придумал, как выяснится ниже, журналист Бовин) и приближение к коммунизму. Для чего следовало навалиться на «разработку той системы управления, которая необходима экономике развитого социализма… Основные направления, исходные фундаментальные положения развития механизма управления определены в документах партии и правительства», подчеркивал Попов. Далее следует  звонкая дробь  цитат из работы В.И. Ленина, материалов Пленума ЦК КПСС. Кто мог усомниться, что Попов верный ленинец! Только на рубеже 90-х выяснится, что это был Федот да не тот.  Когда коммунизм канет в Лету,  Попов сознается, что  все советские  годы спал и видел его гибель. Полагаю,  в МГУ он не мог не делиться своими сновидениями со студентами.

             Что  делал профессор на практике, став Председателем Московского городского Совета народных депутатов?  Создавал залежи продуктов на городских складах и дефицит  на прилавках магазинов, распаляя недовольство москвичей Советской властью. «Авторитетная» деятельность Попова, Лужкова и прочих дорогих москвичей,  дорого стоивших  городской казне, подробно освещена в книге А. Кольева «Мятеж номенклатуры», изданной в 1995 г. Как ныне обстоят дела со сроками действия уголовных законов? Никак, поэтому Попов и компания спят спокойно.

            Надо ли удивляться, что   в 80-е годы  от плановой экономики СССР  остались рожки да ножки. План - это учет всех факторов производства на основе его научной организации в рамках поставленных задач.  Как он  формировался  на деле? Брался по сути с потолка, задания давались от достигнутого результата! Как он достигался, -  планировщиков не волновало. Подобная анархия и  волюнтаризм порождали  теневую экономику,  как грибы после дождя, множились цеховики и прочая напасть, служившие при Горбачеве тараном в развале государства. Работая в «Правде-5», довольно подробно проследил эту давно забытую и почти неизученную историю в серии статей под названием «Россия - ХХ век. Предварительные итоги» (15-17 августа 1996 г.).

            Чем занимались философы в 70-80-е гг. Боролись с извращенцами  идеи коммунизма? Нет, заткнув уши и закрыв глаза на окружавшую действительность, утонув с головой в пухлых рукописях, они скрещивали и ломали копья в спорах об  отчуждении, опредмечивании и распредмечивании человека, витая в небесах, далеких от земной жизни. При этом, отвечая на вопрос, чем отличается домарксистская философия от марксистской, они заученно твердили: тем, что до Маркса философы пытались объяснить мир, а наша задача его переделать! До реальных дел руки, как правило, не доходили. Под  «мудрым руководством верных ленинцев» в обществе тихо и мирно расцветали индивидуализм, торгашество и мещанское потребительство, патриотизм уступал место  западничеству, коммунистические идеалы увядали и выхолащивались.

            Героический народ терял  веру в себя и  жизненную силу русской  нации. Рабы, «кухаркины дети», в кои-то веки  свергли  господ  эксплуататоров, взяли власть в свои руки, недосыпая и  недоедая, понастроили пропасть  заводов и фабрик, благодаря чему разбили наголову мировой фашизм! И  что получилось в результате всех грандиозных побед и   свершений? Сели  в лужу!   А тут еще, как-то очень кстати, цензоры проглядели  песенку, заполонившую радио-эфир,  про какое-то «поле чудес» в какой-то «стране дураков». Слушал народ  и гадал: то ли ему плакать, то ли смеяться?

                      Властная  пропаганда упорно, как вкручивают в дерево саморез, внедряла в людские мозги недоверие к коммунизму.   Кто-нибудь замечал происходящее? Тревогу подняли писатели Шевцов и Кочетов.  Иван  Шевцов мощно ударил в набатный колокол в 1964 г. в романе «Тля», затем в 1969 г.  Всеволод Кочетов всполошил и поставил на дыбы «прогрессивную» творческую элиту книгой "Чего же ты хочешь?".  Шевцову "повезло" больше, его певцы побед коммунизма, попросту замалчивали.  Кочетова  отметелили по первое число. Сталинист и закоренелый консерватор – такой вынесли ему моральный приговор, равносильный смертной казни через повешение.

ПОД КРЫЛОМ КУУСИНЕНА

              Страна между тем катилась в пропасть под  победную музыку  речей генсека Брежнева, которые сочиняли звонари коммунизма - академик Арбатов, журналист Бовин, «философ» Бурлацкий и прочие будущие пророки глобализации вкупе с рынком и бандитским капитализмом. Мог социализм развиваться в тех условиях, которые сложились в хрущевский  и брежневский период?  Страна жила за счет инерции, заданной Великим Октябрем, находясь под идеологическим гнетом «пятой колонны». В  своих мемуарах  Арбатов,  Бурлацкий, Попов признаются в том, что вели двойную жизнь.

             В книге «Свидетельство современника» (М., 1991 г.) Арбатов пишет, какой цели посвятил свою научную деятельность. Говоря о роли Хрущева и «разоблачительного» ХХ съезда  партии в разгроме авторитета И.В. Сталина, он заключает: «Сталинщину, ее наследие… можно было преодолеть лишь в борьбе – длительной, острой, охватывающей самые разные стороны общественной жизни. Даже самый совершенный доклад (выступление Хрущева – И.Б.), самое совершенное решение съезда не могли заменить этой борьбы, огромной работы по переделке всего общества».  Свержение с партийного пьедестала Сталина вело к отрицанию всего сталинского периода, а значит - отрицанию социализма, что тогда от него оставалось? Разоблачение «сталинщины» в хрущевский период и больше ничего!

            Арбатов разоружал партию и государство не только идейно.В дальнейшем, во время горбачевской перестройки, руководимый им Институт США и Канады АН СССР инициировал и разрабатывал договоры об ограничении ракетно-ядерных вооружений, которые  создавали преимущество США. Этому безуспешно пытался противостоять маршал Советского Союза С.Ф. Ахромеев. Академик упорствовал на своем: «Сегодня я убежден, что демилитаризация нашего общества, как и демилитаризация международных отношений, является не только важнейшей предпосылкой прогресса, но и условием выживания человечества» (стр. 370).  СССР и Россия, выполняя пожелания арбатовцев, разоружались в одностороннем порядке в пользу Запада.

           В хрущевские времена реформаторы социализма, спрятавшие головы под крылом занимавшего высокий партийный пост О.В. Куусинена, подрывали  основы государства исподволь, скрытно разворачивая его  идеологические паруса  в  направлении капитализма. Превращая в глазах общества   всю советскую историю   в сплошное кровавое месиво, они  представали перед ним в белых одеждах борцов за свободу и демократию, завоевывая авторитет у несведущих и легковерных людей, а также тех, у кого были веские причины обижаться на советскую власть.

          Краеугольный камень в политику демократизации коммунизма, а фактически поворота его на 180 градусов, заложил учебник «Основы марксизма-ленинизма», изданный под редакцией хрущевского академика, секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС О.В. Куусинена в 1960 г. Там впервые громко прозвучал тезис о перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство. С какой радости это произошло? Радость была одна – отказ от сталинского наследия.  Эта привлекательная с виду идея сыграла роль мины замедленного действия. В написании книги участвовали Арбатов и Бурлацкий. Бурлацкий первый прокукарекал в печати мысль, что время диктатуры пролетариата, слава богу, кончилось. Что же шло ей на смену?

            В названной выше автобиографической исповеди Арбатов отвечает: «По существу мы тогда только подступали к сегодняшней, куда более решительной постановке вопроса о соотношении классовых и общечеловеческих задач, об их тесной взаимосвязи, а также о приоритете (выделено мною – И.Б.) последних.  Жизнь, потребность очистить марксизм-ленинизм от сталинских извращений поставила авторский коллектив перед необходимостью заново продумать также вопросы о применении рабочим классом насилия, о диктатуре пролетариата и об условиях отмирания государства» (стр. 373-374).

        Достижения куусиненцев закрепил XXII съезд КПСС, состоявшийся в 1961 г. Он принял новую, третью программу партии, где Первый секретарь ЦК КПСС Н. Хрущев, мечтавший о славе И. Сталина, победившего  фашизм, объявил о полной и окончательной победе социализма в СССР. Это дало  теоретическое основание  упразднить за ненадобностью и отправить в отставку  диктатуру пролетариата. Хрущевские «программисты», ничтоже сумняшеся, провозгласили построение общенародного государства, переходящее, не больше - не меньше, к построению коммунизма.

          Призыв скакнуть в светлое  завтра вызвал у многих партийцев недоумение, у тех, кто видел нараставшие ухабы в экономике и мелкобуржуазные мещанские  вывихи в образе жизни некоторых слоев общества. Война выбила львиную долю коммунистов по убеждению, и последствия этой утраты стали вылезать наружу, принимая все более  опасный    для Советской власти характер.  Яркую картину загнивания социализма нарисовал острым сатирическим пером писатель-коммунист В. Кочетов в  романе «Чего же ты хочешь?» В нем он поставил перед руководством партии вопрос: «Товарищи дорогие, понимаете ли вы, куда ведете страну?».

            На него попытался ответить философ-самоучка, юрист по образованию, Ф. Бурлацкий, которому кто-то осмелился доверить написание статьи о диктатуре пролетариата для 2-го тома Философской энциклопедии. Она была издана в 1962 г. под редакцией академика Ф.В. Константинова. Выданный на-гора плод новаторской мысли, который по важности темы занимает одно из центральных мест в энциклопедии, представляет собой сплошное нагромождение противоречащих одно другому, не стыкующихся между собою положений. Куда смотрели научный совет издательства и редакционная коллегия, где были собраны корифеи философской науки? Послушно выполняли команду ЦК – должно быть, так.

                 Вначале автор приводит цитату из «Критики Готской программы» К. Маркса, где четко и недвусмысленно сказано, что между капитализмом и коммунизмом лежит период революционного превращения первого во второе. «Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата». Далее следует указание на В.И. Ленина, который считал (как и Сталин – И.Б.), что вопрос о диктатуре пролетариата является главным в марксизме. «В признании Д.п. Ленин видел «…самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма», - писал «верный ленинец» Бурлацкий.

                Затем он берет в руки оселок и, подвергая себя испытанию, пафосно заявляет, что «марксизм-ленинизм ведет решительную борьбу против догматич., вульгаризаторского толкования Д.п., стремления увековечить ее, преувеличения роли насилия при переходе к социализму и коммунизму». Выходит, Д.п. все же  не годится для построения коммунизма? Потому как она не лишена порока насилия, что негуманно и бесчеловечно. Хотя классики ни в коей мере не сводили это понятие к насилию. Но даже не надо  быть классиком, чтобы уловить несовпадение понятий власти и насилия. Поймал-таки это различие и Бурлацкий. После неуместного перла о насилии, он, словно невинный ангел, продолжает: «По самой  своей природе диктатура рабочего класса – глубоко демократическая власть, т.к. по своему объективному экономическому и политическому положению рабочий класс не стремится и не может (не может! – И.Б.) стремиться к установлению  господства над другими слоями трудящихся масс». Если верно последнее заявление, на чем решительно настаивает Бурлацкий, зачем понадобилось отменять «Д.п.», теоретическое положение, которое является главным в марксизме?

                Затем, что Хрущев, а так же Бурлацкий сотоварищи, уже построили социализм полностью и окончательно и одной ногой стояли в коммунизме. Где они взяли основания для такого вывода, сделанного через какие-то считанные годы после военного подавления Хрущевым антикоммунистического мятежа в Венгрии? До этого были известные события в ГДР, а после, через семь лет, произойдут волнения в Чехословакии, и там снова потребуется военное вмешательство Москвы. Социализм, который держится на штыках, – это не власть народа, а нечто иное.

              Бурлацкий написал о полной и окончательной победе социализма в 1962 году, когда случился Карибский кризис, едва не похоронивший и социализм, и капитализм вместе взятые. Как видно, империализм и не думал сдаваться, наоборот, он продолжал наращивать экономические и военные мускулы! Как можно было, находясь в капиталистическом окружении, говорить о полной и окончательной победе социализма? Притом, что социализм еще находился в строительных лесах. Не успели возвести стены здания, как его опорные конструкции стала разъедать ржавчина  командно-бюрократических методов управления. Чтобы избавиться от нее, предстояло на деле обобществить средства производства через развитие рабочей демократии. Кто мог решить эту задачу - управленцы, закосневшие в своем величии? Только сам рабочий класс в условиях его диктатуры, в ленинском понимании этого слова. Только так и не иначе можно было «разгерметизировать» командно-бюрократическую систему, недалеко ушедшую от государственного капитализма.

               Рабочая демократия трудовых коллективов, проводимая через советы всех уровней, начиная с производства, не допустила бы появления теневой экономики, возникновения и разрастания мафиозных структур, ставших разрушительным орудием в руках номенклатуры и откровенных врагов СССР. Сегодня, после контрреволюционного переворота в 1991 г.,  эта подстерегавшая социализм опасность стала всем очевидной. Но думающим коммунистам угроза бюрократического перерождения социализма была отчетливо видна и во времена хрущевской  «оттепели». В.И. Ленин, который ставил бюрократов на одну доску с буржуазией,  еще в 20-е годы предупреждал о нешуточной опасности контрреволюции.

               Каким образом  Бурлацкий намеревался бороться с внутренней контрой, чтобы предотвратить реставрацию капитализма? Ответ звучит более чем невразумительный: «Укрепление мощи социалистич. системы, изменение соотношения сил социализма и капитализма на мировой арене в пользу социалистич. стран… В современную эпоху имеется возможность объединенными силами социалистич. стран… предотвратить экспорт контрреволюции». С помощью раздраженной и нестабильной Венгрии, заразившей острой неприязнью к силовой политике СССР другие страны социалистического содружества? Об этом в международном отделе ЦК партии, где вращался Бурлацкий, не могли не знать.

             Как видно из вышесказанного, Бурлацкий, «внесший неоценимый вклад в развитие марксистско-ленинской философии», был фальшивым марксистом, как и те лица, которые двигали его по служебной лестнице, как и те, кого он двигал. Он был таким же фальшивым, как и его фамилия, переиначенная для карьерных целей. Один из работников отдела кадров редакции «Правды» как-то, к слову, сказал мне, что согласно  анкете, он был вовсе не Бурлацким и даже не Федором.

              Студенты философского факультета читали труды М. Бакунина, Н. Чернышевского, П. Кропоткина, мы видели, насколько глубоко коренятся в народном сознании идеи  самоуправления, развитые В.И. Лениным и воплощенные в форме Советов. Конечно, замечали, что жизнь местами идет не так, как надо,  и куда-то не туда. Но при этом были абсолютно уверены, что советскую демократию вырвать с корнем никому не удастся, и рано или поздно наверху разберутся, что к чему.  Насколько помню, никакой тревоги по этому поводу не  выказывали и наши преподаватели. Никто из них даже намеком не давал понять, что там, в верхах, не все ладно, что надо внимательнее вчитываться в труды «марксистов», подобных Бурлацкому. И самое главное – готовиться к будущим сражениям, а не искать спокойной жизни, замкнувшись подобно Диогену, в стенах некоей бочки.

             Вообще-то, преподаватели в своем большинстве, как мне казалось, проповедовали культ отрешенности от мира сего. Витание мыслями в философских абстракциях, затуманенный  раздумьями о вечных тайнах мироздания взор, демонстративная отчужденность от преходящих мелочей окружающей действительности – таким, глядя на них, представлялся облик настоящего мудреца, поклоняющегося царице наук. Все годы учебы ждал, когда с нами начнут разговаривать по-взрослому, когда заведут разговор о проблемах государственной важности, когда станут готовить из нас идеологических бойцов за власть Советов, так и не дождался.

              Не могу утверждать много ли, мало ли наших  преподавателей остались верны  марксизму. Точно знаю, что ни на йоту ему не изменил покойный профессор В.А. Вазюлин. Он читал спецкурс по «Капиталу» Маркса, мы слушали его, раскрыв рты и растопырив уши. Он настолько в совершенстве владел материалом, что когда  говорил о сложнейших вещах, создавалось впечатление, будто преподаватель читает увлекательную остросюжетную поэму. Ученый-«капиталист» вложил в наши головы понимание красоты архитектуры, безупречности внутренней логики и интеллектуальной мощи творения Маркса. Не единожды видел Виктора Алексеевича на демонстрациях под красными знаменами – среднего роста, худощавый,  в темно-синем плаще, шляпе-котелке на гордо посаженной голове, таким он запомнился мне. Бросалось в глаза совершенно невозмутимое выражение его лица, как бы говорившее: «Спокойно, товарищи, еще не вечер! Наша правда рано или поздно возьмет верх». Надеюсь, что ему не пришлось расплачиваться за приверженность своим убеждениям  знакомством с «лужковскими» дубинками, прозванными в народе демократизаторами. Как это случилось однажды с моим тестем, вернувшимся домой после очередного похода на демонстрацию с кровоточащими ссадинами.

              Итак, из «энциклопедической» статьи Бурлацкого видно, что по существу ничем не обоснованный вывод о полной и окончательной победе социализма нужен был теоретикам «либерально-демократического» пошиба лишь для того, чтобы отбросить ленинскую теорию о диктатуре пролетариата. Вместе с этим - сделать ручкой идее о ведущей роли рабочего класса в  деле постепенной, всесторонней советизации  трудовой и общественной деятельности и, что особенно важно, – покончить с классовым подходом к анализу общественных явлений. К чему это приводит,  можно видеть на опыте «славной» политики КПРФ, превратившейся в вечного соглашателя и прихвостня властей.

             Практически отказав рабочему классу в авангардной роли строителя коммунизма, «пятая колонна» в идеологическом штабе КПСС выдвинула в первые ряды рыхлую, легко внушаемую и управляемую, зачастую мелкобуржуазную по своим настроениям, интеллигентскую прослойку. Интеллигенция, а фактически крохотная группировка ее духовных поводырей, приобрела главную роль проводников коммунизма.              Таким образом, отрицалось сталинское теоретическое положение о том, что вопрос о диктатуре пролетариата – это главное теоретическое положение в марксизме. Заодно с ним отвергался и классовый подход к анализу общественно-политических явлений, чем сегодня смертельно заражена нынешняя КПРФ. Лидер партии Г. Зюганов, наверное, подхватил эту болезнь у А. Яковлева, под руководством которого работал  в отделе пропаганды ЦК  КПСС.

               Куусиненцы пересмотрели и отношение к рабочему классу, как авангарду строительства коммунизма. Рабочий класс практически подменялся аморфной, рыхлой, легко внушаемой и управляемой, мелкобуржуазной по своему характеру, «прослойкой». Интеллигенция, а фактически немногочисленная группировка ее духовных вождей, приобретала роль  проводников  коммунизма. Чему и как учили  вожди – в этом сознался  ни с того ни с сего ударившийся в откровенность Бурлацкий. В своей книге «Вожди и советники» (М., 1990 г.)  он замечает, что речи генсека Брежнева готовил будущий посол РФ в Израиле А. Бовин. На следующей странице   делает признание, от которого хоть стой, хоть падай: «Как раз при Брежневе сложилась  традиция ужасающего словоблудия, которое с трудом разместилось в девяти томах «его» (кавычки Бурлацкого – И.Б.) собрания сочинений… Авторы его речей обладали исключительной способностью с помощью малозаметного поворота исказить любую плодотворную идею… Что же сделали люди из «идеологической парикмахерской»? Они вложили в уста Брежнева указание на то, что у нас уже построено развитое социалистическое общество. То же самое было заявлено в  преамбуле к Конституции СССР.  Все  таким образом было превращено в пустую пропаганду» (стр.297).

                      Нет, это была не пустая болтовня! Речь идет об идеологическом разоружении социалистического государства. Сначала его избавили от принципа диктатуры пролетариата, затем, под видом борьбы с классовым насилием как таковым, лишили социальной опоры в виде рабочего класса, хотя насилие и диктатура пролетариата – понятия далеко не тождественные.  Общество было погружено в идейную расслабуху, классовая борьба ушла в кошмарное сталинское прошлое, мир отныне и вовеки веков, говорили новомышленцы, будет руководствоваться  общечеловеческими ценностями.  Посему, дорогие товарищи, братайтесь с господами капиталистами – и будет вам счастье! Подобного рода призывов, звучавших при Горбачеве с высоких трибун, якобы ради искоренения родимых пятен «кровавого сталинизма», оказалось достаточно, чтобы вооруженный до зубов Советский Союз развалился будто карточный домик, превратив братскую семью народов в иностранцев-гастарбайтеров, мигрантов «понаехавших тут», хуже того – смертельно враждующих между собой  народов. Вслед за Союзом рухнул и Советский строй, придавив под  своими глыбами основную массу его населения.

                   В 80-е годы, начавшиеся чередой смертей партийных лидеров, предчувствие грозящей катастрофы витало в воздухе и чем дальше, тем более острым  становилось.  Неуверенность политики руководства страны, шарахание ее  из стороны в сторону, попытки методом проб и ошибок нащупать почву под ногами – весь этот шалтай-болтай не мог не отражаться на настроениях в обществе. Каждый в меру своих возможностей и способностей понимал происходящее, что не прибавляло ему единства и сплоченности. Десятилетие восьмидесятых  - это период нараставшего социального раздрая. Тиканье часового механизма бомбы, заложенной в хрущевскую «оттепель», становилось все более отчетливым.

ПЕРЕМЕНЧИВЫЙ  «ВЕТЕР ПЕРЕМЕН»

        С приходом к власти Ю.В. Андропова настроения у честного люда несколько изменились, появилась надежда увидеть свет в конце тоннеля. В 1983 г. вышел Закон о трудовых коллективах, смысл которого заключался в демократизации власти, передаче ее от номенклатуры в рабочие низы. Меня это обрадовало и взбодрило – именно тогда, а не при Горбачеве, действительно, повеяло свежим ветром перемен.

         Объясняя студентам причину деформаций социализма, я говорил, что у нас  в силу объективных причин не произошло реального  обобществления  средств  производства, в результате чего общественный строй носил  черты государственного капитализма. Причем, они имели тенденцию усиливаться.  Вот почему И.В. Сталин считал необходимым последовательно отстаивать соблюдение принципа диктатуры пролетариата в  деятельности советской власти.  

        Формально, юридически  Конституция закрепила обобществление средств производства, однако на деле этого не было и не могло быть, потому что отсутствовали необходимые условия. В предвоенное время, когда требовались мобилизация и централизация всего и вся, даже думать о демократизации власти было невозможно. В послевоенное –  первоочередной была задача мобилизоваться, чтобы в кратчайшие сроки восстановить народное хозяйство. Вдобавок к этому во второй половине 1940-х началась «холодная война», которая усугубила внутренние проблемы, потребовав еще большего сосредоточения сил.

                В 70-80-е годы, в период разрядки международной напряженности, внутренние  условия созрели, где-то даже перезрели, сложились трудовые коллективы, способные, говоря по-простому, частично взять  власть в свои руки.  В полном соответствии с марксистской наукой,  производительные силы начали конфликтовать с командными, считай армейскими,  производственными отношениями. Обострение противоречий между ними проявлялось не только в экономике.  В политической и духовной сферах оно  выражалось в  расхождении между словом и делом, когда партия говорила одно, а делалось другое. В результате ширилось и «глубилось» недовольство масс.

              Можно сказать, что в 70-е  сложились объективные предпосылки для настоящей социалистической революции.  Но для ее осуществления  требовалась руководящая и направляющая сила, которой не было.   Партократия - кто-то сознательно, иные по недоразумению - вела общество  в обратную сторону, к капитализму. Нетрудно представить, каково было преподавать научный коммунизм в этих условиях.

            Когда  завкафедрой  Д.А.  Коваленко умер,   на его место пришел «бумажный» человек с требованием  каких-то канцелярских отчетов, никому не нужных методичек. Запахло нафталином,   я загрустил, и остыл к любимой прежде работе окончательно. Это было время перестройки, время вспыхнувших надежд  середины 80-х.  Нет ничего удивительного, что я оказался  в парткоме на правах райкома в одном из крупнейших предприятий страны. Это был Машиностроительный  завод им. М.В. Хруничева. Я видел свою задачу в том, чтобы возвысить роль трудового коллектива в управлении производством, способствовать советизации власти  на деле. Заданное Андроповым движение трудовых коллективов внушало оптимизм. Хотя кончина Юрия Владимировича повлияла на движение  не в лучшую сторону.

ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ ВЛАСТИ РАБОЧИХ

        На заводе меня поставили на контрпропаганду.   Партия заметила,  наконец, зияющие прорехи  в надклассовой идеологической работе. Этот факт говорил о том, что в ее верхах боролись две идеологические линии – одна стояла на классовых позициях, другая – на «общечеловеческих». С  целью контрпропаганды «первая линия» в ЦК КПСС учредила  газету «Аргументы и факты».  Прямо с пеленок «АиФ» стал пользоваться бешеной популярностью, не каждому удавалось подписаться.  Понятно,  вопрос классовой борьбы идеологий был донельзя актуальным. Так я оказался на переднем крае идеологического фронта.

       Начал писать  для заводской многотиражки.  Называлась  она  «Все для Родины».  О чем были публикации? Меня интересовал бригадный подряд. Как способ демократизации управления производством и повышения производительности труда, он неплохо показал себя и получал довольно широкое распространение. На нем  и сосредоточился. Выступал на политзанятиях перед рабочими, итээровцами,  присутствовали на них и начальники цехов.  Агитировать заводчан за Советскую власть, рвать рубашку на груди нужды не было. Ни разу не слышал дурного слова в ее адрес. Обстановка  была откровенной, ораторы за словом в карман не лезли, говорили, не стесняясь, все что думали. Рабочие стояли за Советы осознанно,  не от страха перед  начальством или «гэбухой».

            Вопрос был в другом.  Власть партии – вот она,  а где же Советы? О том, кому принадлежит власть в стране,  и разгорались  дискуссии  в заводском кабинете политпросвещения. Я говорил, что в результате социалистической революции власть партии, по определению, устанавливается сверху, а Советы - это самоуправление коллективов, его сверху не внедришь. Вначале надо добиться, чтобы выросли и сложились грамотные, подкованные в своем деле  объединения трудящихся. Без  профессиональной подготовки, не имея производственного опыта и кругозора, успешно рулить не получится, да никто этого и не позволит.

            В зале сидели классные спецы - рабочие, инженеры, рядовые и начальники, у которых  не было и не могло быть  командирского чванства, все  разговаривали на равных.  Рабочие  по уровню  подготовки   могли, без дураков, принимать участие  в управлении производством, что, как показывал опыт, значительно повышало  производительность и качество труда. Масса плюсов, но  широкого и активного движения  в этом направлении все никак не получалось. Тормозило то обстоятельство,  что  верхи, партийные и хозяйственные, пока  хозяйничали  у штурвала, обросли коростой бюрократизма, хуже того, местами  –  насквозь прогнили морально и идейно от укоренившейся вседозволенности.  Чтобы отодвинуть их от власти, поставить под контроль коллективов, требовалась решительная  политическая воля сверху – это с одной стороны. С другой - снизу,  нужно было организовать массовое движение рабочих. И первое, и второе  по силам было только коммунистам!  Но тут,   опять же,  все решали верхи -  круг печальным образом замыкался.

             Что делать, когда нет приема, кроме лома? Заводчане понимали проблему, они изучали жизнь не по Гегелю, и смотрели на меня  так, будто сам Горбачев прислал  мою персону бороться за власть Советов. Особенно,  когда  прознали, что тесть работал в аппарате ЦК КПСС у М.А. Суслова.  Короче, народ ко мне потянулся, что характерно - с производственными заботами. Завод оборонной важности и, ясное дело, не всюду меня пускали.  Стала  доходить  информация из секретных цехов, и я узнал про миллионы рублей, которые  были брошены под ноги. Космическое изделие забраковали и бросили  ржаветь у стенки. Почему забыли о нем?  Признание  брака могло повлечь наказание со стороны министерства. Я озадачился - как  так, разве  можно топтать  народные  деньги?

         Однажды кто-то из рабочих спросил,  как выглядит директор завода? Выяснилось, что такой вопрос мучил многих.  Директор так заработался, что  увидеть его в цеху было историческим событием. Он вырос из простого  работяги  и ушел в себя,  во «внутреннюю эмиграцию». Ну надо же, удивлялся я. «Почему бы  не зайти к директору в кабинет и познакомиться?» - наивно спрашивал  рабочих.  Ветераны отвечали: когда  там сидел  Рыжов, к нему  могли  зайти  легко, двери  всегда были открыты настежь. Тот по цехам ходил, знал многих по имени.

         Куда подевалась рабочая демократия?  Оказывается,  когда кадровых пролетариев потеснили приезжие ребята, возник пресловутый квартирный вопрос, появились очереди, которые двигались сверху. И низы засунули языки в одно место, критика и самокритика  ушли в прошлое. Партия под влиянием именитых борцов с диктатурой пролетариата забыла о рабочей  демократии, команды развивать ее на местах не было – это же грозило возвратом сталинщины!   У начальников по мере роста народного потребления росла и крепла склонность  работать  по воинскому уставу.  Вслед за квартирными очередями  выстраивались шеренги за холодильниками и коврами, за ними  пошли автомобили,  дачные участки.  Появилась холопская поговорка: хочешь красиво жить – умей вертеться.

          Явились  как-то  представители  группы возмущенных трудящихся.  И снова - разговор  про демократию, но уже на повышенных тонах.  Жалуются, комитет комсомола организовал экскурсию в Фергану,  в которой  сам в полном составе и поучаствовал. Прибыв на место, юные начальники собрали деньги с рядового состава и  закатили пьянку в   узком кругу. Десять рублей с носа – деньги были  не маленькие.  Пошел к вожакам-гулякам разбираться,  мол, по какому такому праву и т.д. Мне ответили, а по какому праву ты пришел в чужой монастырь со своим уставом?   В общем,  накопились  вопросы к руководству завода, и много чего накипело в душе. Тем более, что у первого секретаря парткома поддержки не нашел. Какая может быть контрпропаганда, когда жизнь идет вразрез с  элементарными  нормами человеческого поведения.  Завод - гордость страны, а  превращается в чье-то удельное княжество? Непорядок, этого  не должно быть!

            В заводском ДК им. Горбунова собирается партхозактив, полторы тысячи человек. В президиуме министр среднего машиностроения, второй секретарь горкома партии, директор завода и далее по списку. Я попросил слова и мне его дали - горбачевская демократия сработала. У меня была  крепкая  надежда, что за моими словами последуют конкретные дела руководства. Я не ошибся, они последовали…

        На заводе побывал Ельцин, первый секретарь МГК КПСС. После заводчане говорили: «Сам Ельцин посетил нас!», - это звучало и уважительно, и внушительно. Мне не довелось увидеть того сказочного героя, слышал только отзывы. Высокий, плечистый, походка размашистая – наш человек, борец за рабочее дело! Вышел из директорского сортира и давай отчитывать  хозяина-барина:  «Да ты, брат, тут царский дворец  отгрохал. Немедленно переделать  в пролетарский нужник!». Может,  другими  словами,  но в таком духе состоялась  публичная порка  директора. Струхнувший заводской князек исполнил указание   буквально  на следующий день.

                  Поэтому, когда  стоял на трибуне, коленки  не дрожали. За моей спиной  был защитник рабочего класса  «сам» Ельцин. И  ветераны завода.  Например, такой  человек, как Даниил Павлович Гриншпун. Детдомовец,  профессию получил в фабрично-заводском училище, оттуда – на завод, затем - фронт. Дошагал с пехотой  до Берлина, и  снова  на завод. Сколько его ни звали «демократические» власти поучаствовать в  парадах Победы, ни разу не пошел на Красную площадь.  Не хотел стоять рядом с предателями,  которые развалили Советский Союз, завершив то, что начал Гитлер, и водрузили над Кремлем  трехцветный власовский  флаг. Ветеран-фронтовик поддержал мое желание исповедоваться на высоком собрании: «Ваня, давай жми их!». Я и жиманул, как краснозвездный танк под Берлином.

                Прошло некоторое время, может неделя, может две, и на заводе администрация объявляет сокращение кадров. Из более двадцати тысяч  человек сократили одного. Нетрудно догадаться, кто был этим избранником судьбы. Директор заводского ПТУ готов был взять меня преподавателем  истории и обществоведения, но городское управление профтехобразования не дало благословения. Его начальник некогда работал на заводе и до него, наверное, дошли нелестные слухи. «Вы же не историк по образованию»,  - улыбчиво, но без намека на дискуссию, сказал он, давая  от ворот поворот.

              Была попытка попасть на прием к Ельцину, и там - облом. Принял Владислав Долгушин, секретарь парткома 4-го таксомоторного парка, который находился под Киевским  мостом, рядом с гостиницей «Украина». Покатался немного с наставником  и  сел за руль 24-ой «Волги». Москву, естественно, «мигрант» из Белоруссии, где я родился и вырос,  не фига не знал. Машина битая-перебитая.  Бывало,  еду чинно и благородно по Садовому кольцу, вдруг железный конь начинает нервно чихать и  бездыханно замирает на месте.  Поднимаю капот и вижу - ржавый провод отвалился от аккумулятора. Стою посередине Садового кольца, что делать? Вокруг меня уже куча советчиков собралась, побросали  рядом свои машины и ломают головы, как оживить  мою видавшую виды старушку. Покумекали, и она задышала – у кого-то нашелся запасной провод. Как бы там ни было, но дружеские советы взаимопомощь в стране Советов были не пустым словом.

            Я не столько  рулил, сколько торчал в ремонте,  вместо двенадцати часов приходилось «штормовать в далеком море» все 24.  Друзья-водилы успокаивали: продержись годик, дальше  легче будет. Продержался, и взаправду  жизнь повеселела. Откатать за смену около четырех сотен километров уже не было страшной  проблемой.

          Когда на предприятиях стали появляться советы трудовых коллективов, зародился совет, и  в таксопарке, меня избрали его председателем. Пришлось крутить баранку и заседать в перерывах между делом в кругу начальников и друзей-товарищей. Советская работа, скажем прямо, закипела. СТК взялся наводить порядок в мастерских, трясти за грудки главного инженера, заодно и подчиненных ему начальников. Он плохо поддавался перевоспитанию, и под  нажимом  СТК директор  сделал  рокировочку, главного понизил, а нижнего повысил. А компания-то одна!

           Взялись тогда за директора, пристали к нему с вопросом, куда исчезают списанные машины, «где деньги, Зин?». Директор не растерялся, переложил вину на зама и уволил его. Новые начальники, ранее бывшие  соратниками по борьбе, глядя на безобидные уловки  директора, начали, нет-нет, да и вставлять мне палки в колеса. Потому что не верили в перспективу  СТК. Не успели советы появиться, как уже против них центральная печать погнала волну недовольства. Разве способны «кухаркины дети» управлять производством! Вопрос стоял иначе.  Нужен был всего лишь закон, который зажег бы зеленый свет на доступ к финансовым документам – это было главным. Дальше управленческие решения выстраивались в логическую цепочку сами собой. И  тогда рабочая демократия набрала бы обороты, пошла в гору и завоевала авторитет. Газетчики  по недопониманию или чьему-то наущению искажали и усложняли суть дела.

             Понятно, что рабочий класс вызывал у многих в верхах власти политическую аллергию. Вдруг,  вспомнит о ленинском наказе про диктатуру пролетариата! Что огорчало, их поддерживал Предсовмина СССР, «плачущий  большевик» Н.И. Рыжков, походя пинавший СТК.  Дескать, они творят произвол и вносят анархию в производство. На самом деле, анархию вносил сам Рыжков, диктуя предприятиям, сколько бы они  не возмущались этим, «планы от достигнутого», которые порождали  затратную экономику с  левыми деньгами и мафиозными структурами.

ТАКСИСТЫ ПРОТИВ МАФИИ

               В системе такси движение денег снизу наверх просматривалось четко и ясно, как рыбки в аквариуме. Я спрашивал у экономистов, откуда взялся тариф 20 копеек? Нет ответа! Понятно - с потолка. Откуда  поборы таксистов и у таксистов?  Люди и техника работают на износ!  Куда бегут ручейки левых денег – по цепочке снизу доверху. В результате, на огромном теле системы городского транспорта вырастали и множились мафиозные структуры.

              Узнал от Долгушина, что в МАДИ работает бывший таксист, выходец из моего парка Герман Дукаревич. Он возглавлял кафедру автодорожного движения. Встретился с ним и задал вопрос: «Можно ли  организовать работу таксистов по науке, сделать расчет  пассажиропотока, средней скорости таксомоторов, затрат труда водителей и определить, наконец, какой должен быть научно обоснованный план? Чтобы водителям и технике не приходилось работать на износ,  и без  «амортизационных» отчислений в виде чаевых». Оказалось, что МАДИ давно предлагал городским властям организовать по уму грузовые перевозки, сделать примерно то, о чем шел разговор. На собрании трудового коллектива  доложил о  переговорах с наукой, предложил подрядить ученых и выделить на это энную сумму денег. Единогласно решили «за». Когда Мосавтолегтранс услышал про нашу затею, он поддержал ее, больше того, взялся сам оплатить  исследовательскую  работу института.

         К сожалению, таксистскую науку  похерила рыночная демократия во главе с городским начальником Поповым,  большим докой по части мафиозной экономики. Когда «верный ленинец» Гавриил Попов стал мэром Москвы,  машины  были распроданы  водителям, таксопарки приватизированы и практически  пущены под нож. В истории с приватизацией мой таксопарк отличился,  как никто. В 1990-ом году народные избранники,  под лозунгом  построения демсоциализма с человеческим лицом, подняли эту тему в Верховном Совете СССР. Сразу стало понятно, что Советская власть накрывается медным тазом. Низы видели, у кого скопились,  воровские деньги, спрятанные до поры до времени в мешки. Только слепцы и верхогляды не соображали, в чьи руки перейдет народная собственность в случае, если получит закон на ее распродажу.

            Председатель Верховного Совета  А.И. Лукьянов увещевал, что приватизация несет народу только изобилие и демократию. Когда советская власть падет под напором приватизаторов, Лукьянов, оставшись без работы,  объявится в новорожденной КПРФ. Зюганов назовет  самодеятельного поэта-лирика «нашим Дэн Сяопином». В то время, когда «наш Дэн» пока еще упражнялся в красноречии по поводу приватизации, я пригласил в таксопарк члена Верховного Совета СССР  таксиста из Харькова Леонида Ивановича Сухова. Он принял участие в собрании, на котором таксисты  мерковали,  что есмь  сей зверь «приватизация»? Власть бандитов - однозначно!

            Кто из современников не помнит  статью генерала МВД А. Гурова  «Лев готовится к прыжку»,  появившуюся в «Огоньке»? О том же, об угрозе нашествия бандитов, не раз предупреждал полковник Академии МВД  Всеволод  Овчинский.  Горбачеву и  Лукьянову, которые вели заседания Верховного Совета, эти  публикации, по-видимому, были недоступны.

           Таксист Сухов был в курсах, как и  мои товарищи. Поэтому  обсуждение обращения к Верховному Совету СССР, которое я подготовил, не заняло много времени. Мой таксопарк оказался единственным во всем Союзе предприятием, которое решительно потребовало от верховной власти  выкинуть преступную идею из головы. Сухов взялся зачитать требование коллектива перед коллегами-законодателями. Он выполнил свое обещание, о чем на следующий день доложили «Известия». Газета-демократка  обозвала нас ничего не смыслящими  дураками, а по поводу Сухова привела слова председателя комитета по этике, который высказался примерно так: неча свиному рылу соваться в калашный ряд. Забыл фамилию этого деятеля, но рожу помню отлично. Розовощекий, пухленький, лысый, с профессорской бородкой, избранный от Ленинграда, из какого-то института.

       В указанной выше книге В.С.Павлов сообщает: в конце 1990-го года «по многим каналам и от многих источников в правительство начали поступать сведения о том, что зарубежные финансово-промышленные круги всерьез готовятся к предстоящей в СССР приватизации. Очень крупные суммы скапливались у подставных лиц, вывозились и на Запад. В этот процесс включились и коммерческие банки: вбрасывали в СССР  солидные суммы долларов и обменивали их по черному курсу». Гайдару и Чубайсу  нужны были не миллионы собственников-акционеров, - продолжает Павлов, а «несколько тысяч сверхбогачей, к которым перетекли вклады населения… Их слаженная сдвоенная «игра» позволяла очень активно вмешаться в процесс послечековой приватизации иностранцам, чтобы задешево скупить наши дорогие заводы. Речь шла о распродаже страны!».

            В интеллигентских обывательских кругах  о таксистах бытовало расхожее мнение - побирушки, рвачи и т.п. Фильм «Три тополя на Плющихе»  сделал открытие - таксисты, оказывается, тоже люди. Выступив против грабительской приватизации, они  доказали, что были  честнее, умнее и дальновиднее  многих   интеллектуалов, в том числе того  профессора, спеца  по этике.

               Закон о приватизации – это был последний «законный»  гвоздь в крышку гроба Советской власти. Мафиози, политические враги Союза сразу выползли из своих щелей.  До полного краха государства  оставалось пять минут! СТК повис в воздухе, начальники осмелели и стали наглеть пуще  прежнего. Аналогично пошли дела  в моем таксопарке. Смотрю, снова  без следа и  денег  улетучиваются списанные  машины.  Не выдержало «сердце поэта», плюнул на пустопорожние переговоры с администрацией  и  махнул в приемную МВД СССР. Обратился с требованием  проверить хозяйственно-финансовую отчетность таксопарка. Через полчаса возвращаюсь на работу, а на воротах  уже ждет не дождется  директор: «Иван, ты что творишь!».  Не прошло и тридцати минут, как  союзное (!) министерство настучало  директору какого-то махонького  таксопарка! До какой степени должна была прогнить правоохранительная система! В основе ее загнивания лежали  колоссальные деньги, которые циркулировали по всей хозяйственной и правоохранительной системе.

               На следующий день прихожу рано утром на работу и вижу: столбы в подземелье таксопарка оклеены вырезками из «Огонька», где демократы обзывали  меня красно-коричневым  гэбэшником, внедренным в рабочее движение. Подошел к машине – бедолага  стоит на «костях», виновато опустив голову, все четыре колеса спущены. На ухо  шепчут: не угомонишься, будешь бултыхаться под мостом в Москве-реке. Чушь, конечно, это абсолютно исключалось. Чтобы ни случалось в коллективе,  врагов я не имел. Злоба на меня была, но ненавистью даже не пахло. Директор, бывало,  раскипятится на собрании  после моей разоблачительной атаки на него, прокричится как следует, а потом, вдруг, ошарашит публику, уже решившую, ну все -  Ивану кранты: «У нас в таксопарке только два коммуниста, я и Болтовский!»

              Коллектив таксопарка, в том числе и начальники, выдвинули меня в делегаты XXVIII съезда партии.  Перед этим «Советская Россия» в марте 1990-го опубликовала почти на всю полосу мои думки о перестройке на примере из невеселой таксистской жизни, помянул там крепким рабочим словом и  родимых начальников. После они долго ходили с мрачными физиономиями. Ремонтники повесили газету на стену в мастерской, и никто не посмел ее сорвать. Статья называлась «На перекрестке», в том смысле, что страна стоит на распутье – к Советам, или от Советов.

               Товарищи рекомендовали меня на  место первого секретаря Киевского райкома партии.  Пришел на выборное собрание,  предстал  пред очами делегатов конференции.  После слов «водитель такси» зал недоуменно загудел, мол, ни хрена себе, до чего  докатились. Я произнес программную речь, сказал, как представляю работу райкома и партии в целом, а потом смалодушничал от обиды за гудеж и снял  себя с выборов. В перерыве незнакомые  люди с сожалением укоряли, что же ты, парень, дрогнул, мы за тебя собирались голосовать. Получил за это нагоняй от директора, который переживал, скорее, не за коммунистическое будущее, а потому, что не знал, как от меня избавиться.

         Возвращаясь к теме ненависти, замечу, что и я не испытывал ничего подобного к своим оппонентам. Сиживали за одним столом, обменивались дружескими тостами, нормально, по-мужски, общались. Ненависть можно испытывать к врагу, который идет  с оружием, не обязательно в прямом смысле слова, чтобы убить тебя или твою страну,  поработить твой народ или государство. Ворье - это презренные паразитирующие гниды, не более того. Не видел ни одного человека, который бы воровал со спокойной совестью, жизнь уродует людей и человеческую совесть, но насмерть ее не вытравливает. Те, кто говорят о звериной природе человека,  оправдывают этим социальное неравенство, превознося одних и  унижая других, чтобы господствовать над ними.

БЫЛИ ЛЮДИ В НАШЕ ВРЕМЯ

              Наверняка возникнет вопрос,  что думал тесть, в семье которого я жил, о моих приключениях. Он начал трудиться на Нижне-Тагильском вагоноремонтном заводе. Отец ушел на войну, а тесть, тогда несовершеннолетний малец, заступил на его место, чтобы кормить маму, младших сестру и братьев. Его воспитал рабочий коллектив завода, который изготавливал танки для победы над фашистами.  На заводе он стал комсоргом цеха  и дорос до первого секретаря Свердловского обкома ВЛКСМ, дальше пошло и поехало по партийно-комсомольской стезе. Когда  пришел в его дом, он работал, как я говорил, у Суслова, после смерти последнего - у Ю.В. Андропова.  Я сел за руль  такси, а тесть возглавил хозяйственное управление Совмина СССР.   По утрам на служебной черной «Волге» мы  доезжали до Киевского моста, он следовал дальше,  а я пересаживался на свою черную «Волгу», с шашечками.

           Человеком кристальной совести и чести - таким был мой тесть Новокрещенов Николай Яковлевич. Коммунист до мозга костей, как говорится. Другой такого фрукта, каким был я, послал бы куда подальше.  Мое «рабочее происхождение» никого  в доме, где жил, не смущало. Заскочу,  бывало, домой  на чумовом молоковозе,  ставлю машину напротив подъезда. Рядом, с одной стороны, красуется  сверкающая лаком  «Чайка» главного редактора «Правды». С другой – черная «Волжанка» с синей мигалкой  помощника Генерального секретаря ЦК КПСС.  Никто не жаловался на соседство с рабочим классом.  Когда заходил в подъезд в галошах, одежде, насквозь пропитанной маслом и горючим, запах бензина разносился до последнего двенадцатого этажа. Жильцы смотрели на меня с пониманием: Ваня приехал!

               Попробовал быть ученым, потом - преподом, пришел к выводу, что не оправдываю затрат  государства на обучение, и того труда,  который затрачивался на  хлеб, который  трескал. Пошел на производство - так это же нормально! Наверное, так мыслил тесть. Я сказал, что не буду прикасаться к кремлевской колбасе, ездить на госдачу - не заслужил,  не мое. И это было воспринято спокойно, взято к сведению, как говорится. Когда тесть руководил  хозяйственным управлением  Совмина, он, возможно, заразившись моим революционаризмом, решил обязать министерских чиновников платить на полную катушку  за свои дачки,  невзрачные по нынешним меркам избушки, но все же. Вскоре  дорогого  тестя быстренько шуганули на пенсию. Рыжков Николай Иванович не успел  на прощание  руку пожать.

             Я  преклоняюсь перед  поколением людей, выращенных  Советской властью. Таких  как тесть,  мой отец и его братья. Отец в боях под Сталинградом фактически потерял руку, она сохранилась, но служила больше для украшения. Работал он учителем в белорусской школе, никогда не был на партийной работе. Но после запрета компартии, когда  функционеры смылись кто куда,  он  по  своей инициативе  возродил и возглавил Климовичскую районную партийную организацию. За всю жизнь ни одной  чужой копейки  не положил в карман. Сегодня это замечание звучит не лишним. Дядя, старший брат отца и мой полный тезка, ушел на фронт, будучи школьным учителем русского языка и литературы в Минске, вернулся командиром полка инженерных войск в звании майора. Он поднимал из руин, оставшихся после фашистов, завод «Запорожсталь» на Украине, в Москве до конца 80-х годов руководил Главным управлением капитального строительства, напрямую общался с  городскими шишками.

           В Интернете можно прочесть, что написал о нем бывший зам. Лужкова Л.Н. Краснянский.  Он говорит не столько о строителе,  сколько о человеке, называет его своим учителем и настоящим коммунистом. Вряд ли Краснянский написал бы что-либо подобное о   Лужкове! Тесть-партработник, отец-учитель, его брат-строитель были убеждены, что Советская эпоха, при всех ее загибах и перегибах, стала золотым веком в истории великороссов. Она воспитала богатырей, которые могли свернуть  горы, и они  сворачивали их. Коммунисты той эпохи доказали, что люди вовсе не петухи без перьев, как говорил Платон,  человек - на самом деле венец творений природы, надо лишь дать его талантам  возможность  раскрыться, чтобы они  не зачахли в рабстве  и нищете.

           В моем роду были раскулаченные, сосланные так далеко, что концы потерялись. Фамилия принадлежит одному из древнейших родов. О ее происхождении можно узнать в Интернете из биографии профессора математики Д.Д. Мордухай-Болтовского. У него, кстати, учился Солженицын, но мой предок  не обучал его науке разваливать свое государство. Советская власть, мягко говоря, не очень жаловала профессора и его семью. Но никто  не стал ее врагом. Сохранились профессорские письма, где есть  слова о свободном и веселом труде как той цели, к которой должно стремиться советское общество. Потому что только такой труд создает свободных и веселых людей.

ГЕНСЕК – ТРОЯНСКИЙ КОНЬ?

           Можно подумать, что именно этим вопросом и озаботился XXVIII съезд КПССС. Что меня, его участника, поразило прежде всего?  В огород проклятого  империализма  как высшей стадии капитализма  генсек Горбачев в отчетном докладе не бросил ни одного мало-мальского камня, как полагалось по традиции. Он вещал о новом политическом мышлении, о том, что все люди на земле,  богатые и обездоленные нищие, - родные братья и сестры, независимо от их классовой принадлежности. Мир капитала и мир социализма объединяют узы общечеловеческих ценностей! Хотелось бы знать, что думал и чувствовал Горбачев во время бомбежки натовцами  Югославии, бывшей  братской страны. Когда США вершили самосуд в странах Ближнего Востока, с которыми СССР развивал тесные дружеские отношения. Нет у него ни думалки, ни сердца. Иначе бы давно сгорел от стыда и позора. 

           Крутая новизна у Горбачева  была  в новом понимании рынка. «Он прошел тысячелетнюю эволюцию - от стихийного обмена товарами до высокоорганизованного механизма», - а как же эксплуатация человека человеком в мире капитала? Дальше еще интереснее: «Рынок в современном его понимании отрицает монополию одной формы собственности, требует  их многообразия, экономического и  политического многообразия» – разве это не детский лепет, где такое видано? Потом звучит просто песня: «Все это укрепляет демократические основы общества, поскольку трудящиеся становятся подлинными хозяевами средств производства и результатов труда..., мы идем не в сторону от социализма, а к более полной реализации возможностей общества. Это и составляет замысел концепции перестройки».  Слушал  генсека, и  не верил своим ушам – он, если вдуматься, не только звал к капитализму, но и призывал капитулировать перед Западом.  

           Горбачев не мог не знать о миллиардах  рублей в руках теневиков,  разгуле организованной преступности,  которой итальянская мафия  в подметки не годилась. И при этом обещал трудящимся демократию и золотые горы! Капитал не способен, при всем желании, иметь человеческое лицо, как это представлялось Горбачеву.  Капитал, хочется ему этого или нет, неизбежно порождает противоположные классы и классовые антагонизмы. Наиболее остро и ярко, без особой маскировки   они проявляются, когда капитализм только набирает силу, наращивает  мускулы. Современная Россия – ярчайший тому пример.

            Борьба двух систем, капитализма и социализма, конечно, осталась у Горбачева в прошлом: «Нельзя выйти к процветающему, свободному и демократическому обществу в одиночку, противопоставляя свой путь другим путям общественного развития». Чем-то очень знакомым тут пахнет! Да это же  концепция конвергенции, которую в мое время студенты философского факультета МГУ долбали на экзаменах профессора Г.М. Андреевой. Здесь мы подошли к важнейшему вопросу,  как комиссары из ЦК не только  идейно разоружили  партию и государство, а затем развалили его, но и сдали страну на разграбление Западу.  На этом придется остановиться подробнее.

            Идеологи сближения капитализма и социализма, грубо говоря, врастания первого во второй  на почве якобы социализации капитала утверждали, что ХХ век ознаменовался революцией управляющих капиталистическими корпорациями. По их мнению, она происходила на основе того, что акционерная форма капитала создавала новую форму капитализма, свободного от его коренных пороков, которые выявил К. Маркс в середине ХIX столетия. «В последние три десятилетия, - писал в 1967 г. видный апологет народного капитализма Дж. Гэлбрейт в своей знаменитой книге «Новое индустриальное общество», -  накапливаются доказательства того, что в современных крупных корпорациях власть неуклонно переходит от владельцев к управляющим… По всем видимым признакам власть принадлежит именно им» (стр. 49-50). Таким образом, капитал, по мысли Гэлбрейта, как бы социализируется и  становится  чуть ли не общенародным. Тут явственно слышен лирический мотив хрущевской программы КПСС, заявившей о построении общенародного государства. Как же после таких перемен не подружиться странам социализма и очеловеченного капитала.

             Советский ученый И.И. Беглов потратил 12 лет жизни, чтобы разнести в пух и прах измышления о демократизации капитализма. Его монографию «США: собственность и власть», изданную в 1971 г., можно смело поставить в один ряд с «Капиталом» Маркса – настолько  скрупулезно, основательно и глубоко  дается в ней  анализ огромного фактического материала, отражающего коренные долговременные тенденции развития капитализма.  Работа Беглова, ставшая продолжением книги В.И. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма», сама по себе явилась свидетельством того, что капитализм идет по неизменному руслу. 

           Говорят, что талант не пропьешь. То же можно сказать и про сущность любого явления, ее никуда не спрячешь и никуда не денешь. В предисловии автор отмечает растущую концентрацию акционерной собственности в руках горстки богачей  США, подчеркивая непомерное возрастание власти паразитического банковского капитала. И.И. Беглов обращает внимание на непреходящую актуальность  ленинской мысли о том, что «преобладание финансового капитала над всеми остальными формами капитала означает господствующее положение рантье и финансовой олигархии». Именно в этой тенденции проявляется морально-политическое загнивание капитализма, превращение его в оплот реакции, тормозящей общественный прогресс во всех его проявлениях.

           Тесное переплетение промышленного и банковского капитала имеет своим последствием концентрацию и монополизацию его в руках немногих магнатов, когда о рыночной конкуренции даже смешно говорить. Более того, наступление на рыночную вольницу имеет трагические для буржуазной демократии политические последствия. Как пишет Беглов, - «сложились могущественные группы, поделившие между собой промышленные корпорации на сферы влияния», которые фактически выступают в роли теневого правительства, неподконтрольного избирателям. Другими словами, монополизация капитала ведет к политической диктатуре финансовой олигархии – вот что на самом деле происходит за рекламной вывеской народного капитализма. В связи с этим будет не лишним вспомнить классическое определение фашизма  как наивысшей формы диктатуры капитала.

             Чем больше олигархат подчиняет себе государство, тем более возрастает роль государства в экономической жизни, «тем больший интерес обнаруживают магнаты финансового капитала к непосредственному контролю над правительством». Следовательно, усиливаются и его диктаторские полномочия и проявления последних, вследствие чего капитал все более безразлично относится к общественному мнению, к позиции тех или иных международных организаций. Одобрит ли ООН бомбардировку той или иной страны – это его не волнует. США отбомбились в Югославии, Ираке – и  преступные акции благополучно сошли им с рук. Потому что закон, который мог бы осудить эти действия, подчиняется диктатуре денег, а не общественного мнения своих стран или международного права.

           Агрессивная экспансия капитала не имеет границ. «Чем крупнее становятся предприятия, тем больше необходимость передоверять управление ими управляющим. Чем свободнее делается капиталист от повседневных забот управления предприятием, тем больше он концентрирует внимание на вопросах финансовой стратегии государственной политики». Наконец наступает такой момент, когда у горстки магнатов появляется возможность воспарить над миром, зажав в руках бразды правления всем человечеством. «Политические интересы крупных капиталистов середины XIX века были ограниченными, провинциальными. В наши дни они «интернациональны» (глобальны – И.Б.)… Представители современной финансовой олигархии США – «интернационалисты»,  таков главный вывод, к которому пришел И.И. Беглов в ходе проделанного исследования.

           Завершая полемику с буржуазными социологами и экономистами-новомышленцами, Беглов подводит черту под спорами о характеристике современного капитализма. Он заключает, что «сущность его остается неизменной, частнособственнической, хищнической, агрессивной, ростовщической и антинародной». Его монография,  не оставившая живого места от теории конвергенции, была издана под редакцией - кого бы вы думали? - директора Института США и Канады Г.А. Арбатова. Тогда, в 1971 г., он был еще не академиком, но уже  членкором. Бывают же сапожники без сапог, так случилось и с Арбатовым. Наука, которой он зарабатывал ученые степени и звания, прошла по воле судьбы- злодейки мимо него. В результате он стал одним из тех духовников Горбачева, который по своей бесшабашной «наивности» внушил авантюристу-перестройщику гибельную для государства идею предательства коммунизма. Ради построения глобальной демократии под эгидой США -  страны якобы эталонного гуманизма, где процветает капитализм с человеческим лицом, считай, без пяти минут коммунизм.

           В историческом плане тема о роли теории конвергенции в развале Союза совершенно непаханая, несмотря на то, что она сыграла роковую роль в истории «холодной войны», судьбе СССР и России. Буржуазная по происхождению теорийка, невзирая на капитальную критику ее противников, прочно застряла в умах идеологов перестройки, убеждавших советский народ в том, что современный капитализм с человеческим лицом способен на взаимовыгодной основе сотрудничать со странами социализма в деле ликвидации нависших над человечеством  угроз. В числе таковых назывались мировая война с применением атомного оружия, глобальные проблемы в сферах экологии, природных и продовольственных ресурсов в связи с бурно растущим народонаселением планеты.

        Впервые заострил внимание на глобальных угрозах, стоящих перед человечеством, так называемый Римский клуб, созданный крупным итальянским бизнесменом Аурелио Печчеи. Клуб поднял злободневные вопросы, но при этом умышленно сильно завысил их градус, на что указывали  многие советские и зарубежные ученые. Они отмечали, что этот трюк дает Западу моральное прикрытие для установления глобального диктаторского  порядка, причем якобы с благой целью – ради спасения жизни на Земле.   Чрезмерное заострение злободневности идей Римского клуба напоминало спекуляции вокруг доктрины английского священника Мальтуса, который  два века назад призывал ограничивать численность «непомерно» растущего населения регулированием рождаемости, регламентацией браков, посредством голода, эпидемий, войн и т.п. Победно шагающее сейчас по странам Запада разрешение однополых браков, насаждение программ планирования семьи, бесконечные эпидемии и войны в странах Африки – все это  подозрительно смахивает на эхо из далекого XVIII века.

             Выдающийся ученый, академик С.П. Капица, выпустил в 1999 г. книгу «Общая теория роста человечества», в которой на основе математического моделирования доказал, что современный мир впервые за миллионы лет переживает эпоху крутого перехода к новому типу развития. Взрывной численный рост населения планеты останавливается  и оно стабилизируется. Книга тихо прошелестела в информационном поле,  и  глобализаторы постарались ее быстренько забыть. Хотя  выводы, сделанные Капицей, имеют общемировое значение. Она нанесла серьезный удар по идеологии Римского клуба и пан - имперской политике неомальтузианцев. К сожалению, такие ученые как Сергей Петрович Капица, не занимали командных постов в эшелонах партийной и государственной власти Советского Союза. На самом верху находились изменники партии и государства, которых обслуживали видные ученые при степенях докторов всяческих общественных наук и званиях академиков.  В большинстве своем это были  карьеристы-толмачи Маркса, звонари  очередных побед коммунизма.

ВЕТРЕНЫЕ  ГОЛОВЫ «МАРКСИСТОВ»

            Неудивительно, что многие бывшие «выдающиеся» марксолюбы, лишь только ветер подул в противоположную сторону, без малейшего сопротивления переметнулись в лагерь откровенных антикоммунистов. Иные, наверное, более «совестливые», тихо, без лишнего шума приземлились и окопались в мозговом штабе Горбачев – Фонда, который создал всегдашний борец  с коммунизмом -  так Горбачев  назвал себя в одном  телеинтервью. Тестя, знавшего генсека со времен комсомольской молодости, и никак не хотевшего верить в его предательство, едва удар не хватил после услышанного.

          Яркий  пример идейных сальто-мортале – зигзаг судеб таких придворных цековских философов, как Ф. М. Бурлацкий и А.С. Ципко, которые одно время не сходили с экрана ельцинского телеящика. Первый – философ-самоучка, юрист по образованию, защитил докторскую  по теме «Государство и коммунизм», был одним из авторов «Морального кодекса строителя коммунизма». Второй написал диссер по теме «Философские предпосылки становления и развития учения К. Маркса о первой фазе коммунистической формации». Ни один после демпереворота в их головах не отказался от докторской степени. Твердые ленинцы!

            Послужные списки этих крутых мыслителей – гимн партийной чести и славы! Бурлацкий работал в журнале «Коммунист»,  руководил группой консультантов в международном отделе ЦК КПСС, был политобозревателем «Правды», заведовал кафедрой марксистско-ленинской философии в Институте общественных наук при ЦК КПСС,  удостоился  звания приглашенного профессора Колумбийского (1988 г.), Гарвардского (1992 г.) и Оксфордского (1993 г.) университетов США. Американцы по заслугам оценили твердость и глубину марксистских убеждений Федора Михайловича. Будучи юристом по образованию, философом он был не столько по  знаниям и призванию, сколько по корочкам диплома доктора наук. Чем он действительно владел, так это журналистским пером.

          Ципко работал  в «Комсомолке», дорос до ЦК ВЛКСМ, потом занялся наукой в Институте мировой социалистической системы АН СССР,  дослужился до консультанта в отделе соцстран ЦК КПСС, в конце  партийной карьеры стал  помощником секретаря ЦК КПСС Яковлева, затем обратился в одного из руководителей Горбачев – Фонда. Наконец,  его заметили в США и отметили ролью приглашенного исследователя Центра Вудро Вильсона (1995 г.).  Александр Сергеевич окончил философский факультет МГУ, но философом этот одессит прослыл  по умению складно гутарить что о верности марксизма, что о его  неверности.

        Карьеристы из идеологической обслуги ЦК КПСС легко, без заметного напряга, с подачи академиков Арбатова, Яковлева, Примакова клюнули на удочку теории конвергенции, как это видно из приведенных выше слов Горбачева. Проглотив наживку и предав забвению марксизм, они, под началом названных вождей,  принялись спасать мир от глобальных угроз.  Игроки  высшей идеологической лиги ЦК  прекрасно  понимали, что обрекают государство на тотальную  зависимость от Запада.

        Полистаем книгу «Американский капитализм в 80-ые годы.  Закономерности и тенденции развития», изданную в 1986 г. Написал монографию коллектив ученых Института США и Канады АН СССР под руководством его директора академика Г.А.  Арбатова.  Этот выходец из Одессы, давшей не одного «верного марксиста-ленинца», высоко, выше некуда, котировался в составе номенклатуры ЦК КПСС, пользовался неограниченным доверием  генсеков. Как ему было не верить, если он говорил и писал дельные вещи. Читаешь названную книгу и диву даешься, как далеко смотрели арбатовцы, насколько прозорливыми были.

          Ученые в далекие 80-е писали прямо-таки про сегодняшний день, доказывая, что грабительская сущность капитала, вопреки россказням теоретиков конвергенции, никуда не девалась. «Для покрытия своих колоссальных бюджетных дефицитов американское государство упорно поддерживает сегодня искусственно завышенную ставку процента,  чтобы… побудить своих внутренних и международных кредиторов  покупать облигации федеральных займов США».

            Дальше следует самое интересное: «Высокая ставка процента (на 3-4 пункта, а в некоторых случаях и более превышающая ставку в других странах) порождает рост мирового спроса  на доллары и как следствие – резкое завышение курса доллара против его реальной покупательной способности. Этот созданный, по существу, административным путем, но действующий через рынок механизм функционирует как мощнейший насос, откачивающий капиталы из других стран и позволяющий США финансировать за чужой счет значительную часть своего государственного долга, и новых капиталовложений в экономику страны» (стр. 401). О ком идет разговор? В частности, о России, которая в течение последних 25 лет фактически бесплатно пашет на США!

             В 1987 г. раздался очередной фундаментальный  залп из  цековских специально обученных орудий по миру капитала: «Капитализм на исходе столетия», подготовленный под руководством  члена и секретаря ЦК КПСС, члена Политбюро ЦК КПСС академика А.Н. Яковлева. Среди авторов значатся:  доктор философских наук В.В. Загладин, член ЦК КПСС, помощник генсека, позже – секретарь ЦК КПСС, советник Президента, советник президента Горбачев-Фонда; членкор Г.Х. Шахназаров, замзав  международным отделом  ЦК КПСС, позже – помощник генсека, руководитель Центра глобальных проблем Горбачев-Фонда; академик И.Т. Фролов, главный редактор журнала «Коммунист», позже – главред «Правды», член Политбюро ЦК КПСС.

           Как характеризует капитализм партийно-академическая элита?  Она без всякой жалости, до крови расцарапала его  «человеческое» лицо!  Вот, пожалуйста, пример такого садизма: «Современный государственно-монополистический капитализм продолжает оставаться… капитализмом, империализмом. Его эксплуататорский характер и антигуманная природа неизменны, ибо сохраняются господство капиталистической собственности на все основные средства производства, эксплуатация наемного труда, засилье монополий, присвоение прибавочной стоимости, погоня за максимизацией прибыли,  политическая тоталитарная власть монополистической буржуазии» (стр. 31). Под каждым словом можно подписаться и сегодня, тем более что  Россия уже на собственном опыте сполна хлебнула прелестей капиталистических объятий «цивилизованного» Запада.

              Сторонники конвергенции в своих фантазиях делали особый упор на демократизацию  капитала. Он, по их словам, прямо-таки сгорал от желания брататься со странами социализма.  «Нет, «ребяты-демократы»,  нас не проведешь!», – отвечали цековские оракулы-провидцы. На самом деле, происходит не демократизация капитала, а совсем обратный процесс - его монополизация: «Производительные силы в значительной степени находятся под контролем ТНК, все более формируются и функционируют как интернациональные производительные силы, вписанные в систему международного разделения труда» (стр. 83). Ушлые ТНК  своеобразно понимали сотрудничество с социализмом. «Их руководители  всерьез надеются добиться перелома в ходе соревнования двух систем, оставить социализм на вторых ролях в научно-технической революции…».

              Далее ученые ссылаются на заокеанского коллегу: «ТНК  и их быстро растущие  зарубежные доходы, - указывает американский политолог Р. Гэлпин, - являются главным источником… обеспечения  американских глобальных гегемонистстких притязаний необходимыми средствами» (стр.97). Где сегодня та научно-техническая революция, под флагом которой господа демократы рвались к власти? В каком месте?  Получается, что цековские ясновидящие и тут оказались правы. Яковлев  не зря получил звание академика в год издания объемистого фолианта о происках капитализма. Это свидетельствует о том, что он не был невинной жертвой происков недругов СССР, а являлся сознательным врагом советского государства и русского народа.

ЗАБЛУДШАЯ ДУША

           Чем глубже погружаешься в видение Яковлевым и его соавторами неискоренимых язв капитализма, тем больше убеждаешься в их неоцененных до сих пор заслугах перед государством. Подумать только какой ужас: «Стратегия транс - национальных капиталистических монополий направлена на то, чтобы превратить развивающиеся страны… в своего рода индустриально-сырьевые придатки капиталистических государств, в заготовительные цеха мирового капиталистического производства» (стр.222). Глубоко, по-марксистски,  копал Яковлев и его именитые коллеги по перу, но эта глубина нужна была им только для завоевания авторитета в научных кругах, который они использовали в своих целях.

             Где-то во второй половине 90-х гг. в редакцию «Правды-5» пришел, прилетевший из канадского Ванкувера Олег Арин (это его литературный псевдоним). В лице Олега предстала натуральная жертва теории конвергенции! В советское время он был одним из ведущих научных сотрудников ИМЭМО АН СССР, которым поочередно руководили Яковлев и Примаков. После того, как Советская власть грохнулась, Арин уехал преподавать  экономику в Канаду, дабы просветить тамошних «несведомых» при каком замечательном строе они живут. Через некоторое время,  окунувшись в капитализм всем пламенным умом и телом,  Олег к своему глубокому удивлению и разочарованию обнаружил, что на Западе господствует именно тот самый, язви его в душу! капитализм, который описывали советские ученые и он в том числе.

           «Правда-5» дала Арину возможность  исповедоваться на ее страницах о ценности классового марксистского подхода в изучении общественных явлений. В 2003 г. он выпустил в Москве книгу «Россия в стратегическом капкане».  В ней Олег доказывает, что «в силу множества объективных и субъективных причин капитализм для России означает  смерть. В подтверждение своего пророчества он приводит данные экономики по 2003 год: «почти на 90% уничтожена пищевая промышленность, текстильная и обувная, промышленность легкого и тяжелого машиностроения, обвально разрушается сталелитейная и угольная промышленность. Остаются энергетика, природно-добывающая и отчасти военно-промышленный комплекс, т.е. отрасли, которые связаны с экспортом. При этом они все практически переходят в руки иностранцев» (стр. 260).

              Вралям, которые с пеной у рта верещат об успехах капитализма  до Октября 1917 г., Арин затыкает рот историческим фактом: тогда почти 90% промышленности принадлежало иностранцам! В основном – англо-французскому капиталу, почему Россия и выступила в Первой мировой войне на стороне Антанты. Об успехах царского капитализма можно судить по тому факту, что госдолг России в период 1913 – 1917 гг. вырос с 8,8 до 50 млрд. рублей. Понятно, сказалась война. Но Англия и Франция, где  Россия занимала деньги, тоже воевали.

          Положение крестьянства,  подавляющей части населения страны, ярко описал английский профессор Эмиль Джозеф Дилон, живший в России в 1877-1914 гг. У русского крестьянина «нет денег купить керосин для керосинки,  нет мяса, нет яиц, нет масла, нет молока, часто нет капусты, и живет он в основном за счет черного хлеба и картошки. Живет? – Голодает от недостаточного количества всего этого». Живописуемая картина не напоминает  прозябание современной провинциальной России за пределами Москвы? «Капитализм несет разрушение не только России, но и Западу», - говорит Арин, - поскольку все свои творческие и прочие положительные качества он уже исчерпал» (стр. 6). Об этом же пишет прогрессивная интеллектуальная элита Запада. В ФРГ, например, Роберт Курц, в Англии – Кристофер Лэш, в США – Джон Ролз, Наум Чомски, Иммануил Уоллерстайн и многие другие. О буднях в странах Запада красочно рассказывают на сайте «Познавательного ТВ» собратья, испробовавшие на Западе хваленого лиха и вернувшиеся в Россию.

КУДА СМОТРЕЛ ЦК КПСС

               Партийно-академическая элита, взращенная в период правления Хрущева, предала социализм и Советское государство. Но, она составляла ничтожное меньшинство среди членов ЦК КПСС! Куда смотрело  большинство, почему позволило запудрить себе мозги словесной тарабарщиной Горбачева и его сообщников? Ответ напрашивается  один – в массе своей ЦК был морально подавлен волной разоблачения «сталинских репрессий», бурно прокатившейся во второй половине 80-х по всем центральным СМИ, которыми искусно дирижировал Яковлев. Это, во-первых. Психологическое воздействие ее усиливалось еще тем, что свои экономические провалы перестройщики, пользуясь широко открытой  для них трибуной СМИ, свалили на головы сталинистов, коими считалось большинство членов ЦК.

         Во-вторых, старую гвардию цековцев подкосило еще и то, что они потеряли живую связь с реальной экономикой, производственными трудовыми коллективами, замкнувшись в узком кабинетно-чиновничьем мирке. Думается, не все «идейно закаленные» члены ЦК сохранили твердую уверенность в перспективе дальнейшего социалистического развития. По названным причинам, Горбачеву не составило особого труда избавиться от «стариков» в ЦК партии. Из 307 его членов, избранных XXVII съездом в 1986 г., к 1989 г. покинули свои посты 123 человека, т.е. 40%. В 1989 г. в добровольную отставку ушли еще 74 члена и 24 кандидата в члены ЦК КПСС.

           Смятение и помутнение умов стойких ленинцев, без боя сдавших позиции «обновленцам» партии, закончилось идеологическим разоружением  высшего руководства КПСС перед Западом, а затем поражением СССР в «холодной войне». Генсек и его партийная клика решальщиков бросили государство  на поле боя «холодной войны» фактически без руля и ветрил! Сознательно развалив Советский Союз, они ввергли его народы в стихию рыночной анархии, совершив тем самым величайшее государственное преступление.

        Будучи членом ЦК КП РСФСР, предлагал немедленно переизбрать Политбюро ЦК, чтобы оно состояло не менее чем на две трети  из представителей рабочего класса. Это давало последний шанс ликвидировать выросшую пропасть между руководством партии и трудящимися массами.  В подавляющем большинстве они умом и сердцем стояли за социализм и понимали, а кто не понимал, тот чувствовал, что нельзя сворачивать с его пути. Среди партфункционеров Политбюро только Александр Григорьевич  Мельников, бывший первый секретарь Кемеровского обкома партии, разделял эту идею.  Прочие важные персоны не решились отказаться от высоких постов,  хотя с их высоты была ясно видна пропасть, на краю которой стояла партия коммунистов. Члены ПБ решали куда более важный вопрос – кем заменить  лидера партии И.К. Полозкова - Зюгановым или Купцовым, хотя что хрен, что редька - все было едино.                    

             Вернемся, однако, к выступлению Горбачева на XXVIII съезде партии. Чтобы ортодоксы-консерваторы не приставали с недоуменными вопросами по поводу сдачи коммунистических позиций, Горбачев сдобрил свою речь марксистским  елеем, подчеркнув необходимость «воплощения в жизнь  ленинской концепции народовластия», основанной на повышении роли Советов. Как Горбачев собирался это сделать -  совершенно было не понятно, о трудовых коллективах, СТК  не сказал ни слова. Сладкая приправа служила дымовой завесой, скрывавшей истинные цели предателей государства. Было очевидно, что разговор о народовластии абсолютно пустой, за ним не было никаких реальных шагов в этом направлении и ничего конкретно не предлагалось.

             Беспомощным и невнятным было выступление члена Политбюро, председателя  Идеологической комиссии ЦК, бывшего ректора Академии общественных наук при ЦК КПСС В.А. Медведева.  Промямлив нечто потустороннее от жизни, ученый аксакал,  фактически, признался, что будущее страны окутано  мраком. «Думаю, что создание новой концепции социализма будет активизировано в связи с разработкой новой Программы партии». Что же, не имея ни концепции социализма, ни партийной программы,  перестройка  неслась галопом по Европам неведомо куда?  Начали строить  то, сами не зная что? Ничего подобного,  ее прорабы  знали, куда ведут партию и государство. Этого не ведали рядовые коммунисты. В противном случае, цековским путеводителям не поздоровилось бы.

        О том, какие настроения кипели в умах целого ряда делегатов съезда, представлявших производственные коллективы, можно судить по выступлению от микрофона коммуниста В.Д. Блудова, помощника начальника участка шахты «Кадыкчанская Магаданской области. «Я очень коротко вас познакомлю с постановлением заседания партийного комитета рудника им. Матросова Магаданской области о выражении недоверия ЦК», - взволнованно говорил делегат съезда. – «За ошибки, допущенные уже в годы перестройки, за непоследовательность, нерешительность руководства перестроечными процессами, за  отсутствие позиций по ряду фундаментальных вопросов развития общества выразить недоверие ЦК».

            Дальневосточника, будто дорвавшегося до пулемета "Максим", что  называется понесло, и он продолжал строчить по Горбачеву: "Сусуманская районная партийная организация постановляет аналогично.  У Магаданской областной партийной организации постановление такое же: «Считать работу ЦК КПСС и Политбюро по выполнению решений XXVII съезда и XIX Всесоюзной партийной конференции неудовлетворительной». Нас пытаются увести в сторону, чтобы не давать оценку деятельности Политбюро. Я считаю, что это, мягко говоря, безобразие…  Хочу напомнить свое выступление в первый день работы съезда. Тогда было предложение, от которого уклонились и не поставили на голосование, - вопрос персональной оценки деятельности каждого секретаря ЦК, члена Политбюро на съезде».  Это неединичное настойчивое предложение так и не прошло. Ловкий аппаратчик Горбачев заболтал и замотал вопрос - испугался, что его и таких деятелей как Яковлев, погонят из партии поганой метлой.

РИМЛЯНЕ В ЦК

           Член Политбюро ЦК КПСС, признанный архитектор перестройки А. Яковлев  расставил все точки над i в вопросах о том, куда тащит страну ее высшее руководство.  Его выступление было перепевом изложенных выше идей Арбатова. Все доперестроечное, - говорил он, - это пережитки  тоталитарной сталинской системы.  Которые надо вырвать с корнем. «Правда о сталинизме - это приговор, созданной им системе», -  заявил архитектор перестройки. До основанья разрушим, и куда  двинемся? «Мы прожили целую эпоху «холодной войны», противоборства систем, противостояния блоков, постоянной ядерной угрозы. Не будем сейчас разбираться, кто первым начал и кто больше виноват, - это потеряло практическое значение... Все это надо было переосмысливать. И на старте перестройки, когда новое мышление еще только выдвигалось как гипотеза. И особенно в последнее время, когда стало ясно: путь наш верный и конструктивный».

           Сказать сегодня, что Россия, после всех чеченских войн,  схватки с Грузией и острого конфликта с Украиной,  идет по верному и конструктивному пути, даже у Яковлева вряд ли повернулся бы язык. Хотя он является одним из главных виновников того, что Россия оказалась в плену глобализации по-американски.  Которая стала продолжением «холодной войны». Хотя Арбатов и Яковлев доказывали, что она безвозвратно осталась в прошлом. Созданный ими мозговой трест в ЦК КПСС,  не ошибался, он сознательно закрывал обществу глаза на действительность.

        Их современник, тоже член ЦК, В. Павлов прекрасно видел, что происходило на самом деле. Он подчеркивал: «Шоковые идеи Гайдара были разработаны за океаном еще в период «холодной войны». Поэтому, не прошло и двух лет после начала перестройки, как  «уже в 1987 г. в общем виде определилась стратегия рыночного перехода», (вспомним, что говорилось выше об экономических семинарах Гайдара, Чубайса, Авена?) которая осуществлялась директивным путем, без широкого обсуждения. Именно так появился закон о приватизации! «Между Горбачевым-Яковлевым и определенными кругами США существовала своя, независимая от Смоленской площади связь». США держали руку на пульсе перестройки через своих агентов влияния, которые были одним из инструментов «холодной войны».

       Яковлев на съезде упрямо гнул свою линию, утверждал, что отныне   нет разницы между  двумя мирами - труда и  капитала, как нет и непримиримых противоречий между ними, а потому надо избавиться от страхов в отношении Запада. Поворотом к нему с распростертыми объятиями Яковлев и его сообщники преследовали цель встроить Россию в глобальное сверхобщество, которое преподаватель философского факультета МГУ профессор А. Зиновьев называл «человейником», по аналогии с муравейником.

          Новое политическое мышление, которое  проповедовал Яковлев, по существу было пересказом теории конвергенции, родившейся в недрах знаменитого Римского клуба.  В нем заседало несколько представителей  СССР, в том числе Е.М. Примаков и зять А.Н. Косыгина, председатель Государственного комитета по науке и технике Джермен  Гвишиани. Касаясь фигуры Примакова, Павлов подчеркивал его роль инициатора выдвижения   Бориса Федорова, ставшего ближайшим подельником Гайдара, на должность главы Минфина в марте 1993 г. «Кто позвал выскочку из аппарата ЦК КПСС Б. Федорова к Ельцину? …Лично я услышал о нем именно из уст директора ИМЭМО АН СССР  Примакова, который активно и в самых лестных выражениях пропагандировал Федорова… Так или иначе, а дуэт дилетантов Гайдар-Федоров в силу своей некомпетентности… в считанные месяцы нанес сильнейший удар по российской финансовой системе и экономике», обернувшийся бюджетным кризисом и неплатежами, - писал Павлов. Добавлю от себя, что до назначения в Минфин Федоров успеет пройти стажировку в Европейском банке реконструкции и развития, затем – во Всемирном банке!

                  Примаков был женат на сестре Гвишиани. Академики Примаков и Яковлев поочередно возглавляли  Институт мировой экономики и международных отношений. Оба тесно общались между собой, а так же их старейшиной -  директором Института США и Канады  академиком Г. Арбатовым.  Не буду развивать эту тему, и так в принципе понятно, что хочу сказать. Лишь замечу, что, по моему твердому мнению, Косыгин к этой компании ни  в коей мере не был причастен. Основание так думать дает тот факт, что Арбатов и его единоверцы отличились, в частности, тем, что  они  вставляли палки в колеса косыгинской экономической реформе, которая проводилась с 1966 г. и поначалу была весьма успешной. Не зря восьмую пятилетку с ее феноменальными результатами называли золотой.  В конечном итоге противники Косыгина провалили новаторские начинания, и добились его смещения  с поста Предсовмина, на смену которому пришел ничем не примечательный, бесхребетный, престарелый Н.А. Тихонов. Павлов в своей книге осветил эту историю довольно подробно.  Что касается деятельности Римского клуба, в Интернете о  ней по существу все сказано.

              Яковлев на съезде настолько осмелел,  что где-то тайком  пооткровенничал с некой демократической  тусовкой делегатов, откровенно излив им  двуличную душу. Позже, во время работы съезда,  Александр Лебедь подойдет  к микрофону и,  сотрясая громовым голосом стены, отчеканит, обращаясь к Яковлеву, припомнив слова, сказанные на той встрече: «В природе существует ваша неопубликованная книга "Мое видение марксизма». Объем до 600 листов. Автор вы. Как понимать ваше выражение, что за ее опубликование вы были бы «повешены на первой осине»? И кто были бы эти вешатели?» Яковлев был оглушен прямотой Лебедя и попросил  повторить вопрос.  Несколько слов, брошенных рядовым делегатом Лебедем в лицо партийному боссу, члену Политбюро, были моментом истины, изобличившим предательские намерения партийной верхушки. Втершиеся в доверие партии «римляне» играли  в КПСС,  практически,  роль  троцкистов, которые хотели швырнуть Россию в пожар мировой революции.  Горбачевцы отправили страну в огненную бездну глобализации – отсюда идут корни межнациональных войн и конфликтов, которым конца не будет, пока Россия не распадется  на мелкие осколки.

                 Отвлекаясь в сторону, скажу, что во время войны в Приднестровье  в 1992-ом году, я сблизился с Лебедем.  Действуя вопреки необъяснимым «пацифистским» указаниям  Москвы, он сумел остановить  братоубийственную войну. Которая, по сути, была развязана руками Горбачева и его окружения. Они втянули СССР в сферу влияния Запада, который диктовал Москве политический курс согласно требованиям нового мирового порядка. Развалив СССР, его  устроители пошли дальше, добивать непокорных сопротивленцев.

             Разжигание конфликтов и войн между бывшими народами СССР – один из важнейших инструментов политики глобализации. Поэтому я  поехал  в ПМР не воевать, а сделать все возможное  для прекращения кровопролития. На этой почве   и сошлись с Лебедем. Объединяло еще и то, что мы были членами ЦК КП РСФСР,  выступали  на партийных съездах с  разоблачением Яковлева. Приднестровцы выразили  благодарность Лебедю за его миротворчество тем, что избрали  в конце 1992 г. Человеком года, сам Президент ПМР И. Смирнов уступил ему первенство. Когда говорят, что Лебедь продался в конечном итоге  Ельцину на президентских выборах 1996 г. – это полная чушь. Лебедь показывал мне обращение к Зюганову с предложением  идти на выборы в одной связке. Революционер на уличной трибуне и соглашатель в Кремле, товарищ Зю, проглотив язык, отмолчался, видно, победа не входила в его планы. Тогда Лебедь решил действовать по любимой поговорке: «Нас ждали с  моря на катере, а мы – с горы на лыжах!»

          Вернемся к Яковлеву. В своем выступлении на съезде он упирал на «кровавое обличье сталинизма». Оплакивал репрессии в то время, когда на его глазах проливалась кровь многих тысяч людей в Оше, Карабахе, Тбилиси! Моя одноклассница уехала в Сумгаит накануне тех событий.  После них ее след потерялся. Пассажиры такси, прибывшие оттуда, рисовали рвущие душу картины гибели людей, которых  сжигали в пылающих цистернах с горючим. Они  говорили, что в роли погромщиков выступали бандиты, которых  «демки»-националисты специально выпускали из тюрем, и те за деньги мафии устраивали якобы межнациональную резню. Кто конкретно разжигал  вражду межу народами? Этим занимались народные фронты, которые, как черти из табакерок, выскакивали там, где побывали гонцы «демократии» из Москвы. Достоверно известно, что в Прибалтике они  появились после  визита  Яковлева.

УКРАИНА И РОССИЯ – СЕСТРЫ НАВЕК

         Думать, что  задача «партии» Яковлева сводилась к разрушению СССР  - значит недооценивать  достоинства и заслуги академика перед Западом. Глобализация предполагает ослабление и разрушение государств, выброшенных на периферию мирового развития,  так достигается консолидация их народов в едином пространстве подконтрольном Западу. Межнациональные распри и войны – мощнейшее орудие достижения этой цели.

        Нынешнее столкновение лбами Украины и России –  такому успеху мог бы позавидовать Гитлер! Ему  не удалось возвести стену вражды  между братскими народами.  И.В. Сталин и партия коммунистов, не позволили поднять голову украинским националистам, а затем дали по мозгам и самому Гитлеру. Но это славное прошлое. А что сейчас – мало того, что допустили обагренный кровью раскол  между народами, так еще дали повод НАТО и США  вплотную приблизиться к нашим границам и взять страну в кольцо американских баз ПРО. О том, как разгорелся конфликт между путинской группировкой и Киевом, а так же ЕС и США, разговор должен быть особый, оставим его на будущее.

          Сейчас можем только заметить, что в его основе, на наш взгляд, лежал наряду с коммерческими интересами Газпрома, вопрос личной безопасности Путина. Европейская политика Газпрома, принадлежность Газо-транспортной системы Украины, экспансия Европейской энергетической хартии - переплетение этих факторов образовало гремучую смесь. Когда олигархи со всего маху стукнулись лбами так что земля вздрогнула,  смесь сдетонировала  и рванула. Олигархи не  сегодня-завтра помирятся, а судьба простых людей, втянутых в жернова  конфликта бизнес- интересов, - это их  меньше всего волнует. К ответственности за совершенные преступления  никто никого не привлечет, наоборот,  все закоперщики кровавой бойни  стали героями-патриотами.

НАТО – В РОССИИ

              Кремлю нечем похвастаться в отстаивании национальных интересов. Разве что только на словах. Но не маскируется ли за ними  планомерная сдача  Западу  национального суверенитета - это  большой вопрос. Есть множество причин думать, что  действия Кремля предпринимаются по согласованию с Вашингтоном. Кроме тех, которые затрагивают интересы Газпрома, являющиеся гарантом личной безопасности власть предержащих. Как известно,  интересы отдельных лиц не всегда совпадают с нуждами государства. Как тут не вспомнить Федеральный закон №99 – ФЗ   относительно ратификации договора о статусе сил НАТО, подписанный Путиным 7 июня 2007 г.

           По мнению  независимых экспертов он  позволяет войскам НАТО, не задерживаясь на границе, без уплаты таможенных пошлин и налогов, размещаться, если надо - так можно и загоститься! - на территории России, оказывать поддержку правительству РФ, в том числе, подавлять народные волнения. В пункте 6 закона о НАТО сказано, что он разрешает «гостям» везти с собой запасы горючего для транспорта, летательные аппараты и приводить морские корабли. Подробный анализ договора имеется на сайте «newsland.ru» в статье «Путин скрывает зловещий договор с НАТО?».

          Президент подал указанный закон в Думу через месяц после его знаменитой Мюнхенской речи в феврале 2007 г. Многие тогда расценили ее как объявление новой «холодной войны» между Россией и Западом. По факту  получилось, что  речь, вызвавшая у Запада резко негативные эмоции, сыграла роль шумовой завесы для проталкивания законопроекта относительно НАТО через парламент. Широкая общественность вообще его не заметила. С того времени  шумные патриотические акции  не прекращаются, и это наводит на определенные размышления.

           Сегодня одной  из наиболее актуальных тем стала растущая военная угроза России со стороны Запада. Она все чаще звучит по телевидению и со страниц печатных изданий. Например, газета «Версия» (13-19.06.2016) посвятила ей полосу  под пугающим заголовком «Без объявления войны». Статья начинается тревожным кличем стража государства Франца Клинцевича. Первый зампред комитета по обороне и безопасности Совфеда РФ, полковник запаса трубит военную тревогу: «НАТО готовит плацдарм для глобального удара по России, начав размещать войска на бывших советских военных базах в Европе – в Прибалтике, Польше и Румынии. За небольшой промежуток  времени численность контингента там увеличилась почти в 20 раз».

       Авторитетного слова Клинцевича, завоевавшего «боевую» славу скандальной фотографией, запечатлевшей его со снайперской винтовкой в руках среди расстрельщиков Верховного Совета в октябре 1993-го, показалось недостаточно. На пару к нему добавили штормовое предупреждение из уст более знатного демократа – бывшего главы Генштаба, генерала армии М. Моисеева: «Вокруг России сосредоточены полторы тысячи американских баз (!) Будем смотреть на действия НАТО…  На западном направлении нам нужна группировка, которая сможет адекватно отвечать на все вызовы и угрозы». Один и другой защитники Отечества ни слова не сказали по поводу названного выше федерального закона о статусе сил НАТО  ни раньше, ни сейчас – словно воды в рот набрали. Стоит натовцам воспользоваться им, как в следующий  миг они будут шагать победным маршем по Красной площади! Эта страшная угроза правящую «демократию» почему-то   не колышет. Но так было и раньше, когда В. Путин делал лишь первые шаги на президентском поприще.

           Бывший заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт в своей книге «Билл и Борис. Записки о президентской дипломатии» рассказывает, как Путин реагировал на расширение НАТО. Третьего октября 2001 г. ВВП впервые посетил Брюссель как президент России, где встретился с генсеком НАТО Дж. Робертсоном. «В публичном заявлении после переговоров с Робертсоном, - пишет Тэлботт, - Путин значительно смягчил российское неприятие расширения НАТО,  включая, как он намекнул, и прием в Блок прибалтийских республик на следующем  его саммите в Праге в 2002 г.» (стр.488).

           Тэлботт опасался, что «по мере приближения Пражского саммита Путин станет двигаться  изящнее, осторожнее и медленнее, держа нас в неведении по поводу окончательной позиции России и таким образом, имея какую-то возможность контролировать то, что он сможет получить взамен… Но Путин, похоже, использовал свой визит в Брюссель, чтобы ускорить приспособление России к собственному расписанию Блока» (стр.489). Говоря по-русски, Путин лег под НАТО, еще только вынашивавшего планы расширения на восток, к границам России.

        Теперь вспомним, как возникла у России головная боль из-за появления в Восточно-Европейских странах американских баз ПРО. 13 декабря 2001 г. президент США Дж. Буш сообщил о намерении выйти из Договора по противоракетной обороне, заключенного в 1972 г. Чем было вызвано решение США? Желанием приступить к созданию национальной системы ПРО. Как ВВП воспринял эту новость? Он спокойно заметил, что «принятое президентом США решение не создает угрозы национальной безопасности Российской Федерации». Тэлботт смотрел на ВВП с недоумением и сожалением: «Примерно, как и прежде с расширением НАТО, Путин, попросту говоря, решил покатиться, куда пихают…, просто сдался».

         Американец  испытал такое ощущение, «будто в лесу епископа Беркли беззвучно рухнуло большое дерево. Администрация не просто прикончила договор  тридцать лет, сохранявший ядерный мир, - она нанесла потенциально смертельный удар по контролю за вооружениями вообще. Однако этот ход  вызвал на удивление мало возмущения,  почти не привлек внимания - отчасти потому, что критикам не хотелось выглядеть недовольнее Путина» (стр.493).

             Американский дипломат дивился равнодушию президента России к ее национальным интересам и никак не мог взять в толк, какими иными высокими мотивами он руководствуется. Судя по всему, логика его поведения была проста, как хозяйственное мыло. Зачем Западу нападать на Россию, с какой такой нужды? Когда почти все богатство страны фактически принадлежит ему! После того, как ВВП отменил ограничения на торговлю валютой, капитал побежал за бугор полноводной рекой без берегов. Нефть и газ – бери, сколько влезет. Кремлевские олигархи готовы ноги целовать «ганзейским» купцам  - только бы  они наращивали  объемы закупок углеродов, даже если это идет в ущерб своим потребителям.

          Продукция черной металлургии, тяжелые и легкие цветные металлы, редкоземельные элементы, алмазы и другие драгоценные камни,  удобрения, сырая древесина – все уплывает за границу. Живой товар сбывается массово.  Прежде всего – это дешевая рабочая сила.  Далее - юные русские красавицы, они  отдаются в руки преступных группировок стихийно и  организованно в несметном количестве. В 2003 г. канадский журналист Виктор Маларек подсчитал в своей книге «Продаются Наташи», что на то время за границей в секс-рабстве находилось более 500 тысяч русских женщин.

           Откроем  сайт «Эскорт-туры в США» и что читаем - сказку для простушек: «Америка… Наверное, каждая вторая девушка хоть раз в жизни мечтала сменить место жительства и из своего городка переехать на берег океана.. США – родина гамбургеров и богатых мужчин… Если ваши финансовые возможности не позволяют самостоятельно приобрести путевки, то эскорт-тур в США идеальный вариант не только посмотреть мир, но и неплохо на этом заработать». Россия разбрасывается не только своим генофондом, но и мозгами. Пресловутая проблема «утечки мозгов» кардинальным образом касается ее настоящего и будущего.  Тут счет идет на сотни тысяч специалистов, бесплатно выученных Россией для процветания Запада, а он, неблагодарный,  «угрожает» ей солдатскими штыками и  ядерными ракетами.

               Если Кремлю нечего делить с Западом, тогда зачем он бьет тревогу о наступлении НАТО, выдвижении на ближние позиции американских баз ПРО? Чтобы народ, забыв про свои болячки, теснее сплачивал ряды вокруг правящего олигархата:  «Батюшка Кремль, делай с нами все что хошь, токмо спаси от  войны!» Возникает и другой вопрос – почему Запад берет Россию в военные клещи, если  она и без того находится под  контролем? Его, должно быть, сильно напугали генералы Лев Рохлин и Александр Лебедь – эти воины, действительно,  подняли бы Россию с колен. Не мог Запад оставить без внимания   таких личностей, как В.И. Илюхин,  В.В. Квачков и Л.В. Хабаров. О Лебеде и Рохлине будет сказано ниже. Сейчас напомним о заслугах последних трех. Депутат Госдумы, доктор юридических наук, заслуженный юрист РФ Виктор Иванович Илюхин 10 февраля 2011 г. выступил главным обвинителем на сенсационном военном трибунале Общероссийского офицерского собрания.

           Поводом для его организации послужил разгром армии, учиненный экс-министром обороны Сердюковым, когда у служивых лопнуло терпение от его бесчинств. В центре внимания трибунала, проходившего в период царствования Медведева, находилась деятельность Путина как бывшего президента и Главковерха, назначившего Сердюкова на судьбоносную должность. В обвинительной речи Илюхин пришел к однозначному выводу, что Путин «в годы президентства допустил ряд действий, подпадающих под признаки измены Родине». Решение трибунала было направлено в ФСБ и президенту Медведеву. Через некоторое время Илюхина не стало, согласно заключению медэкспертизы, он умер от  сердечного приступа.

             Полковник ГРУ Генштаба Владимир Васильевич Квачков по полной программе прошел Афганистан, все «горячие точки» СССР и РФ, заслужив своим ратным трудом высокое звание русского офицера. Его он подтвердил еще раз, когда в 2009 г. создал Народное ополчение имени Минина и Пожарского, поставив перед ним задачу, как сейчас говорят, поднять Россию с колен. В начале 2013 г. он был арестован по обвинению в организации военного мятежа и терроризме.

            Полковник в отставке Леонид Васильевич Хабаров. В советское время он был без всякого преувеличения легендой  воздушно-десантных войск. Вся его военная биография представляет собой ярчайший пример личного мужества и беззаветного служения Родине. Конечно, такой человек не мог спокойно принять участь изгоя в родной стране, равнодушно смотреть, как сажают на дыбу его государство. В двух словах о Хабарове  не расскажешь, его героическую биографию можно узнать в Интернете. В середине 2011 г. он был арестован по подозрению в организации вооруженного  мятежа и терроризме.

             Разобравшись с фрондой, Кремль под  победные фанфары  приголубленных  патриотов  убрал с глаз долой секретного Героя  России Сердюкова,  заменив его  «настоящим» героем, а США  и НАТО сделал опаснейшими партнерами России. Создалось впечатление, что к власти пришли другие люди, прямо-таки некие социалисты-националисты. Про оных поэт говорил: «Мажу утром бутерброд,  сразу мысль – а как народ?» Классик сто лет назад сказал, что внешняя политика является продолжением внутренней, которая отражает нутро правящего класса. Этот класс, каким был в путинской России – таким и остался, естественно, сохранился неизменным и проводимый им  социально-экономический курс. Следовательно, ничего по существу не могло измениться и в делах внешних,   кроме  словесных деклараций и броских декораций, имитирующих радикальные перемены.

            Конечно, Крым сегодня наш, но кто может с полным правом заявить об этом? Наверное, только  Алекперов, Вексельберг, братья Ротенберги и прочие русские олигархи, потеснившие или сменившие прежних собственников полуострова.   Перестановки  в Крыму, лишний раз доказали справедливость слов В.И. Ленина о том, что внешняя политика есть следствие внутренней.  Первая  практически всегда наряжается в  популистский звон о борьбе за мир, демократию и  всеобщее благо народов. Привлекательный трезвон   скрывает истинное лицо властителей. Понять, что прячется за ним, можно лишь заострив внимание на делах правителей внутри страны. Каждый человек, если умом не понимает их сути, то ощущает ее  на собственной шкуре, это  за словесной демагогией не спрячешь.  Разговор о делах житейских пойдет несколько ниже.

СЛЕПОТА «ДЕМОКРАТОВ»

            Настоящее коренится в прошлом, туда и вернемся. К  геростратовским подвигам Горбачева. Русофобская пропаганда  строилась тогда по одному  шаблону - на разжигании ненависти к Советской власти, коммунистам и русскому народу – его «кровавой» истории, диктаторским национальным традициям, «звериной» психологии. Изыски о репрессиях, спекуляции вокруг пакта Молотова-Риббентропа адресовались  Агитпропом Яковлева прибалтам и молдаванам, поднятый ажиотаж по поводу депортации  народов -  южанам,  общей для всех националистов-русофобов была тема  «русские - оккупанты», которые якобы только тем и жили, что пили кровь покоренных народов.

           Кто инициировал зубодробительные дискуссии о правомерности указанного пакта, оставив  в стороне Мюнхенский сговор Запада с фашистской Германией? Кто вслед за Хрущевым поднял на бой «святой и правый» раздутый до предела вопрос о репрессиях? Кто исказил до неузнаваемости фактическую сторону проблемы депортации, а затем взбудоражил ею умы народов СССР? Это - обращение к Яковлеву и его сообщникам.  «Особая сфера в моей работе, - докладывал он съезду, - Комиссия по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями. Скажу вам честно - работа тяжкая, изнуряющая душевно, когда прах миллионов постоянно преследует тебя». Прах тех людей, которые убивали друг друга в конце 80-х годов, как уже отмечалось, его не волновал.                     

         Близорукость – общая болезнь всех «демократов».  Их палкой не  заставишь обличать репрессии Ельцина, танковый расстрел Верховного Совета! Почему доморощенные демократы и цивилизованный Запад не посадили его на скамью Гаагского трибунала?  Потому что это был лишь один из эпизодов политики глобализации, проводимой Западом, которая по большому  счету является глобальной войной в самом широком смысле этого слова. Когда применяются все средства воздействия, от самых холодных и мягких - до самых горячих и жестких.

            Можно ли всерьез воспринимать оправдание использования танков и войсковой силы тем, что за спинами депутатов прятались якобы фашисты и сталинисты, которые, дескать, рвались к власти и могли развязать гражданскую войну? На самом деле там  были студенты  из Алма-Аты, Харькова, Ростова,  рабочие Ленинграда, Нижнего Новгорода, Ижевска, Петрозаводска.  Те, которых я знал,  приходили  ночевать в мой дом.  Эти люди пытались осуществить законное право,  данное  Конституцией, на защиту  общественного строя. Они занимались тем, что   является первейшей задачей правозащитников. Где они были 4-го октября 1993 г.?  Бросались под танки, шедшие к Киевскому мосту? Вытаскивали из-под пуль раненых? Окружили живым кольцом здание Верховного Совета, как  сделали это в августе 1991-го, когда мафия ринулась во власть?

           Я видел  парней с оторванными руками и ногами, раненых и убитых студентов, прошитых запрещенными к применению пулями со смещенным центром, трупы мирных стариков во дворе Дома Советов! Людей, спавших в палатках, в упор мочили  «бэтры» из крупнокалиберных пулеметов! По зданию Верховного Совета со двора,  одетые в джинсы, кем-то заблаговременно  нанятые «мирные» штурмовики, палили снарядами из «Шилки». С другой стороны, вальяжно раскорячившись на Киевском мосту перед американскими телекамерами, гордо задрав стволы  орудий, метали смертоносные снаряды кантемировские танки. В защитников Конституции! Ельцин и его банда вписали «золотую» страницу в скрижали русской истории, потомкам будет что вспомнить и чем гордиться.

               Компания Си Эн Эн вела красочный прямой репортаж небывалого  зрелища, набивая карманы показом дармового триллера, ставшего всемирным телешоу! Сколько эти защитнички демократии  заработали на рекламе - похвастались бы.

       После вооруженной расправы над верховной властью России, «демократический» Запад, как ни в чем не бывало, продолжал ручкаться с Ельциным. Януковича за «небесную сотню» он готов хоть сегодня судить и бросить за решетку, а Ельцин, загубивший жизни сотен ни в чем не повинных людей, был у него героем, ему государственное преступление сошло с рук. Путин построил на родине героя гранд-музей, прославляющий его подвиги! Ельцин – сукин сын, но это свой сукин сын – так считают проводники и исполнители политики глобализации. Все они - одного поля ягоды!

         Кто непосредственно штурмовал  Дом Советов? Конечно, не натовский спецназ, а те «люди», которые еще вчера  были родненькими коммунистами!  Министр обороны Грачев, министр внутренних дел Ерин, главком Внутренних войск Анатолий Куликов – «наш Хемингуэй», как журналисты прозвали  милягу-генерала армии. Этот любимец народа, став его избранником, депутатом Госдумы, отрастил шкиперскую бороду а-ля Хэм. Решил, что с нею обрел человеческий облик? Русские орлы в генеральских погонах в один миг  обернулись в организаторов массового убийства, поставив себя на одну доску с теми гориллами-путчистами, которые до них совершали фашистские перевороты в странах Латинской Америки.

            Что   произошло с  их мозгами? Реальный шанс выскочить «из грязи в князи», стать  крутыми парнями  вровень с олигархами  перековал сознание красных пролетариев, сделав их   смертельными врагами народа.  Оборотни наглядно показали, что марксистская наука о непримиримом характере  классовых, противоречий тысячу раз права. Социальное  бытие, классовое положение определяют сознание!  Яковлев, Арбатов, Примаков  именно  этому учили студентов в вузах и своих научных книжках.  Хочется и колется заметить, что Примаков среди его компаньонов выглядит несколько особняком, похоже, он перехитрил самого себя и не всегда понимал, что творит.

           Трудно поверить, что  доктора наук и академики, увлекшие за собой  тщеславного безумца Горбачева, сознательно шли на развал государства. Но как не верить, если Г.Попов, их говорливый единомышленник и соратник, открыто писал, что огромные пространства Союза являются источником его несчастий.  Призывал раскроить на 50 кусков. И его - таки развалили.   Межнациональные распри стали главным рычагом, которым «демократы»  взломали Союз!  Будучи в Приднестровье,  убедился в том, что они возгорались не сами по себе изнутри.  Порох подбрасывался и зажигался снаружи.