Карл Густав Маннергейм - верный сын России и Финляндии

Добровольцем участвовал Маннергейм в русско-японской войне 1904-5 гг. в составе 52-го драгунского Нежинского полка и за боевые отличия был произведен в полковники. С болью и гневом описывал боевой офицер революционные настроения того времени: «Легко было прийти к выводу, что армия находится на грани развала. Новообретенная «свобода» воспринималась очень просто: военные полагали, что могли делать все, что им заблагорассудится… Вокзалы и железнодорожные депо находились в руках бунтующих солдат. Само слово «свобода» в эти дни служило паролем. Коменданты вокзалов были беспомощны, а тех, кто пытался навести порядок, расстреливали…».

В то время в относительно спокойной Финляндии тоже начались революционно-националистические брожения. Подпольная газета «Свободное слово», печатавшаяся и распространявшаяся из-за границы, обнародовала список финнов, продолжавших верой и правдой служить царю и «большому» отечеству. В нем значилось и имя Маннергейма. Биограф пишет: «Он не доверял рейхстагу (парламенту.- авт.), не верил в компетентность депутатов и надежность подобного парламента. Всеобщие же выборы он в то время просто-напросто высмеивал».

В 1906-8 гг. — в экспедиции по Средней Азии и Китаю по заданию российского Генерального штаба — Маннергейм получил от китайцев следующий перевод своей фамилии: «Конь, скачущий сквозь звезды».

Первую Мировую войну Маннергейм встретил в должности командира Отдельной Гвардейской кавалерийской бригады. Согласно его мнению, русская армия была недостаточно подготовлена к предстоящей войне и посему неудачи русской армии в 1914 — начале 1915 гг. были закономерны. За боевые заслуги Маннергейм был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени (этой наградой он наиболее дорожил до конца своей жизни) и Золотым Георгиевским оружием.  В 1915 г. Маннергейм становится начальником 12-й кавалерийской дивизии, в мае 1917 г. — командиром 6-го кавалерийского корпуса. В том же году ему было присвоено звание генерал-лейтенанта.

С сухой телеграфной точностью повествует Маннергейм о страшном итоге так называемой «февральской революции», а на самом деле —  либерального антирусского бунта 1917 г.:  И то,что в то время творилось в армии:  «Усилились анархические настроения, особенно после того, как Временное правительство объявило о свободе слова, печати и собраний, а также о праве на забастовки, которые отныне можно было проводить даже в воинских частях. Военный трибунал и смертная казнь были отменены. Это привело к тому, что извечный воинский порядок, при котором солдаты должны подчиняться приказам, практически не соблюдался, а командиры, стремившиеся сохранить свои части, вынуждены были всерьез опасаться за собственные жизни… А правительство Кекренского только способствовало революционной стихии».

Карл Густав Маннергейм одним из первых российских генералов решил встать на защиту богоустановленного порядка в пределах своей «большой» родины — России. Но что же другие русские генералы? Следует отметить, что, по мнению Маннергейма, не принесшего присяги Временному правительству, генералы Корнилов, Крымов, Деникин и другие во многом обрекли себя на поражение, ибо не соблюли присяги русскому царю и не оказали сопротивления узурпатору власти — Временному правительству.

Одной из последних капель, переполнивших чашу терпения Маннергейма, стала его встреча с генералом Корниловым. Корнилов выступал перед солдатами с речью о необходимости дисциплины, а в конце поклонился им и сказал: «Все зависит от вас, братцы, в ваших руках власть». После сего Маннергейм сделал однозначный вывод: «Российским офицерам больше нечего делать в армии». И все же некоторое время он предпринимал тщетные попытки договориться с Врангелем и Крымовым по поводу возможного похода на Петроград и свержения Временного правительства. Маннергейм писал: «Из-за своей уступчивости по отношению к экстремистам и противодействия всем попыткам укрепить государственную власть либерал-социалист Керенский эффективно способствовал гибели России, тем более что постепенно в его руках сосредоточивались все нити… Путь ленинскому перевороту был расчищен, и его задача оказалась несложной».
Во время большевистского переворота Маннергейм находился в Одессе. Он сразу же собрал знакомых ему офицеров, дабы призвать их к вооруженной борьбе с большевиками. Но даже в офицерской среде царил страх и рассеянность: «Я сказал, что сопротивление необходимо и лучше погибнуть с мечом в руке, чем получить пулю в спину. Мои соседи по столу придерживались другого мнения и считали борьбу против большевиков безнадежным делом».

 

В декабре 1917 г. Маннергейм выехал в Финляндию. Пробыв неделю в Хельсинки, он вернулся в Петроград, ибо его «интересовало, что могли сделать те силы, которые должны были спасти Российское государство». Но он заметил, что «там не было и намека на сопротивление… советская власть все более укрепляется и становится угрозой для молодого финского государства». Маннергейм принял решение — не забывая о освобождении «большой родины» — России, сегодня чрезвычайно важно позаботиться о спасении от большевистского порабощения   своей «малой» родины — Финляндии.

Уже в октябре 1917 г. стало ясно, что так называемая «гвардия порядка» в Финляндии является настоящей красной гвардией, которая в ноябре того же года занялась убийствами и грабежами. 

Руководителем антибольшевистской борьбы в январе-мае 1918 г. стал генерал Маннергейм. На стороне Маннергейма были его соратники — российские офицеры вне зависимости от их национального и религиозного происхождения), финское народное ополчение (шюцкор) и немногочисленные добровольцы.

Маннергейм писал: «В рядах белой армии служат все те, кто разделяет наши надежды. Свидетельство этому — тысячи белых крестов на кладбищах в разных районах Финляндии. Они взывают, чтобы жертвы не были напрасны». В ходе гражданской войны в Финляндии погибло около 1 тыс. белогвардейцев и 4 тыс. красногвардейцев.

К середине 1918 г. Финляндия была практически освобождена от большевиков, и под командованием Маннергейма находилась 80-тысячная боеспособная армия, готовая двинуться на освобождение и исконно российских территорий, в том числе и Петрограда. В октябре 1919 г.

Маннергейм писал:

«Освобождение Петрограда — это не чисто финско-русский вопрос, это всемирный вопрос окончательного мира… Если белые войска, сражающиеся сейчас под Петроградом, будут разбиты, то в этом окажемся виноватыми мы. Уже сейчас раздаются голоса, что Финляндия избежала вторжения большевиков только за счет того, что русские белые армии ведут бои далеко на юге и востоке». 

Не дали осуществиться подобным благим намерениям:

1. Немцы, экспедиционный корпус которых в то время пребывал в Финляндии. Ибо большевистское правительство Ленина было их рук делом. В феврале 1918 г. посол Германии в Стокгольме писал в Берлин, что, как он слышал от некоторых финнов, Маннергейм ставит палки в колеса немцам и шведам, поскольку нагл, тщеславен и любит русских.

2. Финские крайние националисты, рассчитывающие на то, что продолжение беспорядков в России на руку независимой Финляндии.

3. Русские ура-патриоты, не желавшие «торговать завоеваниями Петра Великого», будто бы большевизм являлся в то время лучшей формой управления этими завоеваниями.

Маннергейм же предсказал, что если объединенные армии белых не уничтожат большевизм, то сам он не падет в ближайшее время и еще покажет свою агрессивную сущность в недалеком будущем.

 

Весной-летом 1919 г. командующий Северо-западной армией генерал Юденич и Маннергейм, не скрывавший своих русофильских настроений, достигли договоренности о совместных действиях против большевиков. Финский рейхстаг всячески противился подобным действиям.  Под давлением столь нелюбимых им «представителей народа», Маннергейм поставил осуществление своего плана в зависимость от президентских выборов, которые он проиграл…

После отставки Маннергейма и крушения армии Юденича финское правительство изменило в худшую сторону отношение к русским. 
Гораздо позже, во время советско-финской воины 1939-40 гг., главнокомандующий вооруженными силами Финляндии Маннергейм, руководствуясь христианским милосердием, прилагал большие усилия для спасения десятков тысяч советских военнопленных от голодной смерти. Часть из них до конца 1941 г. была передана на сельскохозяйственные работы. Хотя СССР не подписал Женевской конвенции 1929 г., в результате личных переговоров Маннергейма с представителями Красного Креста эта организация оказала значительную помощь советским военнопленным. В доме-музее Маннергейма в Хельсинки до сих пор хранятся трогательные и благодарные письма военнопленных, где они писали, что во вражеском плену с ними обращались лучше, чем в своей армии. Здесь же находятся и подарки от них, в том числе — аппликация из барачной соломы — золотой лев на лазурном поле.

4 августа 1944 г. Маннергейм был избран президентом Финляндии и ушел в отставку 4 марта 1946 г. В то время он отдал первый этаж своего дома людям, лишившимся своих жилищ по причине войны. В 1948 г., незадолго до смерти, Маннергейм с горечью писал: «Если бы народы Европы тридцать лет назад не были бы убаюканы необъяснимым чувством безопасности, а сознательно открыли людям глаза на ту опасность, которую с собой несло распространение большевизма, мир сейчас был бы совсем другим».  

 

28 января 1951 г. Маннергейм скончался в Лозанне (Швейцария) и был похоронен в Хельсинки 4 февраля 1951 г. В его доме-музее на почетном месте среди 124 наград хранится алюминиевый солдатский медальон за номером 000001 — медальон первого белого воина, русского генерала и финского маршала Карла Густава Маннергейма.