Еще раз о деле Магнитского

Всем известно, как работает пропагандистская машина Запада и как она давит всякого, кто отказывается следовать в фарватере ее политики. В этом еще раз убедился режиссер Андрей Некрасов, который по заданию зарубежного телеканала Arte снял фильм о деле Магнитского. О своем невольном противостоянии с организаторами дела Магнитского и подконтрольными им СМИ и их юридическими структурами он поведал в своем интервью немецкой газете Frankfurter Allgemeine Zeitung:  

"Я и сам критикую Кремль

Что стоит за делом умершего Сергея Магнитского? В интервью Frankfurter Allgemeine Zeitung режиссер Андрей Некрасов рассказывает о своем фильме, который до сих пор никому посмотреть не удалось.

17.05.2016

Никлас Забойи (Niklas Zaboji)

Дискуссия об отложенной документальной хронике на телеканале Arte «Дело Магнитского» продолжается. Первоначально фильм российского журналиста Андрея Некрасова должен был выйти на экраны 3 мая. Однако в силу протестов родственников и главных героев фильма он без объявления был изъят из программы, а теперь на неопределенное время подвергается правовой проверке — «Несколько затянувшаяся стройка», по мнению Arte (F. A. Z. от 11 мая). Там говорят о поступлении двух адвокатских запросов — в адрес телеканала ZDF,  продюсера фильма, и Arte. ZDF до сих пор не в состоянии высказаться по этому поводу. Поэтому остаются невысказанными подозрения о том, что телеканал не устоял под нажимом со стороны Браудера (Browder). Почему показ готового фильма откладывается без объяснения причин? Почему его изъяли из сетки вещания, и он очень быстро исчез? Мы поговорили с режиссером Андреем Некрасовым.

Frankfurter Allgemeine Zeitung: Г-н Некрасов, Ваш документальный фильм восстанавливает историю адвоката по налоговым вопросам и аудитора Сергея Магнитского, который скончался в 2009 году в одной из московских тюрем. Многое до сих пор de facto указывает на убийство, что Кремль, однако, отрицает. К тому же Магнитский, по широко распространенному мнению, являлся жертвой российских властей, после того как напал на след ухода от налогов суммой в миллионы. Власти, в свою очередь, обвиняют его в налоговом обмане, совершенном по поручению инвестора Билла Браудера (Bill Browder). Что побудило Вас раскрутить эту историю?

Андрей Некрасов: Первоначально я хотел сделать оммаж, «документальную драму» о герое-разоблачителе Сергее Магнитском. Возможно, не настоящее расследование, а детектив. История, которую мне рассказал Браудер, и которую я нашел в материалах СМИ, была увлекательной. Магнитский, адвокат, вскрывает крупную аферу, в которой были замешаны коррумпированные сотрудники полиции, он заявляет о ней.  Затем эти же полицейские арестовывают его и позже убивают в тюрьме.

— Очевидно, Вы в ходе своего расследования пришли к иному выводу. Как это было?

— В ходе съемок я заметил, что что-то в этой истории не сходится. Я начал изучать материалы, это было очень сложно. Сейчас я знаю, что почти все в этой истории не сходится. Магнитский был простым бухгалтером и налоговым консультантом, работающим на Браудера. Он был заподозрен в помощи при уклонении от налогов, поэтому в отношении него завели дело. Магнитский ничего не разоблачал и, соответственно, не делал заявления. Он почти год провел в СИЗО, последние четыре месяца он не получал соответствующей медицинской помощи. То есть, его не убивали умышленно, но я хотел бы настоятельно подчеркнуть, что условия пребывания в некоторых российских тюрьмах абсолютно антигуманны и ужасны, что и приводит к таким трагическим смертям; и случай Магнитского — не единичный.

Прежде всего, однако, нет никакой связи между предварительным заключением Магнитского и пропавшими из российской казны 230 миллионами долларов. Об этом преступлении и идет речь в моем фильме. Возврат налогов осуществлялся через три почтовых фирмы Браудера (официально — HSBC). Браудер утверждает, что не имеет с этим ничего общего, поскольку фирмы были отобраны у него криминальными элементами до аферы. У меня есть основания сомневаться в этом, и я показываю это в фильме.

— Если принять во внимание имеющиеся отчеты, например, опубликованное в 2013 году заключение Евросовета? Как обстоит дело с выводами журналистских расследований «Новой газеты», где очень подробно освещалось дело Магнитского?

— Я провел интервью с Андреасом Гроссом (Andreas Gross), референтом Парламентского собрания Евросовета, и нашел, что он в целом весьма симпатичный человек. К сожалению, он в своем отчете абсолютно некритично отнесся к истории с Браудером, хотя речь шла о независимом расследовании. Однако Гросс перед телекамерами признает, что все документы, которые обосновывают утверждение о том, что Магнитский раскрыл хищение из российской казны и заявил об этом, исходят из офиса Браудера. Ничто из этого не было подвергнуто сомнению или перепроверено. Посему отчет, в принципе, не удался, а шанс на независимое расследование был упущен.

Для России этот отчет представляет собой доказательство того, насколько велико предубеждение Запада. И что может сказать такой критик режима, как я, если, к сожалению, именно российская сторона права в этом деле? В ходе своего расследования я прочитал все материалы «Новой газеты». Я пришел к выводу, который противоречит ее версии. Она в точности повторяет аргументацию Браудера, например, о том, что Магнитский раскрыл налоговую аферу, расследовал ее и доложил об этом властям.

— Незадолго до того, как фильм должен был выйти на экраны, родственники Магнитского и Браудер протестовали против заключенного в фильме послания о том, что Магнитский был не жертвой российских властей, а, напротив, преступником, действовавшим по поручению Браудера. Последний подал жалобы в адрес ZDF и Arte через своих адвокатов. Политик Марилуиза Бек (Marieluise Beck), фигурирующая в этом фильме, также выразила протест. Что Вы скажете об обвинении в том, что Вы якобы ведете прокремлевскую пропаганду и оскверняете память усопшего?

— Я просто ужасаюсь и возмущен, как еще никогда в жизни. Фильм на тот момент нигде не был показан. Адвокаты Бек и Браудера для официальных писем использовали украденную у нас интеллектуальную собственность. Мы думаем, что в их распоряжении оказалась рабочая версия фильма. И что значит «прокремлевская пропаганда»? То, что я в своей работе вскрываю вещи и привожу убедительные доказательства, которые абсолютно не устраивают Браудера? Лишь поэтому меня клеймят как кремлевского пропагандиста или даже агента ФСБ. Я не осквернял памяти усопшего Магнитского.

В фильме речь идет, прежде всего, о финансовой афере. Я не располагаю такими финансовыми, юридическими и политическими ресурсами, как Браудер, чтобы адекватно защищаться. Мой фильм принадлежит европейскому кинопроизводству с общественным финансированием. Возмутительно, что Браудеру, чью историю я подверг сомнению, удается заткнуть мне рот и даже повлиять на соавторов.

— Верно ли, что, как отмечает Arte, герои фильма показаны открыто, хотя договоренность по этому вопросу была иной?

— Нет, неверно. Марилуиза Бек утверждает, что она запрещала нам снимать ее сотрудницу, но никто из нашей команды не может об этом вспомнить. Напротив, мы ее известили, что это наш стиль — снимать синхронно двумя камерами, так чтобы захватывалось все пространство. Я повторно просмотрел материал и не обнаружил такой оговорки Бек. Наоборот, она представляет свою ассистентку, на информацию которой в деле Магнитского она, прежде всего, опирается. Для меня не было бы проблемой скрыть личность ассистентки. А теперь я слышу, что Марилуиза Бек отмахивается от фильма как от российской пропаганды, что я уже считаю проблемой.

— Как Браудер и родственники Магнитского вообще узнали о деталях фильма?

— Они нелегально присвоили себе материал моего фильма. Теперь я пытаюсь, чтобы Браудер предстал перед судом. Телеканал Arte, на мой взгляд, должен сделать то же. Мы совсем не знаем, какую версию фильма он видел и распространил, ведь версий было несколько.

— За два дня до начала трансляции, 27 апреля, было объявлено о предварительном просмотре в Брюсселе, организованном критиком Кремля, финским политиком Хайди Хаутала (Heidi Hautala), для которой в России существует запрет на въезд. Был приглашен сотрудник полиции Павел Карпов, который американской стороной рассматривается как один из главных виновников в деле Магнитского, а кроме того, российские журналисты, частично близкие к Кремлю.

— Я был и остаюсь сам критиком Кремля. Незадолго до кинофестиваля в Каннах в 2007 году, где в официальной программе стоял мой фильм о смерти Литвиненко, мой дом в Финляндии был практически разрушен, а кто-то положил портрет умирающего Литвиненко на мою кровать. Любой может приехать в Брюссель и получить аккредитацию на мероприятие. Карпов дал мне интервью. Он возмущен, что его бездоказательно называют убийцей. Я основательно изучил дело и выяснил, что обвинения против него абсолютно несправедливы. Вина Карпова, возможно, была в том, что он вел расследование в отношении фирм Браудера по поводу ухода от уплаты налогов, — еще задолго до дела Магнитского. В 2014 году Карпов подал в Лондоне в суд на Браудера за клевету. Суд вынес вердикт, что нет прямых доказательств того, что Карпов участвовал в пытках и убийстве Магнитского, и что можно установить причинно-следственную связь между арестом и смертью.

Что касается американских санкций, то в моем фильме показывается, что закон Магнитского (Magnitsky Act, который был издан в Соединенных Штатах в 2012 году как реакция на инцидент. — прим. ред.) был принят на основе одной только истории, рассказчиком которой является исключительно Браудер. Конечно, российские СМИ проявляют интерес к истории. Браудер был обвинен в уходе от налогов, а Запад это совершенно не волнует. И в России это считают абсолютно несправедливым.

— Считаете ли Вы честными действия ZDF и Arte, которые незадолго до выхода в эфир объявили о намерении провести дорогостоящую правовую проверку фильма?

— Я знаю коллег из ZDF и Arte по прошлым работам («Прощайте, товарищи!», премия Гримме в 2013 году) и считаю их профессиональными и приятными людьми. Поскольку этот фильм является и фильмом Arte, им следовало бы, по-моему, публично и активно его поддерживать. Я думаю, что сделал важное открытие, которое может повлиять на международную политику. Но создание фильма — это коллективная работа. Я благодарен Arte за сотрудничество. Но в настоящее время я в одиночку борюсь с пропагандистской машиной Браудера".