О Фултоновской Речи-2

У Каспарова в ряду протестных политиков репутация, наверное, лучшая. Единственное, что можно поставить ему в упрек, – это некоторую наивность, проявившуюся, например, в  якшании с Лимоновым, в результате которого бренд "Другая Россия" Лимонов просто украл. Но Лимонов сам позаботился, чтобы выйти из оппозиции, так что, в конечном итоге, грех этот каспаровский оказался не таким уж и великим. И большого ущерба репутации не нанес. Репутация осталась относительно самой чистой. И поэтому к словам Каспарова люди протеста прислушиваются. Это-то и заставляет меня откликнуться на фултоновскую речь-2.

Смысл ее простой и буквально повторяет смысл Речи-1 (черчелевской 70 лет назад). Идет война Запад-Россия. И Западу нужна мобилизация, чтобы победить Россию. Вот, в общем, и весь смысл.

Тут два момента.

Момент первый – поразительное совпадение в виденьи геополитической ситуации между Каспаровым и кремлевской пропагандой. Те про войну, и этот про войну. Только для Киселева-Маркова и пр. это война народная, священная война. А для Каспарова – антинародная и бесовская. Знак оценки инвертирован, но интерпретация та же – война. Не добил Запад сталинизм-коммунизм, вот он и продолжился в виде путинизма. Ну, и дальше – раздавите гадину. Собственно, то же, что вещает и Кремль, только у Кремля гадина – другая, как раз "пятая колонна" и Каспаров в том числе. Впрочем, здесь опять полное единство взглядов – Кремль объявил протест предательством страны и поддержкой врага, и Каспаров в этом с Кремлем вполне солидаризуется. А наиболее радикальная и совестливая часть протеста склонна Каспарову аплодировать.

Нет никакой войны. По одной простой причине – не за что воевать Западу с РФ. Воевать с СССР было за что. Там была война за влияние на мир. Коммунисты предлагали принципиальную другие отношения внутри страны и между странами: имущественное выравнивание и помощь слабым. Это был дерзкий вызов. Коммунистическая Россия стала привлекательной для бедных стран и бедных людей. Мир начал краснеть. И это было опасно. Запад ответил на вызов коммунистов тем, что социализировал свои внутренние отношения и изменил международную политику (например, план Маршалла). И тем самым победил.

Сегодня ничего такого нет. РФ нечего предложить миру, кроме пацанства внутри и вовне - пацанства, ведущего к экономическому застою, культурной деградации и духовному регрессу. Под таким знаменем не повоюешь. И никакой угрозы, кроме угрозы развязать ядерную войну, РФ для мира не представляет. Но и эта угроза – фикция, пропагандистский ход, блеф. Ядерная война нам не нужна. Прежде всего – потому что она не сделает жизнь в Ново-Огарево комфортней. Но она и экспансии нашей не поспособствует. Потому что всюду приход РФ сегодня воспринимается так же, как воспринимался приход Гитлера в годы, предшествовавшие Фултоновской Речи-1.

Так что нет войны. Нет врага. И тем паче – нет агентов врага. А есть люди с обостренной совестью, которая заставляет их криком кричать от зрелища творимого с той частью России, которая называется РФ. Патриотизм в чистом виде. В то время, как идиоты, видя распятую на полу родину-мать, убеждены, что все происходит по любви и мама кричит от удовольствия, "пятая колонна" и "агенты госдепа" понимают, что родину насилуют в особо циничной форме.

Обезумев от горя, они начинают вопить, мало соображая, что именно они кричат и кого зовут на помощь. Примером такого крика является, естественно, и речь самого Гарри Кимовича.

Очень понятные крики. Но совершенно бесполезные. Здесь заграница помочь не может. И освобождения нам никто не даст.

Это момент первый – киселеву-соловьеву-мамонтову-толстому лучшего подарка сделать было нельзя. Это важный момент. Но момент второй, пожалуй, много серьезней.

В своей речи Каспаров выразил сожаление, что история не кончилась. Остановись, мгновение, ты прекрасно. Прекрасным для Гарри Кимовича (впрочем, как и для автора этих строк) был момент крушения коммунистического ада. Но это неважно – какой момент. Важно сожаление, что момент не остановился, и жизнь пошла дальше.

Так устроено наше историческое и наше политическое мышление. Мы мечтаем о неком идеальном состоянии общества, когда жизнь останавливается и развитие прекращается. Для коммунистов таким идеальным состоянием был коммунизм. Для Каспарова в данном случае – капитализм западного образца. Но это неважно – что именно. Важно – что остановка.

Но никакой остановки не бывает и быть не может: за сегодня наступает завтра, а за завтра – послезавтра. И то, что позавчера было прекрасной мечтой, а вчера – целью работы, сегодня становится пройденным этапом и требует реформирования, переделки, совершенствования.

Поэтому, когда мы думаем о том, каким должно быть общество будущего, мы не можем закладывать в принципы его устройства какую-то статичную модель. Это должно быть постоянно развивающееся общество. Иначе оно не позволит развиваться составляющим его людям.

Главный порок современного общества РФ, как и общества советского, – оно препятствует развитию людей. Сегодняшнее, пожалуй, еще сильнее, чем советское, несмотря на потенциальную открытость многих источников информации. Но той же болезнью, хотя и в других формах, болеет и западное общество: возможности развития здесь тоже сильно ограничены, хотя и иными социальными и культурными формами. Конечно, острота заболевания разная, но суть одна и та же.

Эта-то болезнь и нуждается в лечении: когда мы строим планы на будущее, мы должны закладывать в главные принципы общественного устройства не демократию и не свободы сами по себе. Все это – инструменты для достижения главной цели и смысла общественного устройства – развития. И настраивать эти инструменты нужно таким образом, чтобы они помогали, а не мешали реализации главного замысла.

А настраивать их придется обязательно. Купив скрипку, ты не станешь скрипачом. Мы в этом убедились на своем опыте: уже двадцать пять лет скрипка демократии в наших руках издает такой скрип, что наши же собственные уши не выдерживают. Понятно, что мы хотим отобрать инструмент у бездарных скрипачей. Но проблема не в том, что они не отдают и горло готовы перегрызть любому посягнувшему на их скрипки (и виолончели). Проблема в том, что сами мы не слишком музыкальны. И дело тут не в том, что мы не так сидим. Дело в том, что нам нужно учиться играть.

А мы не хотим. Мы уверены, что и так умеем.