Минфин внес в правительство предложения по приватизации крупнейших государственных компаний, таких как «Роснефть», Сбербанк, ВТБ, РЖД и других им подобных, общим числом десять штук. За три года, начиная с 2011-го, от распродажи неконтрольных пакетов их акций планируется получить почти 900 млрд рублей, что позволит сократить масштабы дефицита бюджета, а при благоприятной конъюнктуре и вовсе выйти в плюс.
Событие сколь революционное, столь и ожидаемое. В желание государства расстаться с накопленными (а во многих случаях завоеванными) активами верится с трудом, но ведь совсем не верится, что в сезон больших выборов власть оставит электорат без финансового стимула к правильному голосованию. А денег в бюджете не то чтобы нет — их нет совсем, потому что предвыборный подарок в виде валоризации пенсий был сделан хоть и как-то заранее, но с размахом — видимо, чтобы не простыл эффект.
Дав Кудрину диктаторские полномочия в борьбе с ведомственными лоббистами, можно, конечно, добиться сокращения дефицита до минимума, но не в такой степени, чтобы позволить себе потратить пару сотен миллиардов на выборы. Занимать на это дело за рубежом вроде как моветон. Остается один вариант — приватизация. Тем более что с ее помощью можно извлечь не только деньги для бюджета, но и ощутимую пользу для тех, кто очень хотел бы контролировать крупнейшие компании не только де-факто, но и де-юре, пусть и непублично.
В № 20 «Новой газеты» за этот год я предложил концепцию «приватизационного самолета», смысл которой сводился к вопросу: а почему бы «Гунвору» не купить «Роснефть»? Кажется, момент настал, и самолет выводят на взлетную полосу.
Ведь кто ее купит, «Роснефть»? В смысле, неконтрольный ее пакет? Русский олигарх? Это чтобы иметь старшим партнером Игоря Ивановича Сечина? Чтобы корпоративное управление выстраивалось по формуле: «Мы тут подумали — и я решил»?
Еще интереснее представить себе иностранного инвестора, покупающего, к примеру, блокпакет «Транснефти». Положим, это бесшабашный парень, готовый сыграть в рулетку Магнитского. Но если он увидит в корпоративном отчете, что компания тратит миллионы долларов ежегодно на благотворительную помощь фондам ветеранов спецслужб и при этом строит в долг трубопровод ВСТО, который никогда не может окупиться, то инвестиционный энтузиазм быстро иссякнет. Ведь единственное, на что может рассчитывать портфельный инвестор, — это дивиденды. А если партия и правительство поставят перед компанией задачу построить нефтепровод по периметру государственной границы РФ, в целях политической целесообразности, то дивидендов не будет вообще и никогда.
Единственный реальный объект для иностранных инвестиций — это банки. Они, видимо, и будут проданы за рубеж. Риск тут один: как бы не пришлось Сбер заново подвергать перекраске — то есть ребрендингу — в связи с появлением стратегического партнера.
Что же до «Роснефти», то ее купит не «Гунвор», конечно же, а какой-нибудь крупный и респектабельный западный фонд, управляющий деньгами компаний, которые управляют деньгами компаний, которые управляют деньгами «Гунвора». А может, и деньгами хорошо известных физических лиц.
Причем купит недорого. Минфиновские предложения содержат цифры, вдвое меньшие, нежели рыночная стоимость активов на сегодняшний день. К Кудрину вопросов нет: он всегда прогнозирует суперпессимистичный сценарий. Но если для спасения бюджета хватит и половины реальной стоимости — зачем платить больше?
Таким образом, в период 2011—2013 годов, пока для населения будет поставлен увлекательный интерактивный спектакль «Выборы», реальная политическая элита ударными темпами будет решать задачу легитимации обладания лучшими отечественными активами. А после выборов бюджет окончательно опустеет — и дело дойдет и до контрольных пакетов.
Комментарии