МАТФЕЙ "ЦВЕТОЧНИК" И ПРИДУМАННОЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ

             В начале IV века епископ Евсевий Памфил написал свою известную «Хронику», в которой изложил всю мировую историю, установив хронологическое соответствие между различными царствами от самых древнейших до современных. И по форме, и по содержанию это был уникальный труд, ставший на долгие века главным источником информации о хронологии древней истории. Не будет преувеличением сказать, что наши представления о том, когда именно произошли те или иные события далекого прошлого, восходят именно к хронике Евсевия.

       Историки нового времени часто ссылались на Евсевия, однако этого, как ни странно, нельзя сказать об их предшественниках: в средние века ни его хроника, ни вообще глобальная хронология не были популярны. Во тьме средневековья свет хроники теряется: в греко-византийском мире она временами «отсвечивает», а в латинском – пропадает совсем. Последнее кажется совсем уж невероятным, поэтому посмотрим, каковой же была судьба хроники Евсевия именно на Западе.

       Чтобы лучше понять, с каким феноменом мы имеем дело, представьте себе учебник по всемирной истории, который в том или ином виде можно купить в любом книжном магазине и который изучают в любой школе. По сути это история прошлого, которая с течением времени дописывается, дополняется недавними событиями. Такой процесс совершенно естественнен, и именно так и поступали с хроникой Евсевия - первым таким «учебником». Его переписывали и продолжали, дополняя новыми событиями.

       В поздней античности примерно раз в полвека находился историк, который переписывал и продлевал эту хронику событиями, прошедшими после его предшественника. Однако в средневековье этот естественный процесс был прекращен. Уникальная хроника канула в Лету и выпала из обращения на целую тысячу лет! Никто в течение этого громадного промежутка времени всемирной историей не интересовался, и лишь в XV веке проснулись, а точнее очнулись от долгого забытья, и стали вести эту хронику, как дневник, дальше.

       Этот факт вызывает закономерное не то что удивление, а крайнее недоверие и напрашивается на полное его отрицание. Рассмотрим же эту историю более внимательно.

       Последним антиком, который вел хронику Евсевия, был Проспер Аквитанский. После него, преодолев тысячелетний барьер, хроника оказалась в руках двух Матфеев Пальмериусов. Да, да, здесь нет никакой путаницы – это удивительное совпадение: тысячу лет никому не было дела, а потом – бац! – и сразу нарисовались двое с одинаковыми именами и фамилиями!
       До какого времени названные господа вели «дневник» Евсевия?

• Проспер Аквитанский – до 448 г.,
• Матфей Пальмериус Флорентийский – до 1448 г.,
• Матфей Пальмериус Пизанский – до 1481 г.

       Сразу бросается в глаза разница между цифрами 1448 и 448 – ровно 1000 лет! То есть жил себе во Флоренции гуманист, философ и поэт Маттео Пальмиери и в один прекрасный день спохватился: э, да сейчас же ровно 1000 лет, как Проспер закончил свою хронику! – самое время ее достать из сундука и показать миру, пусть подивится. Взял Маттео в руки перо и накатал вдобавок к истории Проспера еще разных событий на эту самую тысячу лет.

       Такое, конечно же, теоретически возможно, но больно уж эта история представляется невероятной, и на деле все было, скорее всего, иначе.

Злостный еретик Маттео решил показать, что хронология мира, которую проповедует Рим, ложна. Что многочисленные народы и государства существовали еще и до того времени, когда согласно Библии по земле болтались только Ной со своей родней. Для этого Маттео взял хронику некоего Евсевия, жившего не так давно, немного ее дополнил, а затем и исправил так, что начало хроники вместе с ее автором «уехало» в прошлое на тысячу лет. Придуманное тысячелетие наполнил разными историческими сказками и подписался: Пальмериус Флорентийский, или, что то же самое, Проспер Пальмериус.

       Пальмериус – потому что он будет первым, кто даст римскому папе «прикурить» таким образом, и вообще заслуживает за такой исторический труд награды: лат. palmaris – достойный пальмовой ветви, отличный, победный (отсюда «пальма первенства»).
       Проспер – то же самое, что и Флоренция. Сравните: лат. prosper – процветающий, и florens – цветущий.

       На то, что Проспер Аквитанский и Матфей Пальмериус - одно и то же лицо, указывает и другой след, оставленный последним в истории.
       В вышедшем в 1824 году в Париже «Каталоге книг», в третьем томе, посвященном истории, упоминаются два издания хроники Евсевия. Оба в обработке Пальмериусов. В описании книги, изданной в 1512 году, приводится точный текст ее титульного листа, в котором указаны и Проспер, и оба Матфея. Вместе с тем в другом месте этого же тома «Каталога», в перечне всех книг, указано совсем другое (кстати, нигде не отмечено, что Матфеи различаются по месту жительства).

       

       Мы видим, что после фамилий авторов в скобках указаны их имена. Среди продолжателей хроники Евсевия есть два Пальмериуса, при этом одного зовут Матфей, другого - Проспер. Скорее всего, эта информация осталась от какого-то раннего издания книги Пальмериуса, в которой он и звался Проспером, то есть флорентийцем.

       Когда из Рима «позвонили», наш цветочный Маттео перепугался: мол, это все не я, это какой-то другой Проспер – древний, из Аквитании, кажется, - а я всего лишь написал продолжение. Так потом в истории и осталось: был такой Проспер Аквитанский, который жил и сотворил хронику за тысячу лет до Маттео Пальмиери.

       Действительно ли Маттео написал хронику в пику католическому Риму или сделал это из других побуждений; продолжил ли он хронику Евсевия или сочинил ее с самого начала; так все было или иначе - это не так уж и важно. Главное, многое говорит о том, что эта хроника была создана в эпоху Возрождения, а не за тысячу лет до нее, как уверяет нас историческая наука. И становится понятно, кто именно и как прикладывал руки к удлинению мировой хронологии.

       Скорее всего, и второй Матфей Пальмовый, который Пизанский, – тоже клон нашего удачливого флорентийца. О Матфее из Пизы ничего неизвестно, зато Матфей из Флоренции написал популярный опус о падении Пизы, поэтому вполне мог зваться также Пизанским. Кстати, лат. pisa – цветочный пестик.