ПРОСТО РАБОТА

— Ну что, долго еще воевать будем?
— Да я ж откуда знаю? Не нам ведь решать.
Два парня сидели на стволе поваленного дерева и разговаривали вполголоса.
— Грустно это все. Наших вчера много погибло.
— С каких пор это они вашими стали? Все мы тут одного поля ягода.
— А что тогда одни прячутся по подвалам, а другие артиллерией утюжат, а? Хочешь не хочешь, а начнешь делить на наших и не наших.
— Получается, я тебе тоже уже не свой?
— Да ты то причем? Я ж не про нас, а про них говорю. Они ж этого не понимают.
— Ну да, согласен. Им не объяснишь… Кстати, а что там с жалобой? Отправили уже?
— Сто раз отправляли. Пишут — работайте, разберемся. Да что-то никто не торопится.
— Дел, наверное, много. Хотя, войны всегда в приоритете стояли на рассмотрение.
— Давно уже не стоят. Ты не в курсе, что отменили приоритеты? Теперь всё в порядке живой очереди. Поэтому и творится такой ужас.
— Не, не в курсе был. Ну тогда понятно всё. Долго еще не отдохнем.

Парни помолчали.
— Слушай, а тебе как вообще? Нормально, что убивают людей мирных? Дети гибнут, старики. Как тебе? Ничего не ёкает внутри?
— Так! Успокойся! Ты лучше меня знаешь наш устав. Мы об этом не должны думать. Клиент и только клиент. Точнее, его безопасность. А обо всем остальном отдел статистики позаботится. Ну и остальные службы тоже. Но это потом. Так что не истери! У нас работа другая и задумываться мы о таких вещах не должны.
— Не должны, — передразнил своего собеседника парень, — знаю, что не должны, а все равно страшно смотреть.
— Страшно? Ну и шел бы тогда в другой отдел. Да в тот же отдел статистики. Сам же документы подавал. Знал же, что такое может быть?
— Я документы еще 30 лет назад подал.

Тогда не было такого. По крайней мере, на моем участке.
— Тогда не было, сейчас есть… Никогда не угадаешь, где с клиентом окажешься. Так что не ной.
— А я и не ною. Просто говорю, что чувствую. Или это тоже уставом запрещено?
— Нет, не запрещено. Только лучше не думать об этом. Легче будет. Поверь мне, я в этом деле подольше тебя. Да и вообще, не по своему желанию я к своему попал. Распределение есть распределение. К кому приставили, с тем и работаешь. А если не работаешь, то ты знаешь, чем это грозит, — мужчина поежился, — туда мне попадать совсем желания нет. Так что, не нам их осуждать.
— Да я и не осуждаю. Ладно, пойду я, мой уже проснулся, наверное.
— Ага. И мне пора. Ты своему скажи, что скоро опять обстрел будет. Пусть не высовывается особо.
— Да если б он меня еще слушал… — парень встал, и, взмахнув на прощание белоснежным крылом, зашагал в сторону блокпоста.

***
Бойцы стояли вокруг лежащего на носилках солдата.
— … и, в общем, вынесло меня взрывной волной, наверное. Потому что, как выходил — не помню. Помню свист, потом громыхнуло, очнулся уже тут.
— Везунчик ты, Саня! Практически, прямое попадание… Да уж, Бог тебя уберег. Повезло! Ладно, грузите его и в больничку. Давай, Сань. Лечись. Потом поговорим.
Друзья аккуратно перенесли носилки в подоспевший УАЗик медицинской службы и захлопнули дверь.


***


— Ага, Бог… Конечно… Ему больше заняться нечем… Ну и тяжелый же ты, парень! Чуть не надорвался пока тебя выносил!
— Что говоришь? — Саня повернул голову в сторону водителя.
— Ничего я не говорил, лежи молча, сейчас поедем уже. А что ты в перьях весь? Под подушкой, что ли прятался?
— Да пошел ты!..
— Ладно, не злись. Держись крепче, поехали…



©ЧеширКо