У моря цвет моей мечты.

Этим летом, добрую половину июля и весь август, мы с Филом Снукером занимались тем, что грабили все душевые кабинки на побережье.

Все началось с того, что тихий и безотказный профессор Питер Граббс из отдела разработки новых наркотиков, седеющий педофил с желтыми от архивного табака пальцами, получил задание сделать что-то особенное. Видимо кому-то из высших чинов Конторы стало не хватать острых ощущений, и, навеянная просмотром старинных псевдо-фильмов типа «Матрицы», ему пришла в голову эта идея. Наркотик, который приводит человека в состояние абсолютного счастья, не принося физического вреда. И неумолимо требует новых и новых постоянных доз, вызывая своим отсутствием глубокую депрессию. Он должен принести гигантскую прибыль его производителю. Действительно, другие препараты медленно или быстро убивают клиента, а эта новая привычка – на всю жизнь. В разы больше целевая аудитория. И гораздо проще идти в обход государства в популяризации и рекламе разрешенных таблеток с названием типа «Absolute Happiness».

«Гениально, почему до этого еще никто не додумался?» - этот вопрос буквально сидел рядом со мной на заднем сиденье служебного автокома, следующего в Контору. Уже битый час я просматривал материалы дела Граббса на интрапроекционном мониторе, установленном в хрусталик моего левого глаза. Правый глаз приходилось немного прикрывать, из-за чего возникало ощущение, что я в кого-то прицеливаюсь. Но те, кто был в курсе, знали, что целюсь я как раз правым. И никогда не промахиваюсь.

Легонько касаясь кибер-татуировки на внутренней стороне предплечья, я свернул все окна, отключил экран и немного расслабился. В мое тело было встроено еще несколько суперсовременных примочек. Прошедшая недавно рекламная кампания еще только намекала о возможности иметь персональный микроком на поверхности тела в виде почти невидимой кремниевой татуировки, а сотрудники нашей организации уже полгода спорили в курилке о преимуществах технологии RANT в сравнении с русской ШТРИХ, что означало Широкополосная Технология Резонансно-Импульсной Хирургии. 

Говорили даже, что ШТРИХ тоже придумали наши, но дело не пошло дальше освоения новой технологии в стенах Конторы, государство опять не захотело платить, и изобретение продали в Россию. Так всегда, новинки появляются сначала у нас, потом в секретных госслужбах, затем, как бы случайно, технологии попадают к корпорациям и начинается бизнес.

С наркотиками было по-другому. Контора работает обеими руками, и если под контролем 1-го отдела были производители «хлеба»: синтисоков, химпищи и всего такого, то отдел «зрелищ» отвечал за все виды чувственных наслаждений. Все виды «ненатуральных» удовольствий разработаны в наших кабинетах и лабораториях. Жевательная резинка с легким анестетиком. Супер-сигареты с эффектом осязательных галлюцинаций, без которых теперь не обходится почти никто. Псевдо-шоу с официально запрещенным 25-м кадром и еще некоторыми уловками. Поголовная сублимация и огромная, основанная на этом инстинкте, индустрия. И, конечно, наркотики. Самый легкий способ задействовать все каналы восприятия – пустить по ним поток бреда самого человека. Минимальные затраты, максимальный эффект.

Шагая по коридору, ведущему к лаборатории Граббса, я думал о его судьбе. На что он надеялся? Зная могущество Конторы изнутри, неужели он мог бросить ей вызов? Могло ли это быть связано с работой над новым препаратом? На его рабочем столе после бегства осталось совсем немногое. Старая вонючая курительная трубка. Несколько старинных печатных изданий религиозного толка. Несколько экземпляров желтой от времени прессы - у одной из статей забавный заголовок: «Женщина – паразит на теле мужчины». Пара кибер-книг и совершенно пустой, без всяких следов деятельности микроком, который сразу и бесполезно отправили в экспертизу. У профессора явно было время уничтожить все свои разработки и тщательно замести следы. Я пришел в кабинет Граббса так, на всякий случай, посидеть в его кресле и попытаться понять ход мыслей беглеца.

До меня этим делом уже занимались ребята из оперативного реагирования. Но все было слишком чисто и казалось безнадежным. Даже ясновидящий из отдела собственной безопасности не смог сказать почти ничего, кроме того, что Граббс забрал с собой все полученные образцы. Это были шарики, предположительно сине-зеленого цвета, диаметром с палец взрослого человека или меньше. Способ употребления – неизвестен. 

Вместе с Граббсом исчезла юная лаборантка Лайза – загорелая, с фигурой, всегда скрытой служебным бледно-голубым халатом, а лицом похожая на всемирно известную модель Джессику Клай, ягодицы которой, как было объявлено в недавнем мировом псевдо-шоу, были застрахованы на разные суммы, левая на 8, правая – на 12 миллионов. Обитатели обеих половин земного шара ломали головы, почему именно так, и только несколько человек в Конторе знали, что эта тема высосана из пальца, и вообще, никакой реальной Джессики никогда не существовало. 

Джессика Клай была своего рода «человеком из пробирки», возникшей в глубине цифрового океана нимфой, олицетворением молодости и красоты, а ее дизайнер и разработчик был тайно влюблен в лаборантку Лайзу. Черты лица Лайзы, доведенные компьютерами до немыслимого совершенства, плюс тщательно продуманный образ Джессики в слегка прозрачной одежде, призванной подчеркнуть округлую грудь, плоский живот и нереально красивые ноги – не случайно она стала мечтой миллионов подростков и мужчин. Создавать моделей стало гораздо дешевле, нежели иметь дело с капризными и взбалмошными девушками из плоти и крови.

Похоже, Граббс, зарывшись в своих вычислениях, совершенно не смотрел по сторонам. Иначе простая логика остановила бы его в желании взять с собой такую спутницу. На ее сходство обращали внимание везде и всегда, совершенно нельзя было бы остаться незамеченным.

Опустившись в рабочее кресло Граббса, я осмотрелся, и мои мысли приняли новое направление. «А может, он не так уж и глуп, наш старина Питер? – думал я, - Возможно, он все понимал, и Лайза была нужна для отвода глаз, чтобы мы искали его рядом с ней. А сколько у нас уверенности в том, что они вообще вместе и исчезли в один день по одной причине? Только склонность Граббса отечески опекать свою сотрудницу, зафиксированная в досье? Этого мало. Это могла быть имитация и провокация.»

Машинально я листал страницы старого издания на столе профессора. Что это было - меня не интересовало. Я был на сто процентов уверен, что никаких улик здесь не будет. Свои поиски я рассчитывал начать, опираясь на рапорт ясновидящего. Я считал это дичью, полнейшей чепухой - вместо логических рассуждений принимать во внимание бред, который иногда несли сотрудники пятого отдела. Но, надо отдать должное, после нескольких блестящих операций, основанных на их доводах, мне пришлось с ними считаться. И даже больше, чем хотелось.

В этом деле, ввиду всей серьезности сложившегося положения, Контора прикрепила ко мне самого странного парня из всех, кого я знал - Фила Снукера. К нему я отправился прямо из кресла Граббса. Снукер в детстве попробовал несколько таблеток из коллекции своей матушки и теперь его голова напоминала голову жидкометаллического терминатора из детских сказок, после попадания в нее разрывной пули нехилого калибра. На первый взгляд это было незаметно, но, едва начав с ним общаться, вы понимали, что с парнем явно что-то не в порядке.

Он жил в своем мире, где действовали ему одному известные законы. Вобщем, не человек, а черный ящик. Хотя после нескольких блестяще раскрытых дел, Снукер поимел заслуженную репутацию, ежеквартальную спецпремию и место начальника пятого отдела.

Именно с ним мы и оказались на побережье, где собирали коллекцию мыльных шариков для принятия ванн – всевозможных форм, запахов и расцветок. Калейдоскопный мозг моего друга подсказывал нам, что нужно двигаться именно в этом направлении. Когда он начинал пересказывать мне свои мысли, я рефлекторно переключался на пасьянс в хрусталике левого глаза и легонько кивал головой при каждом удачном ходе, делая вид, что я его внимательно слушаю. Это продолжалось до того дня, когда во время паузы в разговоре и карточном раскладе, Снукер произнес одно слово:

- Девятку…

В ответ на мой ошарашенный взгляд, он добавил:

- Девятку червей в крайний левый столбец…

Верный ход... и после этого случая я больше не рисковал. Приходилось слушать. Но моему мозгу часто хотелось съежиться и спрятаться в позвоночник. 

Это было единственной неприятностью в то время. Наша работа превратилась в роскошный отдых. Мы приезжали в местечко, был ли то прибрежный мегаотель, островная вип-резиденция или почти заброшенный из-за разросшихся кораллов пляж. Снимали номер. И методично посещали все места, где можно было добыть супернаркотик, замаскировавшийся под шарики для принятия ванны. При моей спецподготовке это не составляло проблем.

Вечерами я выходил к морю, вдыхал соленый воздух и позволял себе чуточку расслабиться. В успех нашего предприятия я не верил. Граббс, имея на руках идеальное средство подкупа, обладал совершенно ненужной ему властью, которая, однако, позволяла ему скрываться сколь угодно долго. Оставалось надеяться, что пилюли «Absolute Happiness» сложны в изготовлении и в лаборатории ему не удалось сделать их достаточно, чтобы провести остаток жизни в полной отключке.

Через неделю после случая с девяткой червей Снукер неожиданно забеспокоился. Его невидимые миру и торчащие во все стороны антенны принимали какие-то совершенно невообразимые сигналы из космоса. Он неожиданно замолчал, как будто бы выключили псевдовизор, стал заказывать себе шипучий алкоголь после каждого приема пищи и вообще производил впечатление испортившегося робота.

Я стал ходить на работу один. Так было проще. Снукер отключился от реальности, вывести его из этого состояния не было никакой возможности, он задевал за все, что могло грохотать, и совершеннейшим образом нарушал сверхсекретность нашей операции. Я продолжал приносить ему шарики различных размеров и цветов, прозрачные и матовые, круглые и не очень. До тех пор пока один раз не застал его мертвецки пьяным и уснувшим прямо в одежде в ванной. Вместо воды экстра-джакузи была наполнена разноцветными шариками. Там было все, что мы успели собрать за полтора месяца. Снукер что-то бормотал, мотал головой и пьяно скалился, пуская слюни на роскошный пиджак.

На следующий день мы приехали в до невозможности приятный небольшой городок, где у моря был цвет моей мечты. В детстве я никогда не видел моря и здесь оно было именно таким, как представлялось мне в давно забытых грезах. Это настроило меня на лирический лад, я даже перестал издеваться над Снукером за его проделку и вообще был в приподнятом настроении. Сразу после ужина я поспешил сделать привычный ежевечерний ритуал изъятия гигиенических приспособлений, пока все отдыхающие перетекали из ресторана на шоу.

Открыв очередную чужую дверь, я повернул налево, туда, где в люкс-номерах этого отеля находился душ. Да. Я всегда предполагал, что это могло случиться. В душевой кабинке кто-то мылся. Вернее, уже закончил мыться и выходил. Исчезать было поздно. Я так не люблю применение физической силы, что невольно поморщился. Придется.

С этой гримасой на лице она меня и увидела. Моя следующая мина была ничем не лучше. Женская красота била мне в лицо, в грудь и еще ниже. У меня перехватило дыхание и вылезли глаза. Неосуществимая мечта мужчин всей этой гребанной планеты стояла передо мной только что из душа. Без ничего. Матерь Божия, это была голая Джессика Клай!!!

Что было дальше, с трудом поддается описанию. Вряд ли я найду верные слова. И мало кто поймет, что стоит за ними. Я помню, что в первые секунды как будто бы оглох, и нервная дрожь сотрясала мое тело. Потом она подошла ближе, и ее тепло и запах коснулись меня чуть раньше ее нежных пальцев. И сразу пришел покой и удовольствие. Она улыбалась той самой магической улыбкой с рекламных плакатов на каждом углу. А потом ощущение нереальности происходящего снесло мне сервер…

- У жителей мегаполисов всегда свои представления о чести и хвосте. Некоторые думают, что молоко это часть Вселенной, но никогда перед этим нельзя быть ни в чем уверенными. Простодушные аборигены пробуют заносить левую часть бедра чуть раньше, а запах кофейных зерен всегда использовался в географии, как точка отсчета… Тебя не было три часа. С тобой все в порядке или ты встретил живого чаплина?

- Старина Фил!!! Как я тебя сейчас понимаю!!! Ты стоишь передо мной и крутишь пуговицу на моем пиджаке, а я терпеть не могу эту твою не самую ужасную привычку. Но почему сейчас этот факт вызывает у меня лишь приступ умиления?! Как же я тебя люблю, мой друг! Неужели мы могли раньше ссориться?! Честно сказать, я даже придумал 27 способов твоего убийства! Каким я был черствым и грубым! Да, ты, наверное, и представить себе не мог, что я люблю, к примеру, море! Да, море! И солнце! И тебя, мой друг, люблю! Ты просто лучший из друзей! Спасибо тебе, что ты держишь меня сейчас под руку и ведешь… А куда ты меня ведешь? О, наш номер. Классный номер! А что это за круглая белая таблетка? Спасибо за воду, она очень вкусная! Такая вкусная, ты просто себе не можешь предста…

Питер Граббс оказался хитрее всех нас. Когда через 24 часа я проснулся, меня ждал жуткий отходняк. И я не мог думать ни о чем другом. Только о ней. О волшебной таблетке «Absolute Happiness».

Капсула сияюще-прозрачного синего цвета, размером с мой ноготь. Теперь я знаю, как она выглядит. Я даже знаю ощущение на языке, когда ее раздавишь. Лайза дала мне ее перед тем, как я думал, что все произойдет. Сказав на ухо какую-то милую чушь насчет улучшения моих мужских качеств. Лизнув меня при этом своим ароматным язычком - совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы небесное электричество Джессики Клай пронзило меня насквозь.

Наверное, они уже на другом континенте. Граббс все предусмотрел. Все ищейки Конторы попадутся на одну и ту же удочку. «Absolute Happiness». Никто не удержится. Даже совершенные идиоты, вроде Снукера. Который, наверное, меня убьет. Должен. Он все-таки мой коллега. Им всем не повезло. Достигнув цели, они забудут то, ради чего за ней гнались. А через несколько дней сойдут с ума, от невозможности получить следующую дозу. Просто не успеют догнать Граббса. Сутки это очень много.

А пока я стою по колено в море и смотрю в прозрачную воду. И понимаю, насколько они похожи, море и «Absolute Happiness». Если бы таблетка была такой величины, мне хватило бы ее навсегда. И я бы еще поделился со всеми. Бесплатно.

Как красиво. У моря цвет моей мечты. Я даже не услышал выстрела.