"Под песни о патриотизме умирают люди!"

Из больниц и аптек пропали импортные лекарства, которые в России были всегда, даже в самые трудные времена.

Врачам сегодня вслед за Шекспиром, впору повторить: «Порвалась дней связующая нить!» А что еще можно сказать, если перед ними больной, которому показано жизненно необходимое лекарство, но его в России нет? Первый сигнал тревоги послали из Екатеринбурга сотрудники детского благотворительного фонда «Мы вместе», им предоставил слово местный телеканал.

«Когда перед самым Новым годом выяснилось, что не только в онкоцентре Екатеринбурга, но и во всей стране нет ни единой ампулы «Даунорубицина», мы надеялись, что Минздрав, чиновники смогут быстро решить эту проблему. Ведь на сегодняшний день это единственный существующий препарат для лечения лейкозов. Мы ошиблись…»

Сотрудники фонда рассказали о 13 маленьких пациентах Центра онкологии, которые остро нуждаются в лечении «Даунорубицином», производство которого в России остановлено.

Как только это выяснилось, в Facebook появился пост директора фонда «Подари жизнь» Кати ЧИСТЯКОВОЙ.

«Дорогие отечественные производители лекарств и их локализованные иностранные коллеги! Вы все говорите, что надо поддержать отечественную фарму и локализованные производства иностранной фармы, чтобы обеспечить лекарственную безопасность. Между тем некоторые из вас подвергают опасности людей, больных раком. «Даунорубицин» в России был «ЛЭНСовский». (Производством «Даунорубицина» в стране занимался только один завод — «Лэнс-фарм». — Г. М.) У ЛЭНСа сейчас, говорят, иностранные хозяева. Это называется «локализация производства».

Фонд «Подари жизнь» купил это лекарство в Германии, где оно называется «Церубидин». Вы, правда, считаете, что это нормально — прекращать производство препарата и оставлять без лечения больных лейкозами, лимфомами, нейробластомами, нефробластомами? Вы уверены, что это нормально, когда благотворительные фонды вынуждены обеспечивать наличие в России препарата из ЖНВЛП (жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты. — Г. М.)?

Вы правда думаете, что мы как пациенты сможем в такой ситуации спокойно отнестись к импортозамещению на рынке лекарств? Чтобы вы, дорогие отечественные фармы, сначала лекарства импортозаместили, а потом — ррраз! — и бросили нас всех на произвол судьбы?

И подумайте о том, что фарма — это не только бизнес и вытеснение конкурентов, но и ответственность».

— Правильно ли я понимаю, что жизненно необходимое лекарство исчезло внезапно, никто не предупреждал врачей о том, что такое может произойти?

— Да, врачи и пациенты узнали об исчезновении препарата первой линии для лечения рака только тогда, когда лекарство уже стало невозможно купить.

«Даунорубицин» известен еще с 60-х годов (его производили в СССР под названием «Рубомицин»). Все последнее время этот препарат выпускал завод «ЛЭНС-фарм» на базе крупной компании «Веро-фарм». Эту компанию в конце 2014 года купила американская Abbott, и бывший отечественный завод превратился в локализованное производство иностранной компании. Новый собственник пересмотрел «онкологический пакет» завода, и «Даунорубицин» решил не производить.

— Нас предупреждают обычно даже об отключении горячей воды на несколько дней. Врач, назначивший плановое лечение больному, вынужден теперь нарушать протоколы лечения?

— Никого не предупреждали, просто в декабре 2015 года больницы неожиданно для себя обнаружили, что лекарство исчезло на складах и в аптеках. Все как будто забыли важнейшую истину: от состояния фармацевтического рынка зависит национальная безопасность.

Наше государство взяло курс на импортозамещение, поддержку отечественных фарм-производителей и тех иностранных компаний, которые локализовали свои производства на территории России. Обеспечив производство всех лекарств у себя в стране, мы могли бы обеспечить себе безопасность. Притом что Минпромторг субсидирует развитие отечественных фармацевтических производств, и уже вступило в силу постановление правительства о «третьем лишнем», дающее преференции для участия в госзакупках лекарств российским и локализованным фармпроизводителям и компаниям из стран Евразийского союза перед другими иностранными фармпроизводителями. Это хорошая идея, но никто не подумал об ответственности перед больными людьми.

— Остановка производства препарата связана с рентабельностью?

— Да, об этом говорят и сами производители. На «Даунорубицин» были зарегистрированы цены от 105 до 216 рублей, в зависимости от дозировки. Очевидно, что это был не самый прибыльный препарат в «пакете» компании, и, видимо, это решило его судьбу.

У фонда «Подари жизнь» на попечении есть дети, которым «Церубидин» нужен прямо сейчас — так называется в Германии препарат, о котором мы говорим. У нас очень много подопечных, которым нужны другие отсутствующие в России лекарства. Такие же подопечные есть и у наших коллег из других благотворительных фондов. Поэтому благотворительные фонды «Подари жизнь» (Москва), «АдВита» (Санкт-Петербург), «Мы вместе» (Екатеринбург) начали закупать «Церубидин» в Германии.

Закупать за рубежом трудно. Для каждого ребенка надо оформить решение консилиума о назначении не зарегистрированного в России лекарства. Надо еще получить в Минздраве РФ разрешение на ввоз препарата. Собрать деньги и договориться с зарубежным поставщиком об отправке лекарства в Россию. Один флакон препарата стоит там 68,5 евро. Для одного ребенка нужно от 7 до 15 флаконов. Взрослым — еще больше.

330 флаконов необходимо областной детской клинической больнице № 1 Екатеринбурга на год. Остальные больницы еще не оценили своих потребностей: не успели. Но уже сейчас очевидно, что понадобятся десятки тысяч упаковок лекарства на страну в год. Это ненормально, когда фонды должны закрывать собой потребности тяжело больных людей всей страны в жизненно необходимых им лекарствах. Но из официальных лиц к ситуации подключилась пока только депутат Госдумы, сопредседатель регионального штаба ОНФ в Свердловской области Лариса Фечина. Она написала официальный запрос на имя главы Росздравнадзора Михаила Мурашко.

— … Я считаю происходящее преступлением против больных людей, — подключился к разговору заместитель директора Федерального центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева Алексей МАСЧАН. — «Даунорубицин» мы вынуждены заменять на препараты, которые более токсичны. Это прямое нарушение многих протоколов лечения. Остановка производства этого препарата связана с тем, что невыгодно сейчас производить старые дешевые лекарственные средства. Это проблема алчности всех мировых фармакологических компаний, они всегда стремятся избавиться от того, что не приносит большой прибыли.

Но есть еще одна проблема, которая лишает нас жизненно важных лекарств, и это уже проблема чисто российская. Как известно, с 1 января 2016 года все новые иностранные лекарства должны подтвердить соответствие своих стандартов качества российским требованиям по стандарту GMP («Правила организации производства и контроля качества лекарственных средств»). И вот в связи с этим у нас исчез препарат «Атгам».

— Не прошел проверку?

— Это был бы очень смешной вопрос, если бы ситуация не грозила смертью людям с диагнозом «апластическая анемия». Объясните мне, какую проверку должен пройти препарат, который был на рынке в течение 25 лет? Для чего его вдруг понадобилось заново сертифицировать? Да еще при такой данности: работает единственная лаборатория, которая могла бы его сертифицировать.

— Пытались ли наладить производство «Атгама» в России?

— Нет, никогда. Исчезновение связано только с требованием перерегистрации. Резко удлиняется процедура выхода этого лекарства на рынок. Многие зарубежные компании не заинтересованы в такой длинной и глупой процедуре, они скорее всего вообще откажутся от продвижения в России своей продукции.

У нас никто не думает о последствиях — это, повторюсь, преступление перед всеми, кто заболел и должен лечиться по мировым стандартам, а вместо этого вынужден получать терапию, которая менее эффективна.

Пока законодатели думают об отечественном производителе, а не об отечественном пациенте, невозможно что-то сделать. Под песни о патриотизме умирают люди! Патриотизм же в том, чтобы лечить наших больных самыми лучшими лекарствами, которые только есть в мире.

Когда верстался номер

Кате Чистяковой позвонили из компании Abbott: сказали, что «Даунорубицин» на складе ЛЭНСа есть. Почему его нет в продаже с декабря, объяснить не смогли. Обещали производить дальше.

— Жду от них официального письма с информацией о том, как можно купить препарат. Никаких других подтверждений новому факту у меня пока нет, — сообщает Катя.