Красные и белые: примирение через непримирение

Наступил 2016 год, год сложный и, на мой взгляд, переломный в последующей российской истории. 2016 год будет подобен 16 году ХХ века и  концу  80-х, другими словами, год экономического и социального кризиса.

Но любой кризис является трагедией для проигравших, и годом благоденствия для победивших. Мы с  горестью говорим о 16 годе ХХ века и о конце 80-х годов, так как эти годы стали переломными, уничтожающими предшествующую систему, но при этом они становились победными для новых элит. 1916 год так же, как и конец 80-х могли бы стать годами, давшими новые горизонты и новые толчки развитию нашей страны через революцию не политическую, а революцию социальную, революцию качества. В любом крахе, в любой трагедии всегда нет одного виноватого. Виноваты все. Русский царь в 1916 году считал социальные реформы необходимыми, но преждевременными. Русская либеральная элита промышленников и интеллигенции относилась к реформам почти по-ленински: вчера было рано, завтра будет поздно. Такой же подход был и в конце 80-х: с одной стороны, со стороны правящей элиты чувствовалась необходимость реформ, но не сейчас, а «когда-то»; с другой стороны, у новой интеллигенции и новых промышленников-цеховиков не было не только желания ждать, но и доверия к правящему классу, который сегодня говорит о либерализации экономики, а завтра может просто всех «запереть».

В 16 год XXI века мы вошли с ярко выраженным, кажущимся почти неразрешимым противоречием между красным и белым взглядом на социальное развитие и на поиск виновных в проблемах XX века. Красные представители – это те, кто почти идеализирует историю советского периода, видя в советской «ленинско-сталинской» системе единственно возможный и идеальный путь развития нашего государства в ХХ веке, при этом списывая падение советской системы на заговор предателей. Белые представители имеют взгляд на историю ХХ  века почти диаметрально противоположный красным. Представители «белых» видят в Революции октября 1917 года самую главную историческую трагедию в истории нашего государства. Они считают, что Большевистская Революция и дальнейшее поражение в Гражданской войне белого движения отбросили социально-экономическое развитие нашего общества на долгих 100 лет. Современные белые считают, что не будь Октябрьской Революции, Россия была бы именно тем, кем сейчас являются Соединенные Штаты Америки. Именно России была предначертана судьба быть доминирующей державой в экономическом, политическом и демографическом смысле. Все то, о чем мы сейчас говорим с завистью про Америку, должна была бы о нас говорить Америка и Европа в 16 году XXIвека, не будь Революции 1917 года, на взгляд белого движения.

Возможно ли найти консенсус к году празднования столетия для кого-то драматических, а для кого-то радостных событий, и нужен ли данный консенсус? Многие государственники, в основном разделяющие «красный» взгляд на историю, уверен, отнесутся с большим скепсисом к данной идее. По их мнению,  история России такова, какова она есть. Соответственно, само понятие консенсуса  в данном контексте не имеет смысл. Но здесь вопрос: а для всех историяРоссии такова, какова она сеть?

Огромное количество граждан СССР жили в своей параллельной истории. Тот факт, что после падения Советского Союза во многих республиках сразу же появился альтернативный взгляд на историю Советского времени, подтверждает данный тезис. Я сам родился и провёл детство в советский период. В каком-то смысле я сам являюсь типичным представителем Советского Союза. Но при этом я, моя семья и весь мой круг общения был совершенно «белым».

Давайте рассмотрим на моем примере взгляд на универсальный подход к советской истории. Я родом из Донских казаков. Мой прадед стоял в 2-х километрах от Константинополя в 1878 году. Мой дед служил вахмистром в первой сотне Его Величества Лейб-гвардии Казачьем Полку, в Царской охране у двух последних императоров, после этого в жандармерии, занимаясь политическим сыском. После революции он был участником знаменитого антибольшевистского восстания казаков в марте 1918 года. Участвовал в Степном походе. В том же 1918 году в рядах атамана Краснова громил армию товарища Сталина у Царицына. Мой отец так никогда и не признал власть большевиков и советскую историю, считал все советские праздники «антипраздниками», был диссидентом и антикваром, финансово помогал антисоветским писателям. Я помню, круг общения моего отца был очень большой, и уверен, что у каждого из его друзей был такой же свой большой круг единомышленников, которые верили в «белую» идею как единственно  верное для развития России.

Другой вопрос, который зададут современные идеологи, будет звучать следующим образом: если официальная история придерживается «красного» советского взгляда, то зачем нам воскрешать какую-то «белую» историю, которая для основной массы является неформальной. Ответ лежит также в статистике и социологии. Любое притеснение какой-то части населения производит обратную агрессивную реакцию. Белые себя считают непримиримыми с красными прежде всего из-за монополизации политической истории. Да, гражданская война не идёт в формате столетней давности, но она продолжается также с деструктивными последствиями для российской экономики. Прежде всего,  протест неприемлющих «красную» историю выражается в массовой эмиграции. Те, кто остаётся, протестуя, отказывается становиться производителем, а все  больше требует у государства благ и компенсаций. Я уверен, что, не дав места для самовыражения «белой» идеологии, опоры капитализма, невозможно провести структурные реформы в российской экономике. Чтобы произвести реформы,  человек должен захотеть трудиться на благо страны. Но захочет ли капиталист трудиться и оставлять деньги в нашей стране, если он видит «красную» монополию на идеологию. Русский капиталист будет трудиться и реинвестировать прибыль в российскую экономику,  только если он видит, что  строит «белую», капиталистическую Россию. Русскому национал-капиталисту, чтобы чувствовать себя у себя дома, необходимо видеть памятник Врангелю, Деникину и ездить по их проспектам. Русский капиталист хочет видеть в Думе не только левый «красный» фронт с партией КПРФ во главе, но и «белый» правый фронт, возможно,  с РОВСом во главе.

На мой взгляд, примирение между красными и белыми возможно только в непримирении, другими словами, необходимо создать цивилизованную дискуссию между красными и белыми на культурном, идеологическом и политическом уровне. Тогда гражданская война будет видеться как часть жесткого конкурентного политического противостояния двух экономических моделей, а не как геноцид, требующий осуждения. Нет ничего плохого в политической непримиримости красных и белых, республиканцев и демократов, консерваторов и лейбористов. Организация любой  непримиримой дискуссии всегда являлась для любого общества двигателем прогресса, и любая попытка выдавливания какой-либо идеологической силы приводила в итоге к социальным, экономическим и политическим проблемам. Так было при Царе-Батюшке, так было и во времена  Советской России. Но сто лет истории не должны пройти бесследно. История ценна только тогда, когда мы можем делать из неё выводы.

Леонид Севастьянов