Что такое "демократия"?

В последнее время всё яснее становится различие между демократией и либерализмом. Между демократическим и либеральным лагерем всё чаще возникают политические разломы, всё резче различаются экономические проекты, а соответствующие мировоззрения становятся непримиримыми и враждебными. В чём состоит это новое политическое деление, которое, видимо, предопределит политическое развитие мира после исчезновения традиционной пары капитализм-социализм с исторической сцены? Как случилось, что общее определение "либеральная демократия" распалось на две непримиримых составляющих? В какой момент эти два слова, "либерализм" и "демократия" стали по разные стороны политического фронта?

Что такое "демократия"?

Никто не будет отрицать, что само это понятие, а равно и политическая система, им обозначенная, ведут своё происхождение из Афин древней Греции. «Демократия» дословно означает «власть народа» – «демоса». Слово «демос» изначально обозначало народ, проживающий на определённой территории, и было связано с историей этой территории, системой социальных, этнических и профессиональных отношений. В принципе, "демос" являлся у греков практически синонимом слова "этнос". Таким образом, "демократия" понималась изначально не как участие в управлении государством совокупности индивидуумов, но как участие в нём особой и нерасчленимой общности, "органической общины". Эта органическая общность представляла собой отдельного "коллективного индивидуума", чья неповторимость, уникальность и самоидентичность проявлялась в традициях, нравах, морали и этике, свойственных именно этому народу, именно этому "демосу". Этнос" и "демос" мыслились греками как общность, объединённая именно культурной, этической и религиозной традицией. Таким образом субъектом "демократии" изначально являлся и логически должен являться именно "народ" – как нечто качественно единое, неделимое на атомарные индивидуумы, исторически укоренённое в культурных, религиозных и этических традициях, свойственных данному региону, данной территории.

Не плебисцит, не тайное голосование определяли изначально базовые принципы демократии. Греки выделяли три принципа, свойственные истинно демократическому режиму:

– равенство перед законом;

– равное право исполнять в государстве любые функции для всех граждан;

– свобода слова;

Эти принципы определяют "прямую демократию", где все граждане имеют право участвовать в ассамблее. Величественно звучит клятва афинянина по защите демократии: "Я убью моим словом, моим действием, моим голосом на ассамблее, моей рукой, если я смогу, каждого, кто свергнет демократию <...>. И если кто-то другой убьёт преступника против демократии, я буду считать убийцу чистым перед богами и божественными силами, поскольку убит будет враг народа!". Очень важно при этом, что в истинной демократии, в прямой демократии "народ правил в полном смысле этого слова, а не просто выбирал людей, чтобы они им управляли" (Жаклин де Ромийи).

Прямая демократия и есть подлинная демократия, так как в ней выполняются и соблюдаются все основные нормы режима, основывающегося на изначальной логике самого этого термина. Непрямая, опосредованная – представительная демократия – уже в самой своей идее несёт определенное противоречие, искажение изначальной концепции, некую подмену народного волеизъявления системой посредников, узурпирующих власть народа под тем или иным предлогом. Непрямая демократия, существующая сегодня, возможно была бы названа греками иным термином: возможно "аристократией", или даже "тиранией".

Ещё одной важнейшей чертой демократии является деление людей на "граждан" и "неграждан". "Граждане" по-гречески назывались "политес", а не-граждане "идиотес". Наше слово "идиот", таким образом, означало изначально отдельного индивидуума, лишённого связей с "демосом" и "полисом", оторванного от социальных, этнических и религиозных традиций, т.е. являющегося не частью народного целого, но лишь атомарной и автономной личностью.

"Гражданином" в демократическом режиме считался всякий, кто с полным основанием принадлежал к "демосу", к "народу", кто был неразрывно и прямо связан с родиной т.е. с землей и прошлым, с историей земли. "Гражданином", "афинянином" надо было родиться, стать им было практически невозможно. "Гражданство" мыслилось как нечто укоренённое в истории нации, как нечто глубоко автохтонное.

Итак все определения демократии относятся только и исключительно к органической общине, объединенной землёй, историей и культурой, к общине автохтонной, к общине духовной и живой, нерасчленимой на составляющие, нераздельной. И сама категория "демоса", и осуществление им прямой власти, и основополагающая юридическая концепция гражданства, и принцип трёх основных демократических прав – всё это мыслится применительно к особому индивидуальному живому и неповторимому организму, которым является данный конкретный полис или этнос. Совершенно очевидно, что при таком определении не может существовать никакой универсальной теории демократии, никаких универсальных рецептов или правовых норм, так как каждый народ, как особое органическое единство с необходимостью имеет свои неповторимые исторические, национальные, религиозные и этические черты, которые при демократическом строе ложатся в основание юридических, правовых, политических и экономических нормативов.

Что  такое «либерализм»?

Перейдём теперь к "либерализму". Если демократия имеет древнюю историю, и уже после Афин режимы демократического типа постоянно появлялись в истории в той или иной форме, то понятие "либерализма" является сугубо современным. Оно возникло на ранних стадиях развития капитализма как особая беспрецедентная идеология, в которой воплотились философские, политические, социальные и экономические принципы того, что принято называть "современным миром", "модернизмом", в отличии от традиционных обществ или тех режимов, где под маской "современности" были замаскированы архаичные, традиционные ценности, как это имело место в определённых социалистических, националистических и др. обществах.

Термин "либерализм" происходит от латинского "либертас", т.е. "свобода". Но надо сразу заметить, что практически никогда в истории либеральной мысли этот термин "свобода" не прикладывался к какому бы то ни было коллективному субъекту — будь-то "народ", "общество", "нация", "социальная группа", "государство", "класс" и т.д. Такие выражения как "народный либерализм", "национальный либерализм" или "государственный либерализм" немыслимы и абсурдны. Те идеологии, которые ставили во главу угла принцип свободы того или иного коллектива, всегда носили иные названия – "национализм", "социализм", "синдикализм" и т.д. Либерализм – это идеология, целиком и полностью сконцентрированная на человеческом индивидууме, на его благосостоянии, и требующая для этого индивидуума самого высокого дара "свободы". Именно такой тезис о необходимости обеспечения индивидуальной свободы для человеческого существа и был центральным мотивом всех форм либеральной идеологии. В конечном счёте, идеология либерализма тождественна идеологии чистого индивидуализма, т.е. признанию высшей инстанцией общественного устройства "индивидуума", его интересы, его права, его благосостояние. Причём крайне важно заметить, что концепция "индивидуума" в либеральной идеологии рассматривается как нечто совершенно самостоятельное, первичное, основополагающее, не связанное ни с историческими, ни с социальными, ни с религиозными характеристиками. "Человек", "индивидуум" либерализма есть нечто прямо противоположное "гражданину", как понимали его греческие демократы, так как "гражданин" создаётся из причастности к традиции, земле и истории, а просто "человек" – в либерализме – есть категория сугубо абстрактная, заведомо очищенная от историко-социальных наслоений.

Весьма показательно, что в греческом демократическом полисе центральная фигура либерализма, атомарный "индивидуум", получила бы довольно унизительное имя "идиотес".

Яснее всего философские принципы либерализма были сформулированы английскими мыслителями Джоном Локком и Бернардом Мандевиллем. Именно в их теориях впервые в истории человеческой мысли как некая культурная философская аномалия появляется "атомарный индивидуум" как вещь в себе, как некая абсолютная категория, чьи мотивации, действия и реакции коренятся в удовлетворении личных эгоистических потребностей. "Свобода" в учении основателей либерализма относилась именно к такому персонажу. Именно этот тип ставился либералами в центр их представления об обществе, о политическом и экономическом устройстве государства, о ходе человеческой истории.

Совершенно очевидно, что теория "свободы" для индивидуума тут же сталкивалась с логическим противоречием: свобода одного индивидуума с необходимостью ограничивается свободой другого. В этой связи любопытно замечание Шигалева в "Бесах" Достоевского: "Исхожу из абсолютный свободы, заканчиваю абсолютным рабством". Либералы, однако, нашли другой способ избежать этого явного противоречия. Они свели всю философскую проблематику индивидуальной свободы к экономической сфере. Начиная с определённого момента идеология либерализма вообще перешла на чисто экономический уровень, оставив философскую и социальную проблематику в стороне. Важнейшим этапом на этом пути было появление трудов Адама Смита, главного теоретика либеральной экономики, остающегося высшим авторитетом либералов и до сих пор. Смит, отправляясь от концепций Локка и от философии индивидуализма, перевёл принцип "свободы индивидуума" в принцип "свободы торговли", отождествив тем самым социально-политическую реальность с реальностью чисто экономической. Экономическая свобода, реализующаяся в ничем не ограниченном товарно-денежном обмене и рынке, достижима путём снятия всех внеэкономических влияний на поведение "атомарного индивидуума". В действительности индивидуум не свободен, но он может стать свободен, если сделать минимальными, а в пределе, и не существующими все формы давления на него со стороны коллектива, который по определению ограничивает его материальные возможности. Так как в оптике либералов индивидуум характеризуется в первую очередь эгоистическими материальными потребностями, то задачей либерализма становится максимально уменьшить воздействие на него нематериальных и неэгоистических факторов.

Итак, либерализм исторически, концептуально, политически, философски и экономически представляет собой нечто совершенно отличное от демократии. Если в центре демократического мировоззрения стоит "демос", то в центре либерального "индивидуум"; если демократия основана на верховенстве коллективного интереса над частными, то либерализм на верховенстве частного над коллективным; если демократия озабочена в первую очередь политической сферой, "властью", прямым участием в управлении общиной, то либерализм — сферой экономики, обеспечением экономических и торговых свобод отдельной личности; и наконец, если демократия это одна из форм политического устройства традиционного общества, то либерализм новая экономико-философская доктрина, основанная на полном отрицании традиционной цивилизации и на стремлении в пределе уничтожить все органические общественные институты, принадлежащие политической и культурной истории народов и государств.

«Демократия» vs «либерализм»

Как же случилось, что столь противоположные по духу и букве политические учения часто смешиваются в некую общую категорию? В этом нет ничего удивительного. Исторически сложилось так, что начиная с эпохи Просвещения на останках традиционной западной цивилизации, наследующей в основных чертах дух Средневековья, стала складываться особая анти-традиционная цивилизация, несущая в себе глубинный нигилистический импульс. Но этот нигилизм не мог выразиться со всей той определённостью, которую он приобрёл позднее, уже в конце XIX начале XX веков. Этот нигилистический импульс вынужден был оперировать с определёнными категориями, имевшими более или менее позитивный и традиционный смысл. Поэтому апелляция к принципам либерализма у деятелей Просвещения и теоретиков Французской Революции сочетались с определёнными демократическими тенденциями. Можно сказать, что нигилистический либерализм маскировался под демократическими лозунгами, чтобы использовать для своих целей органические и глубинные энергии недовольства народов Европы выродившимся абсолютизмом. Либерализм, совершенно чуждый всяким национальным и социальным симпатиям, эксплуатировал в своём историческом развитии и национальные, и социальные, и демократические тенденции, никогда с ними не отождествляясь, но, напротив, идеологически подтачивая их внутреннюю стройность. Либеральные моменты в акцентировании "прав человека" вопреки "прав и обязанностей гражданина" подточили идеологическую стройность французской революционной демократии. Либеральные элементы успешно разложили и многие национальные и социалистические движения, внеся в эти разновидности "коллективистских" политико-идеологических доктрин принцип "экономической эффективности", идеи рынка, превознесения "индивидуального благосостояния" и т.д.

До поры до времени либерализм не мог проявиться в своём чистом виде как самостоятельная политическая сила, так как для такого проявления необходимо было не только предельно ослабить, но и практически разрушить все традиционные политико-социальные организмы государства, нации, социальные классы и т.д. Осуществление нигилистического проекта планетарного свободного рынка, в котором действовали бы "атомарные индивидуумы" безо всяких национальных, социальных и политических различий, предполагает долгую предварительную работу по разрушению традиционных социальных структур. Именно поэтому либерализм вынужден был сочетаться с другими политическими учениями, внутренне чуждыми ему, но позволяющими на определённой стадии проводить подготовительную работу по созданию "либерального пространства".

Судя по многим признакам противоестественный альянс демократии и либерализма подходит к своему концу. В ходе XX века либеральные доктрины не только смогли теоретически обособиться, довести до логического конца все свои идеи, но и создать определённые политико-экономические структуры управления, позволяющие либерализму выступать как самостоятельная идеологическая, политическая и даже силовая структура, имеющая свои центры влияния практически во всех странах мира и очень часто в лице правителей этих стран.

Либералы, становясь всё более и более могущественными, приобретая всё больше и больше власти над миром через свои авангардные позиции, занимаемые англо-саксонскими странами, в первую очередь США и его геополитическими сателлитами в Европе и Третьем мире, начинают тяготиться не только духом подлинной демократии, но даже той пародией на демократию, которая ещё сохранилась в некоторых странах. И эта опасность, действительно, является серьёзной, так как внутренняя логика мировоззрения, даже будучи предельно искажённой, накладывает определённые идеологические обязательства на тех, кто к этому мировоззрению причастен.

И в определённый момент демократия, осознав, что либерализм угрожает самому её существованию, может мобилизовать все свои силы для решительной и последней битвы.(С)