Удивительная история о гениальном учёном

На Западе думали, что это псевдоним группы ученых, но это оказался один человек.

О советском академике Якове Борисовиче Зельдовиче можно рассказывать бесконечно, но сегодня не тот день для серьёзных биографических очерков.

Наверняка многие не единожды слышали эту звонкую еврейскую фамилию и о том, что Яков Борисович был самым засекреченным учёным в СССР, работавшим над созданием атомной и водородной бомбы.И неправда, когда говорят, что все наработки в этой сфере были украдены русскими у американцев. Подсмотрели — возможно. А если и украли, то не у американцев, и не русские — а евреи у евреев (вспомним Ферми, Оппенгеймера и Эйнштейна).

 

На этот счёт есть даже старый партийный анекдот:

«Среди великих советских физиков одни евреи: Иоффе, Ландау, Зельдович, Харитон, Лифшиц, Кикоин, Франк, Бронштейн, Альтшуллер, Мигдал, Гинзбург — сказал однажды советский чиновник, — Хорошо, что есть хоть один русский — Халатников!

— Да, — ответили ему, — только Исаак Маркович и остался!»

Так что никакими достижениями американцев в советской атомной программе и не пахло. А если серьёзно, то любой любопытствующий может ознакомиться с работами Зельдовича и Харитонова, посвященных ядерным цепным реакциям (1939 год), чтобы убедиться, что их расчёты по поводу урана-235 были верны.

 

У Зельдовича никогда не было высшего образования — лгут те, кто говорят, что бриллианту гениальности нужна огранка. Разумеется, он учился, но его интересы были гораздо шире одной только физики. Он забросил физмат Ленинградского университета, чтобы посещать лекции физмата в Политехническом университете, но вскоре бросил и это, так и не получив диплома о высшем образовании. Но это не помешало юному дарованию в 22 года стать кандидатом наук, а в 25 лет — доктором наук. Да, в те «дремучие» времена можно было защищать докторскую не имея высшего образования.

Его интересы в науке (физике) поражали воображение — он изучал физическую химию и химическую физику, теорию горения, астрофизику, ударные волны, детонации, атомную физику и космологию. От бесконечных вопросов любознательного студента сбегали все педагоги. И в итоге он превзошёл всех учителей.

Помимо прочего Зельдович в качестве хобби изучал астрономию и иностранные языки. И хотя никогда не бывал за пределами СССР, прекрасно знал несколько европейских языков.

Яков Борисович был настолько увлечённым своим делом человеком, что в конце 30-х, когда вопросы о делении атомного ядра особо никого не интересовали, занимался изысканиями в этом направлении забесплатно. И когда ему понадобились 500 рублей для какого-то эксперимента, то его старшие коллеги даже отказали — не занимайся глупостями Яша.

 

Поскольку Зельдович был самым засекреченным в СССР учёным, то на Западе, когда в научных журналах выходила очередная статья под его фамилией, считали, что «Зельдович» — это псевдоним целой группы советских учёных. Когда же выяснилось, что это работы одного человека, в США его окрестили гениальным астрономом. Хотя как было сказано выше, астрономией и космологией он занимался в качестве хобби к реальной сфере деятельности, не имеющих никакого отношения.

Но это не помешало «капиталистическому блоку» заочно наградить его кучей регалий. Так он стал членом Национальной академии наук США, Королевского астрономического общества Великобритании и еще десятка национальных академий мира, был награжден золотыми медалями Общества астрономов Тихоокеанского побережья и Королевского общества.

 

Помимо астрономии и иностранных языков Зельдович во внеурочное время увлекался и женщинами.

И надо сказать, так же успешно. Медалей ему за это никто не дал, зато его пассии наградили его 5 ребятишками. Есть байка о том, что Берия, зная о слабости Зельдовича, приставлял к любвеобильному учёному охранников, но тот всегда умудрялся их перехитрить и находил способ уединиться с подругами.

На одном из собраний Зельдовича попросили высказаться на философскую тему «О форме и содержании». Яков Борисович не растерялся и сходу сказал: «Формы должны быть такими, чтобы их хотелось взять на содержание».

К слову, о «содержании». Ни своих пятерых женщин, ни детей Зельдович не бросал и от них не отказывался и материально всю жизнь поддерживал.

 

Когда началась Великая Отечественная война перед Яковом Борисовичем поставили задачу о создании нового ракетного оружия. Он настолько быстро справился, что удивил многих. Так появилась система залпового огня БМ-13, известная всему миру под названием «Катюша».

 

Советский физик-теоретик Юлий Харитон рассказывал, что когда оставался наедине с академиком Курчатовым во время обсуждения каких-либо наработок не раз восклицал: «Да, Яшка всё-таки гений!»

А знаменитейший Лев Ландау говорил о Якове Борисовиче, что «ни один физик, исключая Ферми, не обладал таким, богатством новых идей, как Зельдович».

 

Когда Зельдовича избирали академиком, товарищи из учёных кругов подарили ему академическую шапочку с надписью «Академия наук СССР» и плавки с надписью «Действующий член». Не будем гадать, что имели в виду его друзья-товарищи, но подкол точно удался.

Помимо плавок и шапочки у Зельдовича было столько наград, что он их постоянно терял в квартире: три звезды Героя Соцтруда, медаль лауреата Ленинской премии и три – Государственной, а орденам не было счёта. Однако он всегда шутил, что не отказался бы получить ещё одну награду, раз уж заслужил.

 

Юлий Харитон (справа) и Яков Зельдович

Когда Зельдовича расспрашивали о создании первой атомной бомбы, он всегда уклонялся от ответа, объясняя это тем, что тема засекреченная, и еще «25 лет должен молчать». Но однажды он рассказал о своём впечатлении об её испытаниях:

«Меня поразила трава. Была удивительная тишина, и вдруг я вижу, как трава легла – это пришла ударная волна. Тишина и поникшая трава – главное впечатление от ядерного взрыва…»

Об этом великом, без преувеличения, человеке, можно писать и спорить вечно. Некоторые знатоки считают, что многие заслуги Зельдовичу просто приписали задним числом. И в пример приводят его работу над «Катюшей» — якобы он никогда не занимался баллистикой снаряда БМ-13, поскольку он занимался теорией горения и взрывов, а баллистика — не его профиль. Есть специалисты по Зельдовичу, что скажите?