Статья в "Украинской Правде" без купюр. Нам долго предстоит мириться с братом...

Сквозь ад. Гражданские заложники в оккупированном Донбассе

25.12.2015 Александра Матвийчук, правозащитник, координатор "Євромайдану SOS", специально для УП

Больше как полтора года миллионы наших граждан проживают на территории "серой зоны", где право как институт – просто не существует. В условиях отсутствия какой-либо правовой защиты от грабежа, избиения, изнасилования, похищения и убийств, они пытаются адаптироваться к этой новой реальности на оккупированных частях Луганской и Донецкой областей. Впервые в истории независимой Украины такой огромный массив тяжких преступлений рухнул на недореформированны органы национального расследования. Государство не справляется с этой работой даже на освобожденных территориях. Поэтому документирования нарушений прав человека, собственно, как и многое другое в нашем государстве, приняло на свои плечи гражданское общество. "Евромайдан SOS" начал отправлять мобильные группы для отслеживания ситуції в Крыму и на Донбассе в начале марта 2014 года. Тогда мы имели определенные иллюзии относительно возможности правового вмешательства в ситуацию. Но быстро стало понятно, что "антитеррористическая операция" является ничем иным, как борьбой против оккупационной войны России за стремление Украины выйти из орбиты влияния "русского мира".

Террор как способ ведения войны Весной 2014 года вооруженные бандиты начали похищать и пытать людей для установления контроля над регионом. Обычных людей из Донбасса. Активное меньшинство нужно было физически ликвидировать или заставить убраться прочь из региона, и запугать пассивное большинство. Первыми звоночками стали убийство 22-летнего донецкого активиста Дмитрия Чернявского на мирном митинге, который пророссийские тітушки превратили в кровавое побоище, и похищение в Чистый четверг перед Пасхой и пытки до смерти горловского местного депутата Владимира Рыбака за попытку восстановить украинский флаг на здании. Опьяневшие от безнаказанности и пассивности местной милиции боевики быстро создали организованную систему "эскадронов смерти". На сегодня на подконтрольных военным диктатурам территориях так называемых "республик" действуют специальные органы, названные в честь сталинских предшественников – НКВД, СМЕРШ, МГБ. Сотрудники этих органов неутомимо работают для выявления и ликвидации людей, которые имеют "неправильные" взгляды, хотя под каток репрессий попадают все. Ведь в подвалах сидят и бизнесмены средней руки, и нарушители неизвестных "законов военного времени", и жертвы бытовых доносов завистливых соседей. Когда человек с оружием получает мандат на решение вопросов собственности, свободы и жизни другого, – единственным ограничением для нее является дистанция поражающего действия ее автомата. Только по официальным данным, через плен прошли 1333 гражданских лиц, 27 журналистов, 38 волонтеров. До сих пор в застенках находятся 131 человек, среди которых гражданские. Волонтерские инициативы, которые контактируют с родными пленных, утверждают, что реальные цифры больше в геометрической прогрессии.

Работа "эскадронов смерти" "Евромайдан SOS" и другие члены Коалиции "За мир и справедливость на Донбассе" давно не имеют доступа к оккупированным территориям. Но проведенное Коалицией опроса полторы сотни освобожденных из плена людей дают возможность представить, что происходит в местах, известных больше как "подвалы". Было установлено 79 таких мест, где содержатся люди. Это административные здания, військомати, офисные помещения, частные квартиры, гостиницы и общежития, заведения общественного питания, промышленные предприятия, заводы и фабрики, подвалы, гаражи, канализационные колодцы, клетки, собачьи вольеры. В большинстве случаев они непригодны даже для кратковременного содержания людей. На самом деле, любой человек, который проживает на оккупированный территории, может попасть в подвал. Причины довольно разнообразны и, в худшем, непредсказуемые: проукраинская позиция, принадлежность к иному, чем Московский, патриархат, безобидное фотографирование на телефон "стратегических объектов", как стадион "Донбасс Арена" или кофейня, подозрение в шпионаже или помощи ВСУ, доносы через семейные ссоры, пассивность в помощи так называемым "республикам". Распространены похищения с целью выкупа – такой себе бизнес на крови. В буквальном смысле этого слова.

Возрождение средневековой инквизиции Масштабы пыток и жестокого обращения с незаконно задержанными гражданскими людьми впечатляют. Каждый второй опрошенный был піданний пыткам и жестокому обращению. 12% – женщины. Для 71% людей, причинения физического и морального боли сопровождало их в течение всего период содержания. Около 46% людей, которые избежали пытки, стали непосредственными свидетелями того, как пытают других. Около 16% опрашиваемых лиц рассказывают о внесудебных расстрелах и ушиб до смерти во время пыток. Сексуальное насилие остается скрытой проблемой. Об изнасиловании женщин в плену и случаи сексуального надругательства, например, изнасилование овощами, рассказывают только мужчины. Сами женщины молчат. На самом деле, это очень тяжелые показания. С этим знанием и опытом людям надо как-то учиться жить дальше: "Слышал, как пытали других. Один был прикован наручниками, с завязанными глазами. У меня щелка была приоткрыта, я видел его немного, он был с кастрюлей на голове. По кастрюле били. Он кричал: "Убейте, только не бейте больше". "... Над ним сильно издевались. На груди вырезали ножом слово "бендера" и зарезали. Он погиб. Он долго лежал, не в морге, около двух недель. И потом его обменяли как 200-го, "Айдара" отдали". "...Вечером в часов девять ых привезли, и до часов четырех я не мог заснут вот их криков. Так кричали, что волосы дыбом становились. Потом слышал, что их достали, притащили ко входу в наш гараж. Слышал, как разговаривали, куда их девать. Сказали, что в расход. Я так понял, что они их тащили, и слышно было, что падают тела".

Около 63% гражданских лиц проходили через процедуру, которую достаточно условно можно назвать "допросом". Кратко суть этой процедуры бывшие пленные характеризуют так: "Да, контакты были. Их суть заключалась в том, что нас били". Об этом говорят 67% людей, которых допрашивали во время содержания. Способы таких "допросов" достаточно разнообразны: людей бьют; надевают противогаз и перекрывают кислород; простреливают части тела; режут; отрезают уши, пальцы; привязывают оголенные провода к половым органам и пускают ток. Они рассказывают о том, как их сокамерников забивали в деревянные ящики, насиловали, кастрировали, лишали пищи и воды. Мало кто обращает внимания на возраст, пол, состояние здоровья и другие вещи: "Я просила меня не бить, говорила, что беременна. Они сказали, что "очень хорошо, что укроповский ребенок умрет". Нас били всем, чем угодно: и прикладами, и ногами, и бронежилетами, которые нашли у нас. Били по всем частям тела. Об меня тушили бычки. Мне, потому что я смотрела и кричала, когда избивали вторых, завязали скотчем глаза. Я на тот момент была на третьем месяце беременности, и в результате избиений у меня началось кровотечение..." Военное руководство кремлевских республик охотно использует рабский труд незаконно задержанных гражданских лиц. Принудительные работы выполняли 58% опрошенных. Они роют окопы, восстанавливают дома, убирают улицы, переносят грузы, разгружают "российские гумконвої", в которых перевозится оружие. Отдельных заключенных заставляют проводили разминирование, есгумації, мыть от крови автобусы с телами, раскапывать и хоронить погибших. Излишне отмечать, что такая "работа" наносит сильных моральных страданий удерживаемым людям.

Ответственность России Показания удерживаемых людей дают много доказательств, что Россия осуществляет эффективный контроль над незаконными вооруженными формированиями. Неслучайно в 44% руководящую роль в проведении допросов и организации охраны "подвалов" выполняли кадровые военные и "добровольцы" Российской Федерации. Для поддержания надлежащего патриотического фона в самой России пленных заставляли оговаривать себя и давать ложные показания российским журналистам: "... я должна была дать интервью. Как они выразившемуся, это мой билет на свободу. Они должны сесть со мной, заучить, что я буду говорит. Они мне это все напишут на листочке: "Мы тебя напишем, мы тебя покажем. Ты же понимаешь, как важно, чтобы люди знали правду, какая Украина плохая и какая замечательная Россия, какая замечательная "ДНР". Несколько опрошенных свидетельствовали о перевозке их для допросов на территорию Российской Федерации. Рассказывает пленный священник: "Когда нас привезли в Перевальское ДК к Козицыну 23 июля 2014года, они меня узнали – видели меня по российскому ТВ, как я на Майдане выступал. Кулек на голову надели, перевязали рот кульком, связали руки с ногами, начали жечь ноги, лупит по ребрам... Меня так били, что я мочился под себя. И им потом от этого запаха, вот этого всего было противно бить, и это было мне помощью. Зажигалкой ноги жгли, били электрошокером, глаза выдавливали, рот раздирали, крест в задний проход заталкивали... Я валялся в углу около суток. Потом нас повезли в Россию".

Будет ли Моторола председателем Донецкой ОГА Сейчас обмен пленными приостановился: ходят слухи, что боевики потребовали тотальной амнистии. Союзники тоже настаивают на выполненные минских договоренностей. Продолжаются сложные переговоры, продвигается концепция предоставления иммунитета для всех кандидатов на выборы в оккупированном Донбассе, и за ними амнистия. По такому сценарию под амнистию могут попасть и те, кто совершали военные преступления. "Лучше мир, чем война", – уклоняются еврочиновники от прямого ответа, имеет ли Украина амнистировать военных преступников. Мол, вопрос амнистии является всегда сложной дилеммой. С тем, что мир лучше войны, трудно не согласиться. Но до сих пор правительства демократических стран справедливо требовали от Украины эффективного расследования и наказания виновных в преступлениях Євромайдану для утверждения правосудия. Теперь наша очередь вернуть этот месседж Европейскому Союзу и призывать его следовать декларируемым им ценностям. Не может быть мира без справедливости. Те, кто совершили военные преступления, должны быть наказаны. И не имеет здесь никакой дилеммы. Это базовый постулат международного уголовного права. Украина борется не только за территории, но и за людей, которые на них проживают. Поэтому когда мы говорим об освобождении заложников, мы имеем в виду не только замученными в подвалах гражданских людей. И не только больше семи сотен пропавших военных и родных, которые ждут их возвращения домой. Мы говорим о около трех миллионов людей на оккупированных территориях, основная задача которых теперь – выжить. О более двух миллионов людей, которые не могут вернуться домой. О жителей около 200 населенных пунктов, которые находятся на 350-километровой линии разграничения, и периодически попадают под обстрелы. ".. на каждой остановке городского транспорта на столбах были ретрансляторы, которые все время по кругу громко транслировали советские патриотические песни, а по субботам – детские песни. Все это негативно влияло на психику; складывалось впечатление, что мы заблудились и находимся в СССР". Когда оккупированные территории вернутся под контроль Украины, то, помимо восстановления инфраструктуры, разорванных родственных связей, искореженных человеческих судеб, уничтоженных детских садов – нужно будет восстанавливать веру людей в справедливость. Чтобы все, кто совершили эти тяжкие преступления, были наказаны. Военные преступления, как известно, не имеют сроков давности.

Александра Матвийчук, правозащитник, координатор "Євромайдану SOS", специально для УП

Надежды на примерение с братским украинским народом становится все меньше. Они еще долго будут верить подобному...