Как Центральная Азия реагирует на конфликт РФ и Турции

Антитурецкая кампания, захлестнувшая Россию с подачи Кремля, не делает различий между властной бюрократией и простыми людьми, между экономикой и культурными связями и даже между понятиями «турецкий» и «тюркский». А это грозит оттолкнуть от Москвы ее самых преданных союзников в Центральной Азии.

В конфликте с Анкарой из-за сбитого Су-24 Москва не стала ограничиваться санкциями и развернула кампанию против всего, что связано с Турцией, не делая особых различий между властной бюрократией и простыми людьми, между экономикой и культурными связями и даже между понятиями «турецкий» и «тюркский».

Министр культуры Владимир Мединский направил правительственную телеграмму главам нескольких российских регионов (Алтая, Башкортостана, Якутии, Татарстана, Тывы и Хакасии), в которой потребовал «незамедлительно прекратить» все контакты с международной организацией ТюрКСОЙ. Организация эта, занимающаяся сохранением и развитием материальных и культурных памятников тюркских народов, попала под раздачу российского начальства, видимо, за то, что ее штаб-квартира расположена в Стамбуле, хотя ее генеральным директором уже много лет является бывший министр культуры Казахстана Дюсен Касеинов.

Безусловно, тюркские регионы России подчинятся окрику из Москвы и свернут свое сотрудничество с вражескотюркской структурой. Но вот куда распоряжения российского Минкульта не дойдут, так это в государства Центральной Азии, где проживает тюркоязычное население: Узбекистан, Туркменистан, Казахстан, Кыргызстан. Забавным свидетельством этого стало вручение в Ашхабаде медали ТюрКСОЙ президенту Туркменистана Бердымухамедову, которое произошло 30 ноября, через два дня после московского запрета на участие российских тюрков в организации.

Посредничество Назарбаева

На российскую антитурецкую кампанию в Центральной Азии официально отреагировали лишь в Казахстане. Дуайен президентского корпуса СНГ Нурсултан Назарбаев, обращаясь с посланием к народу Казахстана, призвал Москву и Анкару «найти общий язык и не портить отношения, которые складывались много лет». «Как бы трудно ни было, я считаю уместным создать комиссию, определить виновных, наказать, признать ошибку и восстановить отношения», – сказал казахстанский елбасы. При этом он однозначно дал понять, что не видит вины России в инциденте с Су-24: «Российский бомбардировщик не нападал на Турцию, не шел на Турцию, шел воевать с террористами». Это не мешает ему общаться с турецким президентом Эрдоганом, чтобы также и от его имени озвучить готовность искать компромисс с Москвой.

Предлагая себя в качестве миротворца в конфликте с Турцией, Назарбаев, как и в случае войны на Украине в прошлом году, демонстрирует лояльность по отношению к Путину и России. «Я с пониманием отношусь к позиции российского руководства», – говорил он о действиях Кремля по отношению к Киеву. В Москве, впрочем, ни тогда, ни сейчас предпочитают не замечать этих дружественных сигналов. Напротив, это молчание порождает хор полных недоверия язвительных реплик в ура-патриотической прессе: мол, знаем мы этого Назарбаева, помним, как он несколько лет назад распинался в Стамбуле в верности тюркскому миру, вспоминая о временах российского колониального владычества над казахами.

Москва с недоверием относится к стремлению казахской элиты к евразийству. Вспомним прошлогодние высказывания Путина, предлагавшего Астане принять идею распространения «русского мира» на свои территории. Вспомним и то молчаливое, но явное отторжение, которое это предложение встретило в Казахстане. Видимо, сформулированная больше 20 лет назад в Москве идея Назарбаева создать на обломках СССР Евразийский союз вовсе не подразумевает отказ большинства населения Казахстана от принадлежности к тюркскому миру с тем, чтобы раствориться в «русском мире». Тем более после того, как этот «мир» насаждался силой оружия на востоке Украины.

Когда посчитаем нужным

Возможность быть частью тюркского мира не означает, что он должен быть противопоставлен русскому миру или исключен из сосуществования с ним, как бы ни стремилось к этому нынешнее руководство России. Однако фактически мы видим, что антитурецкая кампания, захлестнувшая Россию с подачи Кремля, грозит перерасти в антитюркскую. И это отвращает от Москвы ее самых преданных союзников в Центральной Азии.

Обратите внимание, как уже вторую неделю после инцидента с Су-24 и гибели российских военных отмалчивается руководство Кыргызстана и его президент Алмазбек Атамбаев – тот самый, который все последние годы не уставал выискивать малейший повод, чтобы продемонстрировать лояльность Кремлю и лично Путину, и, разумеется, поддержал его сирийскую военную кампанию. Единственный из партнеров по СНГ.

Киргизского президента, про которого в родной стране только ленивый не говорит, что весь его бизнес «родом из Турции», где он любит проводить свой отпуск, можно понять: он оказался в щекотливой ситуации выбора между Москвой и Анкарой.

Атамбаев предпочел выжидать.

Точно так же ведут себя в Ташкенте. Впрочем, причины тут немного другие. По отношению к Узбекистану, самой многонаселенной тюркской стране Центральной Азии, Турция в начале 1990-х стремилась занять место «старшего брата», заместив Россию. Узбекский лидер Ислам Каримов поначалу отнесся к этому весьма благосклонно, но вскоре, когда Анкара стала настойчиво продвигать среди узбеков идеи пантюркизма, Ташкент резко свернул свои связи с Турцией. Кроме того, Каримова не устраивало и то, что турецкие власти предоставили убежище ряду его политических противников, в первую очередь лидеру партии «Эрк» Мухаммаду Солиху.

Отношения Ташкента с Москвой тоже никогда не были безоблачными. Причины этого самые разнообразные, среди них – никогда не исчезавшая настороженность узбекского руководства относительно истинных намерений Москвы в Центральной Азии, да и вообще на постсоветском пространстве.

Показательным тут был разговор между Путиным и туркменским президентом Бердымухамедовым, состоявшийся на днях в Тегеране на саммите стран – экспортеров газа, буквально накануне гибели Су-24. Бердымухамедов, почему-то от лица «казахских коллег», выразил обеспокоенность пусками российских ракет на Каспии. На что Путин ответил, что «все усилия, которые предпринимает Россия по борьбе с терроризмом, ложатся бременем прежде всего на Россию» и что после крушения российского самолета над Синаем «мы будем делать это до тех пор, пока посчитаем нужным для того, чтобы наказать виновных».

Здесь прекрасно всё: и готовность Бердымухамедова быть туркменским «почтальоном» со ссылками на казахских друзей, у которых, очевидно, нет других каналов связи, чтобы донести свою обеспокоенность ракетными пусками с Каспия до самого Путина, и слабо завуалированные путинские упреки в адрес партнеров, уклоняющихся от присоединения к Москве в активных действиях против терроризма, и главное – четкий сигнал Путина: мы и впредь не будем вас, партнеров по СНГ, спрашивать, что нам делать в этой ситуации.

Именно эта решительность российской политики и была, в частности, предметом полемики, состоявшейся в середине октября на саммите СНГ в Казахстане в закрытом от публики режиме.

На встрече в Тегеране с президентом Ирана Рохани Путин фактически подтвердил, что ракетные пуски с Каспия по целям в Сирии были согласованы с иранским руководством. Ничего подобного он не сказал в отношении других каспийских стран: Казахстана, Туркменистана и Азербайджана.

Другой маршрут

Нужно ли говорить, что в Ашхабаде также выразительно отмалчиваются, стараясь дистанцироваться от конфликта между Россией и Турцией. А между тем у туркменских властей свои счеты к туркам, которым в свое время было разрешено открыть свои школы в Туркменистане, ставшие питательной средой идей пантюркизма и даже радикального исламизма. Есть у Ашхабада претензии и к турецкому бизнесу, играющему основную роль в подготовке инфраструктуры к Азиатским играм – 2017, которые должны пройти в Туркменистане.

Более того, у всех стран региона есть что спросить у президента Турции Эрдогана. Речь идет о функционирующем в Турции механизме переправки волонтеров из стран Центральной Азии в Сирию – воевать за запрещенное в России «Исламское государство». Источники в международных организациях сообщают о двух лагерях на турецкой территории вблизи сирийской границы, через которые проходят будущие боевики ИГ, прежде чем попасть в Сирию. Кроме того, стало известно о нескольких госпиталях неподалеку от сирийской границы, где лечатся раненые игиловцы.

А пока лидеры России и Турции меряются амбициями, экономическая деятельность в рамках ЕАЭС, угнетаемая политическими запретами, скукоживается и теряет все те преимущества, ради которых создавался этот союз. Казалось бы, почему должна страдать торговля между Казахстаном и Турцией, если Москва вводит санкции против Анкары? Но как только об этом стало известно, на российско-грузинской границе были остановлены полторы сотни фур с турецкими товарами, идущими транзитом через Россию в Казахстан. То же самое происходило после введения российского эмбарго на товары из Евросоюза в прошлом году. Россия окружает себя враждебным соседством на юге и на западе, практически не оставляя Центральной Азии шанса быть за пределами этого пояса враждебности.

Неудивительно, что в ответ государства Центральной Азии ищут способы снизить свою зависимость от российского посредничества. На днях стало известно об учреждении Турцией и Китаем совместно с Казахстаном, Азербайджаном и Грузией консорциума по транспортировке грузов из Китая в Европу в обход России. Соответствующее соглашение было подписано 28 ноября в Стамбуле в ходе презентации возможностей Транскаспийского транспортного маршрута Китай – Турция – Европа.