Конец перспективы. Крымская война и ее последствия

На модерации Отложенный Самое обидное, что замыслы были совсем другими. Проекты, сочиняемые наспех, но вдохновленные геополитической яростью, предполагали совершенно иные сюжеты. Не за то боролись, на что напоролись.

Аннексируя Крым, он хотел расширить границы государства Российского. Прихватывая Донбасс, рассчитывал на то, что про Крым забудут. Вторгаясь в Сирию, надеялся, что забудут про Украину.

И перспективы открывались радужные — в хорошем смысле. Тут Крым, здесь Донбасс, а там и вовсе Сирия. Русский мир расширялся наподобие Вселенной, и, согласно плану, где-то в пути, буквально за поворотом российского президента уже поджидали американцы, мечтающие заключить новое соглашение типа ялтинского. Вероятно, в мечтах своих он уже склонялся над картой и синим, к примеру, карандашом отчеркивал себе страны и континенты. Но собеседник как бы не сразу соглашался, и они спорили.

Это, мол, наше, и вот это, и филейную часть еще заверните, а вот там, за рекой, под звездно-полосатым флагом пусть будут ваши владения. Это океан разве? Тогда за океаном.

На свой лад у него неплохо было развито пространственное мышление.

Беда, однако, заключалась в том, что он переоценил потенциального противника.

Тот, как выяснилось, не умел играть по навязанным старинным правилам. И вообще оказался туповат и злопамятен. Оттого замыслы не сбылись. Все это были вымыслы.

Крым не забыт. Донбасс не забыт. Новых союзников по «антигитлеровской коалиции» президент РФ в Сирии не обнаружил, зато приобрел врага. Врага, который похож на него, как брат-близнец. Врага, который стреляет в спину. Врага, состоящего, как назло, в той самой коалиции, которая антигитлеровская. И если с ним враждовать и воевать всерьез, то российский национальный лидер останется один против всех. Подобно царю Николаю, чья жизнь так печально оборвалась после проигранной Крымской войны.

Аннексировав Крым, Путин потерял Украину. Прихватив Донбасс, потерял Америку и Европу, с которыми началась полноценная холодная война. А если говорить об особах, в разной степени приближенных к императору, то они стали невъездными на Запад. Сирия обернулась для всего российского населения потерей выхода к морю. Сперва в Египте, потом в Турции.

Пространство схлопывается. И не то чтобы здесь, понимаете ли, Лобачевского твердо блюдут, но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут, тут конец перспективы. Впрочем, Вселенная тоже, говорят, иногда сужается, хотя это слабое утешение.

Что остается? То ли вынашивать планы страшной мести, то ли обливаться слезами над вымыслом. Однако месть — это блюдо, которое подают холодным, причем так долго замораживают, что далеко не каждому клиенту удается его вкусить до закрытия ресторана. А слезами горю не поможешь.