ВАРШАВА НАДЕЕТСЯ ПОЛУЧИТЬ ОТ ПУТИНА ДЕНЬГИ ЗА КАТЫНЬ

Идет новый русский по Варшаве и видит, как

пан-чистильщик обуви лижет сапоги немецкому

офицеру. Делает это плохо и, получив сапогом

по морде, отлетая в сторону, видит русского и говорит:

- И зачем вы только нас освобождали?

Мы бы уже сейчас хорошо лизать научились...

Анекдот прислал Д.В. Мартыненко, г. Гомель

Получил из Прибалтики вот такую просьбу:

Президент Польши Александр Квасьневский дал понять, что его страна хотела бы услышать от Москвы публичные извинения за Катынь и другие репрессивные меры против польских граждан в годы второй мировой войны. «Мы понимаем всю сложность и трагизм преодоления современной демократической Россией советского тоталитарного прошлого. Понимаем, что необходимо время, которое лечит раны. Мы далеки от того, чтобы их бередить», - сказал Квасьневский в преддверии визита в Варшаву президента Путина. «Но что нам сказать жертвам репрессий, которым сегодня за восемьдесят, девяносто лет, которые терпеливо ждут удовлетворения: «Подождите?!» - спросил президент Польши. «К счастью, находящееся сегодня у власти поколение политиков как в России, так и в Польше было свидетелями тех жестоких времен лишь в детстве, - сказал Квасьневский. - Я убежден, что они будут в состоянии проявить беспристрастность и великодушие». //Интерфакс - Взято с ленты газеты.ru

Президент России Владимир Путин считает возможным распространение действия российского закона о реабилитации жертв сталинизма на польских граждан, пострадавших от сталинских репрессий. Об этом президент России заявил сегодня на пресс-конференции в Варшаве. По словам президента, он дал указание правительству России создать соответствующую правовую и административную базу.

Юрий Игнатьевич! У Вас же есть опыт «хождения по посольствам»: югославское - с защитой от кумулятивных снарядов, польское, когда Вы передавали Вашу книгу о Катыни, которую позже использовали при слушаниях в польском сейме(?).

Я предлагаю сходить туда еще раз, снова отнести книгу, возможно, даже написать протест и/или письмо как автору расследования, который «возмущен этой наглостью».

Если есть место в следующем номере Дуэли, то не могли бы Вы поместить эту Интерфаксовую новость на первой (или другой) полосе с Вашими комментариями по этому поводу. Можно было бы их дать как раз «по впечатлениям посещения польского посольства, где Вы передали книгу» и т.д.

Дерзость поляков не должна быть оставлена без ответа! Максим

Понимаете, Максим, ответить-то можно, да что толку? В 1995 г. поступила в продажу моя книга «Катынский детектив», ее тираж практически весь продан, сейчас в редакции осталось несколько пачек скорее для подарков, чем для продажи. Но кто и что в нашей многочисленной прессе сказал о ней хоть слово? Такое вот подтверждение этого факта.

Главные клеветники России А.Н. Яковлев (тот самый член Политбюро) и фонд «Демократия» выпустили в 1999 г. сборник документов «Катынь. Пленники необъявленной войны». Единственный научный противник, о котором упоминает в Сборнике этот член - я. Причем и Яковлев, поясняя чем он руководствовался в подборке документов, пишет: «Учитывая, что российский читатель меньше знаком с катынской темой, чем польский, и что в последнее время появился ряд публикаций (книга Ю. Мухина «Катынский детектив» (М., 1995), рецензия на нее в газете «Правда» от 28 марта 1996 г.), оспаривающих факт расстрела польских офицеров, полицейских и узников тюрем органами НКВД, редакция сочла необходимым поместить в раздел «Дополнение» фотокопии около 50 документов о реализации решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., снабженных расширенной преамбулой. В связи с этим по соображениям объема издания снимаются 6 обширных документов, касающихся истории Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей до того, как они стали спецлагерями, а также одна справка от 10 февраля 1940 г., касающаяся распределения военнопленных по территориальности, в соответствии со званиями».

Даже этот член из-за меня вынужден был перепланировать Сборник и еще дополнительно изрыгнуть несколько страниц клеветы но, как видите, за 4 года в российской прессе о «Катынском детективе» поместила статью всего 1 (!) газета.

Смешно или грустно, но ситуация такова, что в России «Катынский детектив» известен меньше, чем в Польше, где о нем неоднократно писала практически вся пресса. Такой вот курьез, о котором я уже писал. В 1999 или 2000 году мне позвонил режиссер польского ТВ и попросил интервью для фильма то ли о советско-польской войне 1920 г., то ли о немецко-польской войне 1939 г. Поскольку я уже имел опыт работы с польскими журналистами и знал, что эти подлецы коверкают интервью так гнусно, что потом боятся прислать его автору для ознакомления даже после десятка напоминаний, то не вдохновился этой идей и посоветовал режиссеру обратится к Э. Радзинскому. «Он за небольшую кучку долларов наболтает вам что угодно, - сказал я, чтобы не отказывать прямо, - а я скажу такое, что вам не понравится, и мы напрасно потеряем время». Однако режиссер заявил, что Радзинского в Польше никто не знает, а я там всем известен. Этим он меня купил но, сукин сын, обещанной копии моего интервью все же не прислал...

Ну и что толку, Максим, что я «возмущусь этой наглостью» Путина? Все равно же вся пресса будет глухо молчать, трясясь за ту вонючую копейку, что ей платят хозяева газет и ТВ.

В польское посольство «Катынский детектив» я не передавал, дело в том, что сразу после его выхода они сами закупили большую партию этой книги в Доме писателей, где она тогда продавалась, и вывезли в Польшу. И разыскало меня польское посольство само, что было удивительно, поскольку я жил в Казахстане и узнать места, в которых я появляюсь при командировках в Москву, было не просто. Поляки сами пригласили меня в посольство и принят я был на очень высоком уровне, поскольку меня принимал второй человек после посла - первый секретарь посольства и одновременно консул Польши в России Ержи Ольшевский (Jerzy Olszewski), секретарь посольства Михаил Шуравский, а затем они пригласили и корреспондента «Газеты выборовой» Андрея Ломоновского. В разговоре выяснилась и причина переполоха.

Дело в том, что поляки и наша внутренняя сволочь к 1995 г.

сумела заткнуть рты всем, кто пытался найти истину в этом деле. На тот момент, пожалуй, единственным, кто пытался бороться с геббельсовско-яковлевскими клеветниками, был бывший редактор «Военно-исторического журнала» генерал В.И. Филатов, но и его уже убрали из журнала. И тут вдруг, как снег на голову, выходит не статья, а целая книга, да еще и не с какими-нибудь новыми фактами, которые можно объявить фальшивыми, а с анализом той клеветы, которую нагородили эти мерзавцы. Поляки были в шоке, именно поэтому по поводу «Катынского детектива» депутат Польского Сейма Мария Дмоховская и писала Г. Селезневу, шантажируя того ухудшением отношений между нашими странами: «Обижая Польшу и поляков исторической ложью, содержащейся в книге Мухина, вы пробуждаете у нас обеспокоенность и становитесь на пути улучшения взаимоотношений». (Кто читал книгу, тот знает, что я в ней не сообщал ничего нового, кроме фактов, которые, как доказательства своей правоты, приводят сами поляки. В связи с этим я технически не мог лгать в этом вопросе).

Поэтому первое, что в посольстве Польши, хотели выяснить, - кто за мной стоит? Бедным уродам в голову не приходило, что честным человеком можно быть просто так, без толпы за спиной. Второй вопрос - откуда я узнал, что польское правительство в эмиграции в ноябре 1939 г. объявило войну СССР.

Дело в том, что после войны пленные отпускаются домой. Война немцев с Польшей окончилась полной ликвидацией Польши, причем СССР в этой войне не участвовал, он лишь вошел в Польшу после того, как из Польши сбежало ее правительство, и защитил украинское и белорусское население в тех областях России, которые Польша оккупировала в 1920 г. Поэтому польские военнослужащие не были военнопленными в полном смысле этого слова, а были интернированными - т.е. гражданами одного из воюющих государств, которые задержаны до окончания войны на территории третьего, невоюющего государства. По идее, после окончательного улаживания послевоенных вопросов СССР этих поляков распустил бы по домам, и в этом нет сомнений. Дело в том, что вместе с поляками к нам в плен попало и 800 военнослужащих - чехов, которые на тот момент находились в той же ситуации, что и поляки, - Чехословакия была оккупирована немцами, а ее правительство находилось в эмиграции в Лондоне. НКВД предложило Политбюро организовать для этих чехов отдельный лагерь военнопленных, но поскольку у чехословацкого правительства хватило ума не объявлять войну СССР, то Политбюро распорядилось распустить чехов по домам, взяв с них подписку о том, что они в будущем не будут участвовать в войне с СССР. То же произошло бы и с поляками, но!

Но польское правительство в Лондоне объявило в ноябре 1939 г. войну СССР, и теперь все польские военнослужащие на территории СССР превратились в военнопленных. Ведь по приказу этого правительства польские партизаны (Армия Крайова) стали взрывать в СССР мосты, устраивать диверсии. Куда к ним еще и пленных выпускать?

Неизвестно по каким соображениям, но советские послевоенные политики согласились этот факт из истории вычеркнуть, может быть затем, чтобы не омрачать советско-польскую нерушимую дружбу еще одной войной. И теперь поляки строят кувшинное рыло с возмущенным удивлением: «Какая-такая война?»

Однако в 60-е годы в СССР начала издаваться «Советская историческая энциклопедия» и хотя ее издание внезапно и без объявления причин было вдруг прекращено, но 11-й том со статьей «Польское эмигрантское правительство» успел выйти и там об объявлении поляками войны СССР в ноябре 1939 г. сказано внятно и четко.

Со своей стороны я предложил польской стороне потребовать у России судебного разбирательства этого дела. Ведь речь идет об убийстве, и никаким ельциным-путиным об этом судить не дано. Судить об этом может только суд после открытого рассмотрения Катынского дела. (Я знаю, что наши суды - это сборище подонков, но дело не в них, а в процедуре рассмотрения). Это предложение вызвало панику у поляков, они хором начали доказывать мне, что мертвых судить нельзя. (А они чем занимаются?) На что я возразил, что это где-то нельзя, а для нашего Верховного Суда это самое любимое занятие. В ст. 5 нашего Уголовно-процессуального кодекса указано, что мертвых судить нельзя «за исключением случаев, когда производство по делу необходимо для реабилитации умершего». А тут как раз такой случай: срочно требуется реабилитировать Гитлера. Наш Верховный Суд таких реабилитировал уже сотни тысяч, эсэсовского генерала Панвица реабилитировал, там все судьи аж трясутся от нетерпения реабилитировать Гитлера. Вперед, поляки! Вперед, Российская генеральная прокуратура! Вы же уже дело сфабриковали полностью, передавайте его в суд для открытого разбирательства!

И вот тут я понял, что поляки далеко не заблудшие овечки, что они прекрасно знают, что все это дело - фальшивка. Знают, что оно не выдержит мало-мальского открытого разбирательства. Они стали меня уверять, что дело еще не закончено, что его еще нужно расследовать и расследовать, причем и в других странах - на Украине и в Белоруссии. Что клеветать о том, что поляков расстреляло НКВД, уже можно, а на суд подавать - ну никак нельзя!

В числе фальсификаторов этого дела был и ныне покойный Ю. Зоря. Я о нем в «Катынском детективе» отозвался так, как следует отзываться о подлецах в культурных странах. Он тоже разыскал меня и попросил встретиться. Мы встретились. На тот момент это был полностью опустошенный человек. Как выяснилось, он искренне верил в то, что поляков расстреляло НКВД, и даже в нашей беседе он не хотел признавать своей неправоты - он просто уклонялся от разговора о деталях Катынского дела. Было даже непонятно, что он от меня хочет и зачем так настойчиво добивался встречи. Я думаю, что ему хотелось излить душу, но я своей враждебностью не дал ему этого сделать. Тем не менее он огорченно признался, что поляки его нагло и хамски использовали, что он хотел найти истину в этом деле, а они подло гнули свою линию, не стесняясь фальсифицировать исследования даже самого Зори. «Им истина не нужна», - сказал он.

Мне его даже жаль. Ему, взявшемуся за историю, следовало все же понять, что имел в виду У. Черчилль, союзник поляков в той войне, благодетель польского правительства в эмиграции, человек, который в деле видел всю эту польскую элиту. А Черчилль писал, что Польша - это удивительная страна, в которой храбрейшими из храбрых руководят гнуснейшие из гнусных.

И Россия теперь, как Польша; разве только гнуснейших из гнусных у нас полно, вот только храбрейших из храбрых что-то маловато.