О цыганах (очень познавательно)

Недавно мы с Владимиром Тором побывали на пресс-конференция по проблеме правозащитного реагирования на нарушения прав цыганских жителей Российской Федерации. Расскажу тезисно о своих впечатлениях. Услышав, куда я собираюсь, люди меня спрашивали: «Цыгане? А петь будут?» Увы, собственно цыган там не было - только правозащитники.С начала и до конца речь шла почти исключительно об известном случае в метро. Очень уж сильное и неприятное впечатление произвела на "мемориальцев" эта история. Видимо, от неловкости они сильно ругались: поминался "поросячий визг националистов", звучали и другие выражения, которые лично я бы, например, поостереглась произносить публично - и даже не потому, что совесть зазрит, а чтобы ненароком под суд не попасть.

Особенно выделялась в этом смысле Ганнушкина. Вручение Лошаковой цветов и денег она назвала "позором" (sic!), и вообще большую часть своей речи посвятила не цыганам, а нам, любимым.

С большим интересом узнали мы, например, что "эти люди вручили премию женщине, которая зарезала армянина только за то, что он армянин - да-да, я говорю об Иванниковой!" Ну не мерзавка ли, а?

А также услышали, что "ни один из этих людей (националистов, то есть) ни одному из русских не помог и не поможет"; что она, Ганнушкина, якобы, обращалась к русским националистам с предложением вместе позаботиться о русских беженцах из Чечни - но не получила от нас ни ответа, ни привета, потому что на этом не попиаришься, а нас интересует только пиар и разжигание ксенофобии, и т.д., и т.п.

К сожалению, после того, как мы с места громко возмутились грязной клеветой на Иванникову, Ганнушкина как-то забеспокоилась, остаток своей речи произнесла торопливо и, едва договорив, подхватила сумку и была такова.:-) Видно, не хотелось ей слушать, что мы ответим.

Однако я сказала в своей реплике и здесь повторю еще раз: к нам, к Русскому общественному движению, Ганнушкина с таким предложением не обращалась; ничего не слышали мы и о том, чтобы она обращалась с этим к другим националистическим организациям. Однако мы готовы участвовать в проекте помощи русским беженцам и просим г-жу Ганнушкину связаться с нами по этому поводу.

Из журналистов каверзный вопрос задал Антон Семикин (Каспаров.ру): "Но как же так, - сказал он, - ведь сбор денег для Лошаковой и вручение ей цветов - это яркий пример гражданского общества, за которое мы все и выступаем! Почему же вы против этого?" Увы, Ганнушкиной уже не было; а ведущая ответила в том смысле, что дарить женщинам цветы никто не запрещает, но мы же имеем право выражать свои личные чувства по этому поводу - вот и выражаем.

В целом правозащитники смотрелись довольно бледно. 

Самым интересным человеком на мероприятии был, безусловно, Николай Бессонов. Он - этнограф, уже много лет профессионально изучает цыган, тесно с ними общается, знает их быт и "внутреннюю кухню" - и в результате, хотя, разумеется, тоже занимает процыганскую позицию, но его речи и по уровню, и даже по занимаемой позиции заметно отличаются от дежурного толерантного блеяния "мемориальцев". Он знает, о чем говорит - и слушать его было интересно.

Когда дошла очередь до нас, я спросила, чем же все-таки вызвана дурная репутация цыган в обществе - и имеет ли смысл бороться с этим явлением жалобами и штрафами, попросту запрещая людям об этом говорить.

Ответ был для меня даже немножко неожиданным по своей откровенности. "Ну как - чем вызвана... - сказал Бессонов. - Наркоторговля - действительно страшное зло!"

Тут к делу подключился Тор, и завывания о ксенофобии уступили место действительно содержательному и предметному разговору. Из которого выяснилось, что и наркотиками цыгане - таки да, торгуют, причем массово; и целые кланы и племена профессиональных воров среди цыган есть; и активисты цыганских организаций занимают по этой тяжелой проблеме сугубо неверную позицию...

Перескажу основные тезисы Бессонова, как из его выступления, так и из последующего нашего с ним разговора:

- "Честные цыгане" - не миф. Добропорядочные цыгане, живущие нормальной жизнью, существуют, их довольно много - но они не позиционируют себя как цыгане. Им это не нужно. Эти люди живут среди русских, говорят по-русски, имеют обычные, без какой-либо "национальной окраски", специальности; можно вместе работать или даже дружить с таким цыганом - и не подозревать, что он цыган. (Собственно, хотя Бессонов и избегает слова "ассимиляция" - очевидно, речь идет о ней.) Нужно ли добропорядочному и социализированному человеку, чтобы окружающие его ассоциировали с "пестрою толпою" воров и наркоторговцев? Чем меньше упоминать таких "родственников", чем реже о них вспоминать - тем лучше. По словам Бессонова, он старается пробудить в таких цыганах национальное самосознание и уговорить их, например, публично осудить наркоторговлю - но получается плохо: они просто не хотят иметь с этим ничего общего.
А вот криминальная часть цыганского народа, увы, весьма активна и очень заметна. 
Почему здесь не действуют внутренние механизмы диаспоры?

Во-первых, цыгане - не монолитная масса, как мы их себе представляем: они делятся на племена (в России - около 20) разного происхождения и разных обычаев, часто различающиеся даже по языку. Друг другом они не управляют, общих институтов у них нет. Существует, например, племя профессиональных воров, у которых это традиционный и почтенный способ пропитания; как-либо повлиять на них и заставить сменить "профессию" другие цыгане не могут.

А кто может? Тому есть исторический пример. В 1956 году в СССР был принят указ о запрете бродяжничества: в результате практически все кочевые цыгане осели, и те из них, кто прежде занимался воровством, грабежами и т.д., в массе своей перешли к более добропорядочной жизни. С другой стороны - после распада СССР некоторые цыганские племена, компактно осевшие на окраинах Союза, потеряли работу и вернулись к архаическим практикам - снова отправились кочевать, добывая себе хлеб нищенством и воровством.

Внутри цыганского племени жесткой дисциплины тоже не существует. Легенды о "баронах" сильно преувеличены: в России настоящий "барон" есть только у одного небольшого племени. Как правило, из диаспоральных механизмов имеется только "сходка" - неформальный арбитражный суд, разбирающий внутренние конфликты. Что может сделать сходка с наркоторговцем? Ну... глубокое моральное неодобрение ему выразит. Не даст икону поцеловать. А он на это плевать хотел. 

Реальная власть у цыган структурирована на более низком уровне - уровне поселков или отдельных семей. Там-то и распространяется, как чума, наркоторговля; на этом уровне складывается натуральная мафия, причем (по словам Бессонова) активными партнерами цыган и часто даже инициаторами процесса в этих случаях выступает местная милиция. Между тем как - опять же, по словам Бессонова - прекращение "крышевания" наркоторговцев само по себе решило бы проблему, п.ч. цыгане боятся тюрьмы и берутся за наркоторговлю, только будучи уверены, что у них есть "крыша" или что смогут откупиться.

Что же касается цыганских национальных активистов - они, по словам Бессонова, занимают здесь совершенно неверную позицию: вместо того, чтобы обсуждать эту тяжелую проблему, искать пути ее решения и, для начала, просто заявить, что честные цыгане криминал осуждают и не хотят иметь с ним ничего общего - они предпочитают проблему замалчивать и любые разговоры о ней объявлять "расистскими и ксенофобскими", т.е., фактически, покрывают мафию.

Это все не я говорю - это говорил человек, стоящий "на их стороне". 

В общем, очень познавательно все прошло. Спасибо организаторам.

Наталья Холмогорова, исполнительный директор Русского общественного движения