Я хотел бы жить и умереть в Париже

 

Если б не было такой земли – Москва.

Но моей Москвы нет уже давно – лет двадцать. Нет того Арбата, который тек, как река, нет той любви, с которой мы проходили по Тверской, когда она была еще Горького, нет счастливого питья из запотевшей чашки, нет моей Волхонки, нет моей Фрунзе-Знаменки, нет переулков моего детства – Маркса-Энгельса, Маршала Шапошникова, Грицевца, Янышева,  Лебяжего, Ленивки... И – всех арбатских...  Они есть. Но их нет. Коммунисты часто уродовали Москву, но коммунисты не смогли ее убить. Смогли мы. Уже без коммунистов...

А Париж есть. И не любить его невозможно. Очень мало городов в мире, которые ТАК захватывают сердце. Флоренция. Вена? Гораздо слабее. Нью-Йорк (но он – не ТАК, по-другому). Иерусалим (но и он не ТАК, а совсем по-другому). А это праздник, который всегда с тобой. Который увидеть и умереть. Который мешает жить. Колыбель Европы, делающая европейцами и негров, и арабов, и вьетнамцев... Как и положено сильному городу. Вам никогда не приходилось видеть китайца, искрящегося французским остроумием и изяществом? А двадцатилетнюю пухлогубую курносую красавицу с кожей цвета ваксы и легким дыханием обльстительницы без жеманства? Всё камильфо. Ни тени вульгар. Не приходилось? Тогда вам – в Париж.

И, конечно, весть о 130 погибших резанула, как ножом. Ведь это же не где-то там. Это же у тебя дома. В столице твоего мира. В столице твоей Европы. Есть от чего потерять голову. Французским молоком русская культура вскармливалась добрых двести лет – я уж обойдусь без перечислений. И даже в советское время ... "В небесах мы летали одних..." Конечно, больно...

И посыпалось. От самых раздемократичных демократов и разгуманистичных гуманистов. Врага нужно уничтожить в его логове!  Раздавить гадину! Все на борьбу с общим врагом! Да, погибнут и невинные. Но что поделать – третья мировая! А виноват во всём этот слабак, Обама. То ли дело бравый парень Буш! Я не привожу имен. Нет смысла – это общий глас. Вам ничего не напоминает? Вы раньше такого не слышали? Ладно, напомню. 99-й. Те же лица, те же голоса...   

И вот об этом уже стоит поговорить. Но сначала всё же – о другом. О странностях страшного позавчерашнего вечера. О том, почему не хочется торопиться с окончательным приговором – ИГИЛ.

Странность первая. На футбол приехали три шахида в поясах смертников. Один попытался зайти внутрь. Его не пустила охрана. Сказала, что с поясом шахида нельзя. Он отошел в сторонку и взорвал себя. Затем взорвали (опять-так – себя) и двое других. Случайно погиб еще один человек.

Не странно? Если бы вы решились пойти на такое дело, вы не узнали бы раньше, пускают ли на стадион в поясах шахидов? И нельзя ли там было найти такое скопление людей (неважно, на входе или на выходе с футбола), когда число жертв от трех взрывов было больше, чем один человек? И зачем взрываться просто так? Что это – подготовленные профессионалы? Мощная организация? Или коллективный суицид?.. Еще больше шарма всей этой истории добавляют найденные паспорта. Почти как визитные карточки Яроша.  

Вторая странность – выбор места. Восток 10-го округа и 11-й. Истенд.  Самый непарижский Париж. Очень "цветной" (одно название первого места нападения чего стоит – "Маленькая Камбоджа"). Впрочем, даже не знаю: исходив весь Париж пешком и изъездив на машине, я никогда не был только в двух из двадцати парижских округов – 11-м и 19-м. На границах был, а внутрь не попадал, не за чем было. Так что сужу как раз по тому, что видел на границах. Если они такие крутые террористы, то почему не Елисейские Поля, не площадь Звезды, не Нотр-Дам, не Опера, наконец? Пусть даже ОперА Бастиль, совсем рядом же. Вечер пятницы – все рестораны переполнены. Все театры – битком. Та же ОперА Бастиль вмещает под  3000 человек. Почему такой странный выбор? Ведь для запланированного терракта важен внешний эффект. Террористы 9/11 направили свои самолеты не в какой-то случайный небоскреб, они выбрали "Близнецы". Чтобы – символ. Чтобы – в самое сердце. Чтобы – эффект. А здесь почему "Маленькая Камбоджа"? И, к слову, сколько среди случайных жертв в этом районе должно было оказаться вполне правоверных мусульман?

Еще одна странность. Почему понадобилось два часа, на протяжение которых три автоматчика, не выдвигая никаких условий, просто расстреливали зрительный зал, меняя рожок за рожком, чтобы спецсслужбы вошли в концертный зал и остановили эту стрельбу?

Есть и другие вопросы, но факты даже в англоязычном интернете, и даже от солидных источников (вроде Гардиана или Телеграфа) настолько противоречивы, что полностью картина никак не выстраивается. Но сомнения в том, что это дело рук матерой спецслужбы матерого "Исламского Государства" остаются: как-то уж больно сильно это смахивает на уличную банду.

Но это всё даже не так важно. Существование "Исламского Государства", в самом деле, не может быть терпимо в современном мире. Есть вещи, которые сегодня нельзя делать даже у себя дома. Зверем быть нельзя и у себя дома. И буйным идиотом – тоже. Это не частное (внутреннее) дело. Это дело вполне общее. Дом-то у нас один. А перегородки – всё более условны. И в этом отношении война с ИГИЛ в самом деле неизбежна. Их претензия на самость, на свой путь, на свои духовные скрепы терпима быть не может. Они, в самом деле, преступили черту. И потому обречены. Но это не конец разговора. Это только его начало.   

 Прежде всего, нужно вспомнить, откуда это "государство" взялось. И это не секрет. ИГИЛ был сделан не Обамой. У ИГИЛа два родителя. Буш и американский народ, давший Бушу карт-бланш. Пардон за прямоту. Точно так же, как родители "Талибана" – Брежнев и народ советский. Точно так же, как и Организация Освобождения Палестины появилась не раньше еврейской колонизации этой самой Палестины и образования государства Израиль. Не было такой организации в 19-м веке. И не было этого страшного искажения ислама (режь не-мусульман), которое принесли "фундаменталисты". Самым страшным был ислам образца Саудовской Аравии. В других местах очень-очень медленно, как это только и возможно у старых носителей уже совсем дряхлых культур, набирали силу тенденции модернизации.  А тут – такая напасть! Откуда? Да, очень просто – откуда. Обычная реакция. На неоколониализм. Не надо жечь прислуге лицо шипцами. Тогда и не зарежут.

И здесь прямое указание на то, как эта болезнь может лечиться. Да, наверное, без хирургии уже не обойтись. Но одна хирургия здесь совершенно бессмысленна. Потому что на месте одного погибшего исламиста появляются десять. Это опухоль метастазирующая. Уж как только лихо Израиль не борется с террором всю свою историю! Уж какого страха на террористов не нагоняет! А их становится не меньше,  а больше. Потому что вместе со страхом Израиль накачивает своих ненавистников ненавистью. И конца этому процессу не видно. И хуже того – его не просто не видно, его и нет – света в конце этого туннеля.

Какие альтернативы хирургии? Да, наверное, в данном случае речь должна идти уже не об альтернативе, а о дополнении. Только дополнением-то как раз и должна стать хирургия, а главный метод должен быть не хирургический.

Главным должен быть разговор и помощь в развитии. Ислам – великая религия (мы знаем исторические результаты). И Коран – великая книга, потому что ею была создана великая религия. Но любую великую книгу можно прочитать по-дурацки. Это относится и к Библии ровно в той же степени.

Сегодня нет никакого цивилизационного конфликта между христианством и исламом. Его не было уже несколько веков. Сегодня есть совершенно другое. Есть разрушение устоявшихся социальных иерархий, а вместе с ними и иерархий интеллектуально-духовных. И в результате дураки начинают пытаться командовать умными. Обосновывая свою претензию тем, что их больше. Это относится далеко не к одному только исламу, где ваххабиты пытаются учить исламу суфиев. И в православии тон задают не исихасты, а энтеи с чаплиными, и в иудаизме – не каббалисты...  

Необходим широкий диалог. По самым главным вопросам. Включая и религиозные. И даже – начиная с религиозных, с главного религиозного вопроса – что есть добро. И вести этот диалог, во всяком случае, начинать его должны эксперты. Не политики. Они в этом не компетентны. А интеллектуалы. А точнее – мудрецы. Они есть. Но они бессильны без поддержки политиков.

Требовать такой поддержки, вести такой диалог, добиваться, чтобы диалог этот ширился и становился всё более громким – вот это и должно было быть нашим делом. Если, конечно, мы хотим остановить это кровотечение.

А не призывы раздавить гадину в ее гнезде.