Государство и государственная власть. Часть вторая

4) Правовые отношения могут существовать только между сторонами, заключающими договор. И если органы государственной власти не являются стороной общественного договора, то отсюда следует, что они не являются и субъектами права. Единственным не только «источником власти», как записано во всех «демократических конституциях», но и единственным субъектом права на своей территории (о чем «демократические конституции» предпочитают умалчивать) является народ. В этом смысле и в этих пределах нисколько не ошибался Руссо, рассматривая государство (лучше было бы сказать - органы управления государства) как технического исполнителя воли народа. Но он ошибался, лишая власть какого бы то ни было голоса в делах государства. Ибо если власть не обладает правами, то она обладает делегированными ей полномочиями. И это позволяет ей играть чрезвычайно важную, ничем и никем не заменимую роль в жизни общества.

В чем состоит различие между правами и полномочиями? У нас, как правило, не делают между ними различия. А вместе с тем это различие существенно и принципиально. Права первичны и самодостаточны, т.е. не нуждаются для своей реализации в дополнительном санкционировании. Полномочия вторичны, производны от прав, а потому не самодостаточны. В качестве таковых они требуют санкционирования со стороны субъектов права. В ходе формирования органов государственной власти граждане не передают им свои права. Они лишь наделяют их полномочиями использовать их для исполнения возложенных на них функций. Переходя на язык аналогии, можно было бы сказать: нанятый мной управляющий может распоряжаться вверенной ему собственностью лишь постольку и в той мере, поскольку и в какой мере я как собственник уполномочил его на это. То есть он действует не самостоятельно, а от моего имени и по моей санкции.

Если полномочия власти осуществляются на основе прав граждан, то отсюда следует, что выход власти за рамки делегированных ей полномочий есть акт узурпации прав граждан, а потому должен рассматриваться как тяжкое государственное преступление. А что мы видим в реальности? Власть сплошь и рядом ведет себя так, как будто ее поведение ничем, кроме законов, ею же самой самочинно принимаемых, не ограничено и не регламентировано. Например, никого не спросясь, с ухарской беззаботностью подгулявшего старого русского купчика или размахом окончательно обнаглевшего «нового русского» олигарха российская власть списывает должникам России десятки миллиардов долларов. Этакая благотворительность за чужой счет.

5) Государство должно выполнять волю народа - Руссо прав. Но что считать этой волей народа? Согласно Руссо и канонам «представительной демократии», воля народа – это воля большинства. Можно ли, однако, волю большинства считать волей народа? И логика, и факты свидетельствуют: нельзя. И не только потому, что эта воля большинства сплошь и рядом выливается в охлократию, о чем предупреждали еще Платон и Аристотель. Не только потому, что, как показывает политическая практика, нет ничего проще, чем манипулирование мнением большинства. В чем и упражняется не без успеха вот уже свыше двух столетий «представительная демократия». Существенно другое: общество – не арифметическая сумма человеческих особей. Это – система, обладающая собственным качеством и функционирующая по своим собственным законам.

Каждый элемент (социальная группа) этой системы органически связан со всеми другими, выполняет только ему свойственные функции, поэтому только в совокупности всех своих элементов общество как система жизнеспособно. Здесь, как сказал поэт, мамы всякие важны, мамы всякие нужны. Например, будучи уверено в том, что профессора и академики не выйдут на Горбатый мост стучать лысинами, можно посадить ученых (и науку) на голодную диету. Вот только как долго это будет продолжаться? И не придется ли уже в самом ближайшем будущем седлать козу, чтобы отправиться на «саммит большой восьмерки»? И оные «саммиты» проводить уже не «без галстука», а без штанов, в набедренных повязках. Можно бросить работников искусства в пучину рынка в надежде, что на плову их удержит его «невидимая рука». Вот только не следует рвать остатки волос на голове и посыпать ее пеплом, когда это «рыночное искусство» вместо «российской нации» - этой «американской мечты» российской люмпенэлиты – сформирует популяцию троглодитов.

Отождествлять общество с совокупностью проживающих на территории государства людей, а общественные интересы с интересами большинства – недомыслие. Такое же недомыслие видеть в социальной политике государства одну лишь нравственную сторону и не замечать главного: что социальная политика государства подчинена не только нормам морали, но прежде всего объективным законам функционирования общества, нарушение которых ведет общество к разрушению.

В какой-то мере это если не осознают, то интуитивно чувствуют адепты «представительной демократии». Именно в этом контексте следует рассматривать институт политических партий. Идея, заложенная в основу формирования политических партий, проста и понятна: обеспечить представительство в органах государственной власти по возможности всех групп населения. Идея прекрасная, что и говорить. Увы, опыт показывает, что это такая же иллюзия (или идеологема?), как «диктатура закона» и прочие «стандарты», входящие в джентльменский набор патентованного российского демократа.

Во-первых, при пропорциональной системе выборов для партий существует барьер в виде требования набрать определенный процент голосов избирателей, чтобы быть представленными в парламенте, Во-вторых, социальные группы, интересы которых они призваны выражать, весьма различны по численному составу, а возможности партий вести предвыборную агитацию даже при строжайшем соблюдении закона, мягко говоря, далеко не одинаковы. Все это делает перспективу попасть в парламент для многих из них весьма и весьма проблематичной. Не случайно поэтому на Западе с его устоявшейся многопартийностью предвыборную борьбу ведут фактически две-три партии. Остальные украшают фасад «представительной демократии».

В-четвертых, властная верхушка, пользуясь привилегированным своим положением, блокируют любую возможность образования политических партий и объединений, чьи программы представляют для нее угрозу.

Достаточно посмотреть, с каким цинизмом (о нарушении элементарных норм права говорить просто неприлично) российская власть, и прежде всего «Единая Россия», отсекают от политического процесса русские национально-патриотические организации и движения. Эта беспардонность вызвала возмущение даже у президента Д.А.Медведева. Наконец, как свидетельствует тот же опыт, внутренняя логика любой политической партии приводит в конечном счете к тому, что ее вожди и аппарат перерождаются в замкнутую касту, живущую собственной жизнью и свято блюдущую свой собственный шкурный интерес. Во имя этого кастового интереса партийная номенклатура пойдет на любые сделки с кем угодно, хоть с самым дьяволом. Печальный опыт КПСС - не исключение, а правило.

Но даже не это главное. Главное то, что партийная система клонирует депутатов по профессии, отсекая тем самым сам народ от управления общественными (государственными) делами. Не случайно наши партийцы такой мертвой хваткой вцепились в «профессиональный парламент». Почему они третируют ленинскую «кухарку»? Только лишь потому, что кухарка – это всего лишь кухарка? Но, во-первых, как говаривал Ходжа Насреддин, чело наших «элитариев» тоже не отмечено печатью мудрости и профессиональный багаж плеч не режет. (Как не вспомнить тут русскую пословицу: в доме висельника не говорят о веревке).

Во-вторых, не следует извращать и оглуплять даже Ленина. Он вовсе не утверждал, что государственная деятельность не требует ни ума, ни профессионализма. Мысль его в другом. Отстаивая идею прямого народовластия, Ленин по логике вещей обязан был возражать (насколько искренне – это другой вопрос) против того, чтобы между народом и государственной властью стояла каста политических перекупщиков или, если угодно, профессиональных политиков, политиков по роду деятельности. Но именно это и не устраивает нашу люмпенэлиту. Пафос ее велеречивого словоблудия о «профессиональном парламенте» отнюдь не в том, что парламент должен быть представлен людьми разносторонне образованными, профессионально подготовленными, умеющими мыслить по-государственному, масштабно.

Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к практике.. Какую глубину политического мышления явили миру лабух Ландсбергис, графоман Гавел, электромонтер Валенса? Какой кладезь премудрости обременял хмельную головушку специалиста по установке унитазов Бориса Ельцина? Полно, лишите этих «профессионалов» консультантов, помощников, советников - и перед вами во всем своем величии предстанет ленинская кухарка. С той лишь разницей, что кухарка умеет хотя бы щи готовить.. Нет, дело тут не в профессионализме, не в глубине мышления, не в широте политической культуры и просто культуры. Пафос в другом: чтобы парламент работал «на постоянной основе». Проще говоря, в «профессиональном парламенте» они видят для себя синекуру или, по-русски, корыто. Корыто – вот Альфа и Омега всего их и демократизма, и профессионализма.

Но предположим, что партийные депутаты действительно представляют интересы тех или иных социальных слоев государства. Предположим, что все они отличаются профессионализмом Солона и кристальной честностью Брута. Что следует отсюда? Партийная система выборов, как известно, не исключает того, что какая-то партия получит в парламенте большинство и даже конституционное большинство. Чьи интересы будет выражать такой парламент? Ясно, что интересы той социальной группы, по мандату которой он был сформирован. Тем самым государственная власть, призванная стоять на страже интересов общества (государства), превращается в орудие в руках одной социальной группы для навязывания своей воли всему обществу.

Толкуйте после этого, что «диктатуру пролетариата» Маркс с Лениным придумали. Они лишь развили идею «представительной демократии» Руссо. Но у них хватило хотя бы честности и мужества не болтать о «народовластии без берегов», на что так охочи трубадуры и менестрели «демократических стандартов», пытающиеся учить нас правилам цивилизованного поведения.

6) Коль скоро общество – система, то и интересы большинства не могут выступать в качестве общественного интереса. Общественный интерес – это интерес целого, а не части, какой бы большой эта часть ни была. Это – гармонизированный интерес общества как системы. Такая гармонизация и осуществляется в обществе-государстве. Государство – не формируемые обществом органы управления, как считал Гоббс, Руссо и как продолжают считать поныне идеологи «представительной демократии»; не некий внешний обществу институт, служащий орудием, с помощью которой одна часть общества диктует свою волю другой его части, как считали Маркс, Ленин и как продолжают считать марксисты.

Государство – это высшая форма самоорганизации общества. Та его форма, в которой современное общество только и может существовать. Ликвидация государства, которую прогнозировал Маркс и идею которой в иной форме пытаются реализовать глобалисты, - это путь деградации общества, путь его самоликвидации. Это - путь, ведущий к гибели человеческой цивилизации. Как форма самоорганизации общества, основанная на «общественном договоре» и функционирующее на консолидированном общественном интересе, государство, как было сказано, уже по самой своей природе может быть только демократическим, т.е. осуществляющим свою деятельность на основе общественного согласия.

Из всего сказанного должно быть ясно, сколь трудна и ответственна деятельность политика. И какими поистине неординарными качествами – интеллектуальными и моральными – должен обладать политик, чтобы уметь консолидировать и гармонизировать всю палитру интересов различных социальных групп в единый национально-государственный интерес и юридически закрепить его в системе законодательства. Органы государственной власти – тут Платон прав – должны быть представлены действительно элитой общества, а не дельцами и краснобаями, способными увлечь толпу демагогией или скупить мошной. К сожалению, сегодняшние «профессиональные парламенты» (и не только они) больше напоминают клинику Ламброзо, нежели ответственные органы государственного управления.