Прогулка с Михаилом Булгаковым по лунной дорожке над Киевом

Вот так бывает со мной, лежишь в постеле в лунную ночь, переворачиваешься с боку на бок и чувствуешь, как вырастают крылья фантазии. И возносят они тебя в поднебесье,и ты летишь легче, чем птица, куда пожелаешь. Восхитительное ощущение, скажу я вам!

На этот раз меня занесло на лунную дорожку, по которой раз в месяц имеет обыкновение Михаил Афанасьевич Булгаков прогуливаться над "Киевом-городом", Матерью городов русских. Стою на дорожке и вспоминаю факты из жизни Великого Мастера. Да, Михаил Афанасьевич очень любил этот город, город прекрасный в пору его счастливой поры. Писатель был его уроженцем, здесь он провёл своё детство и юность самые тяжкие годы испытаний.

Булгаков, как и его отец рано ушёл из жизни в 49 лет, прожив всего на год больше отца. В Киеве он и женился в 1913 году, перед этим окончив киевскую Первую гимназию. Затем поступил на медицинский факультет Киевского университета, по завершении обучения в котором осенью 1916 г. был утвержден “в степени лекаря с отличием со всеми правами и преимуществами, законами Российской Империи сей степени присвоенными"...

И тут моё внимание привлекла фигура, медленно ко мне приближающаяся. В общем я и не сомевался, что это мог быть только знаменитый автор "Белой гвардии" и "Мастера и Маргариты", "Собачьего сердца" и многих других замечательных произведений.

Поравнявшись со мной, Булгаков не выказал никакого удивления от такой встречи и только произнёс: - Раз вы здесь, давайте знакомиться, я... - Да кто же не знает Великого Мастера, ещё при жизни считавшегося "небожителем", - перебил я писателя. - Позвольте представиться, я - Виталий Чумаков, простой пользователь интернет-портала Ньюсленд-Макспарк, ваш поклонник и покорный слуга, - проговорил я на одном дыхании с поклоном, удивляясь самому себе, откуда у меня взялись такие слова и манеры.

- Ну, что же, приятно заглянуть в будущее, ведь нас разделяет 75 лет, не так ли? А позвольте вас спросить, как вы сюда попали, уж не несчастный случай какой? - Нет, я сюда залетел на крыльях своей фантазии, такая лунная ночь... - О, это чувство мне так знакомо. Мне приходилось перемещаться не таких же крыльях не только в пространстве, но и во времени.

- "В белом плаще с кровавым подбоем шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца ниссана в кривую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел Понтий Пилат...", - процитировал я, как-будто кто-то нашёптывал мне эти слова...

Мы не спеша, шли по лунной дорожке, великий русский писатель и я, а под нами блистал ночными огнями Киев, который Булгаков считал для себя счастливым городом. Тут мне припомнилась фраза именитого писателя: "Хорошо вам, чертям. Живете в Киеве, там у вас древности разные, святыни, монастыри, театры и кабаре».

 - Уж не киевлянин ли вы, мой новый знакомый, если оказались здесь? - Я из Санкт-Петербурга, а здесь я оказался исключительно ради встречи с вами, Михаил Афанасьевич.

- Тогда я расскажу вам о городе моей юности. И писатель погрузился в приятные воспоминания.

- Весной зацветали белым цветом сады, одевался в зелень Царский сад, солнце ломилось во все окна, зажигало в них пожары. А Днепр! А закаты! А Выдубецкий монастырь на склонах! Зеленое море уступами сбегало к разноцветному ласковому Днепру. Черно-синие густые ночи над водой, электрический крест Св. Владимира, висящий в высоте...

Писатель взглянул на ночной город и продолжил: - Но это были времена легендарные, те времена, когда в садах самого прекрасного города нашей Родины жило беспечальное, юное поколение.

Тогда-то в сердцах у этого поколения родилась уверенность, что вся жизнь пройдет в белом цвете, тихо, спокойно, зори, закаты, Днепр, Крещатик, солнечные улицы летом, а зимой не холодный, не жесткий, крупный ласковый снег...

Тут писатель вздохнул и одухотворённое лицо его накрыла тень грусти и душевной боли.

- И вышло совершенно наоборот. Легендарные времена оборвались, и внезапно, и грозно наступила история, - великий мистик посмотрел на меня и продолжил свой монолог. - И началось и продолжалось в течение четырех лет. Что за это время происходило в знаменитом городе, никакому описанию не поддается. Будто уэльсовская анатомистическая бомба лопнула под могилами Аскольда и Дира, и в течение 1000 дней гремело и клокотало и полыхало пламенем не только в самом Киеве, но и в его пригородах, и в дачных его местах в окружности 20 верст радиусом. <…> Пока что можно сказать одно: по счету киевлян у них было 18 переворотов. Некоторые из теплушечных мемуаристов насчитали их 12; я точно могу сообщить, что их было 14, причем 10 из них я лично пережил.

- Да-с, дорогой мой, - Михаил Афанасьевич взял меня под руку и продолжили прогулку. - Рекорд побил знаменитый бухгалтер, впоследствии служащий союза городов Семен Васильич Петлюра. Четыре раза он являлся в Киев, и четыре раза его выгоняли. Самыми последними, под занавес, приехали зачем-то польские паны (явление ХIV-е) с французскими дальнобойными пушками. Полтора месяца они гуляли по Киеву. Писатель снова глянул вниз на ночной город и продолжил: - Европеизированные кузены вздумали щегольнуть своими подрывными средствами и разбили три моста через Днепр, причем Цепной — вдребезги.

В финале рассказа “Киев-город” (1923) говорится, что “Город прекрасный, город счастливый. Над развалившимся Днепром, весь в солнечных пятнах. Сейчас в нем великая усталость после страшных громыхавших лет. Покой. Но трепет новой жизни я слышу. Его отстроят, опять закипят его улицы, и станет над рекой, которую Гоголь любил, опять царственный город. А память о Петлюре да сгинет”.

Думал ли писатель, что история - это такая дама, что любит повторяться, превращая драму в фарс. Был и второй бухгалтер в славном городе Киеве, американский ставленник укронационалист Виктор Ющенко, который из политических соображений присутствовал на открытии памятника Булгакову...

Но я об этом ничего не сказал Михаилу Афанасьевичу, чтобы не расстраивать его душу. Она и так была переполнена тяжёлыми воспоминаниями.

Знал ли писатель о нынешнем положении на Украине? И, как бы отвечая на мой мысленный вопрос, у Булгакова вырвалось: - Ух… бандитье… У, мать вашу… Всех половят, всех расстреляют, — всех…

Затем, помолчав и успокоившись, Булгаков, посмотрел на звёздное предрассветное небо и произнёс очень задушевные слова: - Ах, какие звезды на Украине. Вот жил в Москве, а все-таки тянет меня на родину. Сердце щемит, хочется иногда мучительно на поезд… И туда. Опять увидеть обрывы, занесенные снегом. Днепр… Нет красивее города на свете, чем Киев.

Тут он остановился и сказал мне: - Спасибо за приятную компанию, а то мне и поговорить не с кем. Дальше пойду один, а вам пора возвращаться, а то и дороги домой не найдёте. Булгаков пожал мне руку и вскоре расстворился в лунном свете.

Хотите верьте хотите - нет, но вот такая чудесная история приключилась со мной этой ночью.