Охотники за призраками

5 марта. «Юго-Западная». Не вполне трезвая и не сильно молодая дама на шпильках. Кричит. Что же кричит она? «Слава великому Сталину! Сталин умер… СССР пал… Но мы должны возродить его! Упорным трудом!..» — кричит она. Кого возродить, СССР ли? Или ради воскресения Сталина потрудиться? Зачем? Пафосный финал глушит грохот поезда...

1.

Между тем мимо идут москвичи и гости столицы. Безразличные (по крайней мере внешне) к славословиям и призывам. Никто не берётся ни урезонить кликушу, ни поддержать её. Лишь некий юноша, стоящий, обнимая девушку у двери отходящего поезда, вздымает сжатый кулак, крича по-испански: Viva la Revolución!

— Осторожно, — предупреждает автомат, — двери закрываются…

Поезд ушёл.

2.

«Клячу истории загоним!» — взывал Владимир Маяковский. Клячу загнали. Пальцы вождя ослабли на горле мира. Рухнули его фетиши и кумиры. Загнали клячу истории ретивые погоняла! И только крот. Всё куда-то ползёт. Со своею лапой миллионнопалой…

О неудержимости крота истории, ползущего впотьмах тайных лазов, писали многие. Это сильная метафора. Она помогает понять истоки решения разместить в Москве плакаты с портретами вождя. Вот вроде бы на свету, в сотнях книг, статей и передач, Сталин — деспот и ничтожество. Ан вдруг р-р-р-рз — и призыв: растиражировать его и развесить. Отчего это? А от неостановимости крота. Оттого, что пока невидимая рука рынка на поверхности делает своё дело, крот под спудом вершит своё.

А его люди на поверхности предлагают выбор: миру, избитому кризисом между частным предпринимательством и социализмом; России, что мается в стабильной неопределённости между свободой и развитием, и возрождением Совка. Дескать, пусть вновь взвиваются и реют эти стяги… И пусть они не багряны… Совок не зависит от цвета. Он принимает любую символику, храня свою суть. Вот когда из-за гербового щита со святым Георгием выглядывает стальной прищур усатого генералиссимуса.

3.

В России много людей, которых учили (а они запомнили), что кризис бывает чреват ситуацией, когда верхи не могут, а низы не хотят. Вслед за чем происходит нечто, казалось бы, чуждое современному россиянину. Ведь по данным группы ЦИРКОН, 50 % сограждан отрицательно оценивают и большевистский переворот 1917 года, и Гражданскую войну. Не говоря уж о подобных вещах в будущем.

Но ведь остаются ещё 50 %! Тех, кто против новой России. Для кого демократия и рынок — помеха заработку и вызов картине мира. И им всё равно, что за призрак шляется по стране, лишь бы сожрал всех, кто не слушается. Так бы оно, может, и вышло, если бы не…

Если бы рядом не было другого, видимо, более привлекательного призрака: преуспеяния, достатка и благополучия; социального мира; модернизации и развития, передачи стабильности и достатка детям. Под защитой сильной, разумной власти.

Впрочем, а призрак ли это? Возможно, всё ещё да. Но он обретает всё более ощутимые черты. По данным Левада-Центра, зимой этого года деятельность Дмитрия Медведева одобряли 75% опрошенных. Да, эти люди, конечно, ещё не «большинство перемен». Да, скорее всего, они ещё не знают, что, возможно, им предстоит стать субъектами социального творчества. Но кто сказал, что это не так?

Потому-то крот и таится в норе, что дела обстоят таким образом. Впрочем, и тех, кто составляет эти 75%, никто не застраховал от разочарований…

4.

Социальное творчество — не для ленивых. И не для тех, кто любит жаловаться. Как и любое продвижение по трассам социальной мобильности. Есть немало примеров успеха, одержанных на этом пути трудолюбивыми и упорными. Эти success stories говорят: ничего не происходит там, где никто ничего не делает. Хорошая подсказка всем, кто сетует на изъяны российской социальной системы, например на хилость многих партий на фоне колосса одной — правящей.

В чём же дело? Уж не в единственно ли верном учении Ленина — Сталина, гласящем, что партия есть авангард правящего класса? Причём в данном случае речь вполне может идти о новом классе в духе югославского марксиста Милована Джиласа...

Ведь верно: партия — это организация, решающая в политической борьбе задачи социальных слоёв и групп специальных интересов, сознающих свои цели и связанные с ними риски. А в России это бюрократия, потому её партия — сильнейшая. Разговоры о представительстве в устах прочих удивляют. Если бы коммунисты и вправду отстаивали интересы бедных, то имели бы в Думе большинство. А так это просто предел бездарности: проигрывать в стране, где подавляющее большинство людей — твой электорат…

Ах, они жалуются? Ах, им не дают? А когда в политике кто-то кому-то что-то давал? Станете сильными, возьмёте сами. А не станете, отдадите и то, что имеете.

Политическая оппозиция — это не обязательно публичный протест. Вообразите: Лондон, у власти лейбористы, а тори проводят против них массовые марши. Разве не смешно? Не-ет, они действуют иначе, чинят свою политическую машину, чтобы завтра победить.

А здесь ни у кого (кроме ЕР) такой машины нет. Значит, они существуют в основном по милости начальства. Которое знает: однопартийность — опасное условие деградации политической системы. Пусть будет хотя бы видимость многопартийности. Но неутомимый крот считает иначе, всё хочет проверить: а может, всё же хватит одной… Пока другие свои машины не отстроили.

5.

А при чём здесь Сталин?

А Сталин — символ. Тот самый призрак, что держал в страхе немалую часть земного шара. Символ общества, где была только одна партии, но где много пели о свободе. Общества, которого уже нет. Но кто сказал, что не будет? Нет, речь не о коммунизме. Разве главное в нём — коммунизм? Отнюдь. Главное — господство несменяемой элиты, контролирующей социальную и хозяйственную систему. А красный флаг — декорация, окрашенная кровью героев, павших за великую иллюзию…

Размещение в столице в праздник Великой Победы плакатов с портретами Сталина напоминает, как говорят в народе, тест на вшивость. Мол, если люди спокойно пойдут мимо — значит, крот роет не зря, а 20 лет новой страны — на самом деле нуль. Но социологи из Левада-Центра заранее прояснили ситуацию: снова видеть в Москве вождя народов хотели бы только 12% россиян, а неверным это решение считают более 50%.

«Это оскорбительно по отношению к памяти миллионов людей, погибших в лагерях и в застенках НКВД», — полагают 22% респондентов. Ещё 29% говорят, что решение ошибочно, хотя они и понимают чувства тех, для кого Сталин был великим человеком.

Кончено, им это обидно. Ибо побуждает принять новое, другое прошлое и будущее... Одна у них надежда — крот истории, рождающий новые иллюзии, что не нуждаются ни в апологии, ни в отрицании. Как не нуждается в них никакая галлюцинация.

Очень точный образ. Нет, не зря вдоль Рижского шоссе стоят билборды с девизом: «Комары. Тараканы. Кроты. Морим». И — телефон.