Документы Великой Отечественной войны в России закрыты для исследователей

Госархивы последовательно закрываются для исследователей. Громким уголовным делом Супруна-Дударева государство поставило точку в вопросе, может ли историк изучать архивные документы. Фактически это запрет на профессию. В нашей стране таким образом закрыта история, любую фальсификацию которой уже никто не сможет оспорить. Например, историю Великой Отечественной войны, 65-летний юбилей победы в которой мы будем отмечать 9 мая.

Историк и писатель Марк Солонин много пишет о войне. Он рассказал корреспонденту «СП», как ему работается в архивах:

- Документы Оперативного управления Генштаба КА (а это и есть та самая структура, которая разрабатывала оперативные планы будущей войны) за 1940-1941 г.г. в основной своей массе скрыты. Я не случайно использую такой «внесистемный термин». Они именно «скрыты», а не законным порядком засекречены. Более того, на мою просьбу ознакомиться с описью РАССЕКРЕЧЕННЫХ дел мне было отвечено: «Эту опись мы Вам не покажем никогда». Отвечено в устной форме, так что «приложить бумагу» я в данном случае не могу.

«СП»: - Но вы же написали несколько книг о том, что происходило в первые дни войны. Где вы брали для них материал?

- Прежде всего, позвольте заметить, что не я один писал книги о первых (и последующих) днях войны. Кроме меня этим делом на протяжении десятков лет занимались сотни, если не тысячи, историков. И до тех пор, пока не рассекречены все архивные фонды того периода, любые книги, любые концепции являются всего лишь гипотезами. Наличие длинной подписи («академик, доктор, профессор, генерал армии») ничего тут не меняет. К сожалению, эту бесхитростную мысль многие не понимают. Как я мог убедиться на собственном опыте общения с читателями, многие наивно полагают, что если автор книги - академик, то «его допустили к секретным архивам». Простите, но это же несусветная чушь. Бывают документы секретные и документы несекретные (рассекреченные). Нет и никогда не было такой категории, как «документы, рассекреченные для академиков». Нет и быть не может такого чуда природы, как «книга, написанная на основании секретных документов» (хотя ваш брат-журналист очень любит подобные выражения). Если в книге на самом деле присутствуют секретные сведения, то книгу надо срочно изъять из обращения, а автора вместе с издателем отправить в тюрьму. Вот почему уровень развития исторической науки определяется не тем, кого куда «пустили», а массивом официально рассекреченных документов.

«СП»: - Но ведь наверняка что-то и рассекречено?

- Да, конечно. Мощный «выброс» произошел в начале 90-х годов. Научное начальство в том момент маленько растерялось, некоторые и впрямь поверили, что власть меняется, и в этой суматохе кое-какие документы, в том числе - и некоторые разработки Оперативного управления Генштаба 40-41 годов, вылезли наружу. Как шило из мешка. Кроме того, существуют же и документы более низких уровней военной иерархии - окружные (фронтовые), армейские, корпусные и т.д. Работая с ними, тоже можно найти крупицы интересного материала, позволяющего до некоторой степени «реконструировать» Большой План. Это, понимаете ли, как рытье траншеи. Можно подогнать мощный экскаватор, можно с утра до ночи махать саперной лопатой, а можно - по примеру первобытных дикарей - орудовать палкой-копалкой. К сожалению, российских историков вынуждают работать с доисторической эффективностью и производительностью труда

Возвращаясь к вопросу об источниках - документы западных военных округов за первое полугодие 1941 года были до последнего времени недоступны. Более того, было даже непонятно - где, в каком архиве их прячут. Дело в том, что в России существует как минимум два (не считая архивы ВМФ, архивы НКВД и внешней разведки) сугубо военных архива: государственный РГВА и ведомственный ЦАМО. Теоретически, документы между этими архивами разделены по временной отметке 22 июня 1941 года - то, что раньше, должно находиться в РГВА. Фактически же, почти все (без слова «почти» описать ситуацию в наших архивах невозможно) описи фондов РГВА заканчиваются декабрем 1940 г, а почти все описи ЦАМО начинаются с 22 июня (или даже значительно более поздних дат). Таким образом, наиболее значимый для понимания реальных военно-политических планов Сталина период первой половины 1941 г. выпадал полностью. И лишь в последние год-два ситуация стала меняться к лучшему.

«СП»: - Что именно и как теперь рассекретили?

- Начнем с Киевского ОВО. Это был самый мощный военный округ (по числу танков и дивизий превосходящий многие европейские армии того времени), и именно войскам развертываемого на его базе Юго-Западного фронта предстояло нанести удар на главном оперативном направлении Львов-Краков-Катовице. В описи дел КОВО за 1941 год напрочь отсутствует главный, Оперативный отдел. Т.е. вообще - ни одного дела, ни одного документа! Как такое может быть? Начальник Оперативного отдела (в 1941 году в этой должности нес службу будущий маршал, на тот момент - полковник, И.Х.Баграмян) в своих мемуарах пишет, что работа в оперотделе штаба округа кипела днем и ночью - где же вещественные следы этой работы?

Вторым по величине и значению был правый сосед Киевского округа, Западный ОВО. Дела Оперативного отдела штаба ЗапОВО за первое полугодие 1941 г. в описи дел присутствуют. Это - карты дислокации войск округа, схемы и описания укрепрайонов, карты и описания укрепрайонов на территории Восточной Пруссии и так называемого «генерал-губернаторства» (т.е. оккупированной Польши). Нет ни одного дела с документами о боевой подготовке войск, оперативными планами, материалами командно-штабных учений и «игр».

В описи дел Оперативного отдела штаба Одесского военного округа обнаруживаются планы прикрытия отмобилизования и развертывания (представлены весьма подробно, до корпусов и УРов включительно), карта тыла округа, карты грунтовых дорог и прочая занимательная информация. И ни одного документа о том, какие же задачи должны были решать войска округа/фронта после своего отмобилизования и развертывания оперативных группировок…

Но и это еще не все. Синенькие штампики на последних листах описей молчаливо свидетельствуют о произведенном ВТОРИЧНОМ ЗАСЕКРЕЧИВАНИИ документов первой половины 1941 года! Так, по Управлению ВВС Киевского ОВО рассекречено 150 дел и засекречено (Акт № 704 от 31.07.2009 г.) 52 дела. По Управлению ВВС Ленинградского ВО рассекречено 36 дел и засекречено (Акт № 739 от 20.08.2009 г.) 14 дел.

«СП»: - То есть, в прошлом году были вторично засекречены архивные дела 41-го года? С какой целью?

- Большие архивные начальники не устают повторять, что никакого злого умысла в сохраняющемся по сей день засекречивании документов 41-го года не было и нет, и «не надо искать черную кошку в темной комнате». Имеют место лишь сугубо технические, организационные трудности: низкооплачиваемые девочки и предпенсионные тетеньки просто физически не успевают прошлепать штемпелем «рассекречено» миллионы архивных дел периода Великой Отечественной войны. И вот теперь мы видим, что высокопоставленные дяденьки нашли время и силы для того, чтобы просмотреть дела военных округов, оценить ситуацию, самые «неудобные» для репутации неизменно миролюбивого Советского Союза документы спрятать вовсе, всякий «порожняк» - торжественно рассекретить, кое-что оставить в описях ЦАМО, но под грифом «секретно».

Правда, «суровость российских законов смягчается их неисполнением» (хотя в данном случае о Законе и говорить-то не приходится). Так, в частности, рассекречена Директива НКО СССР № 503596 от 28 марта 1941 г., в которой разбирается ход проведения и итоги «полевой поездки штабов Ленинградского, Уральского и Орловского военных округов, в ходе которой отрабатывалась ФРОНТОВАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ (так в документе - большими буквами) в условиях Карело-Финского театра». Какое отношение имеют Уральский и Орловский округа к карело-финскому театру военных действий? Самое прямое. В соответствии с планами вторжения в Финляндию («Записка наркома обороны СССР и начальника Генштаба КА в ЦК ВКП(б) - И.В.Сталину и В.М.Молотову о Соображениях по развертыванию Вооруженных Сил Красной Армии на случай войны с Финляндией» № 103203 от 18 сентября 1940 г.) в состав Северо-Западного фронта, имевшего задачу «ударом главных сил вторгнуться в центральную Финляндию, разгромить здесь основные силы финской армии и овладеть центральной частью Финляндии», включались четыре армии: две развертывались на базе войск и штабов Ленинградского ВО, 22-я Армии со штабом из состава штаба Уральского ВО и 20-я Армия со штабом из Орловского округа. Как видим, все сходится…

Вернемся, однако, к архивам. Возможность ошибок (т.е. рассекречивания документов, в которых можно будет обнаружить что-то важное) неизбежна. Могу предположить, что именно поэтому были выработаны универсальные контрмеры. А именно - 30 ноября 2009 г. в ЦАМО поступило следующее директивное указание:

«Прошу довести до непосредственных исполнителей поступившее в Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации указание начальника отдела руководства архивным делом в Вооруженных Силах Российской Федерации Управления делами Министерства обороны Российской Федерации о возможности ограничения доступа исследователей к несекретным архивным документам, содержащим сведения негативного характера (подчеркнуто мной - М.С.) о военнослужащих Вооруженных Сил (исх. № 205/6/2003 от 17 ноября 2009 года)…»

Каким образом, спросите вы, можно, оставаясь в рамках закона и конституционного порядка, ограничивать доступ исследователей к несекретным документам? Легко! Продолжим чтение сей замечательной бумаги:

«В соответствии со статьей 25 Федерального закона от 22 октября 2004 г. № 125-ФЗ «Об архивном деле в Российской Федерации» ограничивается доступ к архивным документам, содержащим сведения о личной и семейной тайне гражданина, его частной жизни, а также сведения, создающие угрозу его жизни, на срок 75 лет со дня создания указанных документов».

«СП»: - А что понимается под семейной и личной тайной?

- То-то и оно, что законодатель этот принципиально важный вопрос не прояснил. В результате к категории «личная тайна» явочным порядком отнесены события и обстоятельства воинской, «государевой» службы. Т.е. если некий генерал всю жизнь ест казенный хлеб, то это так и должно быть; если он одним росчерком своего пера превращает тысячи молодых жизней в «потери личного состава», то это нормально, но если полвека спустя историк хочет увидеть документ, в котором генералу объявили выговор, то это уже «разглашение тайны личной жизни». Под таким «соусом» засекречивают дела, в которых упомянуты чрезвычайные происшествия; наглухо засекречены документы Особых Отделов, Военных трибуналов и Военной прокуратуры. «Тайна личной жизни священна!» Кто бы спорил, но немного странно, что об этом кричат политические наследники самого кровавого, самого бесчеловечного режима в истории России.

Есть такое хорошее выражение: «умному достаточно». Для разумного человека уже одного этого беззаконного засекречивания документов эпохи Великой Воины должно быть достаточно для того, чтобы понять: ОНИ знают, что скрывают. Что и зачем.