Колония-поселение строгого режима: история Вадима Цымбалова

Кто-то может возразить, что подобной не бывает. Ну, нет такой по действующему в стране уголовно-исполнительному законодательству. Может быть уголовно-исполнительным законодательством не предусмотрено «посёлков» строгого режима. Но если приехать в Крюковскую колонию-поселение, то можно увидеть локальную зону перед единственным в колонии-поселении отрядом.

Учреждение расширяется - силами осужденных сооружается общежитие второго отряда и конечно же, оно обносится родной «локалочкой», куда же без неё. В карантине вообще нельзя выходить из кубрика. Осужденные открыто говорят, что за пределы «локалки» заходить нельзя, по территории, только строем с сотрудником колонии.

Длительных свиданий нет вообще, а краткосрочные предоставляются только с «близкими» родственниками, но кто признаётся близким родственником, решает «хозяин» - начальник колонии-поселения. В одном случае пускают на свидание троюродного дядю, а в другом не пускают родную бабушку. Сотрудники заведения могут возразить: «А у нас колония-поселение, пожалуйста, за территорию, и там встречайся, с кем хочешь, снимай гостиницу и живи». А в отношение локальных зон руководители учреждения скажут, что это ограждения для безопасности заключённых: чтоб под машину не попали, бешенная бродячая собака не укусила, рядом промзона, ограждения защищают от плохой экология.

Это замечательно, но кому разрешают выходить в город? Закон, как всегда обтекаем. В колониях-поселениях допускается выход в город, в связи с выполняемой работой или учёбой. А так же выходом в город или поездкой домой осуждённый премируется, но кто и за что - решает всё та же администрация, как и вопрос, кто может работать за пределами колонии, а кто собирать пластмассовые цветы в мастерской колонии, по 11 часов в день за 3 тысячи в месяц или за подобный заработок оборудовать новое общежитие на территории колонии. А какими критериями пользуется администрация, так и неизвестно.

Осуждённый Вадим Цымбалов по прибытию в колонию-поселение стал работать по свой специальности, он строительный столяр. Был хороший заказ для колонии. Вадим бесплатно делал окна в офисах Зеленограда. Получал при этом зарплату как соляр по хоз. обслуживанию колонии. Кому шли деньги за окна - понятно. Кормил «хозяев зоны» неплохо. Но зато регулярно ездил домой на выходные, иногда и по будням отпускали. Но заказ на окна кончился. Тогда вызвали в опер. часть и предложили другую «работу». Его стали заставлять быть «стукачом».

Начались угрозы. Прекратились «поездки» домой. Перестали пускать близких, под самыми различными предлогами, якобы то не могли найти Вадима, то не было мест в комнате свиданий, поздно приехали и тому подобное. Вадим не выдержал и выпил алкогольный коктейль. Тем он сыграл на руку администрации - далее ШИЗО на 15 суток, а там за осужденным был установлен неусыпный контроль. Вышел в коридор общежития ночью, что в этом страшного - выговор. Справил естественную подробность под деревом - строгий выговор. В итоге, Цымбалов был признан злостным нарушителем режима содержания и по представлению администрации, постановлением суда был переведён на общий режим.

Конечно, Вадим обращался во все инстанции, но не каких результатов не было. Даже представители пресловутой Общественно-наблюдательной комиссии Московской области, на которую многие возлагали большие надежды, заняли сторону администрации, а две накрашенные тёти ещё высокомерно отчитали Вадима.
Осуждённые ходят строям по колонии-поселению. Те осужденные, кто по три раза за год посещает СИЗО и получает выговора и при этом остаются на «посёлке», - просто периодически посещают оперчасть. А нам остаётся только выразить слова поддержки таким, как Вадим Цымбалов. Мы желаем ему успехов в деле борьбы за свои права.