США отрывают Монголию от России и Китая

Интерес США к Монголии может угрожать безопасности России, пишет сегодня «Новая Бурятия». Хотя отношения между Россией и Монголией стали более интенсивными после визита в Улан-Батор президента США Джорджа Буша в 2005 году.

Как ожидается, в конце марта состоится визит в Москву президента Монголии Цахиагийна Элбэгдоржа, который одержал победу на прошлогодних выборах. Причем за последний год это будет уже вторая встреча на высшем уровне российского и монгольского руководства.

И такая активизация «челночной дипломатии» имеет под собой вполне объяснимые основания. Не исключено, что характер и динамика российско-монгольских отношений уже в ближайшем будущем может превратиться в значимый фактор обеспечения территориальной целостности и социально-политической стабильности регионов РФ, расположенных по всему периметру нашей юго-восточной границы. В то время как буквально еще несколько лет назад «монгольский фактор» рассматривался нашими политиками как «малая величина», не оказывающая существенного влияния на российскую внешнюю и внутреннюю политику.

Однако геополитическая активность Вашингтона в этом регионе все чаще напоминает Москве о Монголии. Вопреки уверениям в своей готовности налаживать отношения с Россией в рамках режима российско-американской «перезагрузки», реальная политика Вашингтона заставляет усомниться в искренности американской дипломатии. После того, как тяготевшего к России лидера правящей Монгольской народно-революционной партии (МНРП) Намбарына Энхбаяра на высшем государственном посту сменил гораздо более лояльный к Вашингтону глава Демократической партии Монголии (ДПМ) Цахиагийн Элбэгдорж, эксперты и политологи заговорили о планах американцев взять Монголию под контроль (так же, как в свое время они поступили в отношении Грузии и Украины). Таким образом, США получат еще один эффективный рычаг давления на своих основных геополитических конкурентов – Россию и Китай.

Как известно, отдельные представители монгольской политической элиты до сих пор не расстаются с мечтой о восстановлении средневековой Монгольской империи, основанной легендарным Чингисханом. При этом не секрет, что именно на территории России и Китая находятся регионы, которые ранее входили в империю Чингисхана: Бурятия, Тува, Алтай, а также Внутренняя Монголия. Таким образом, американские стратеги могут предложить потомкам кочевников, державшим в страхе все евразийское геополитическое пространство, вспомнить свое «славное прошлое» и попытаться восстановить империю. Но на этот раз – уже под протекторатом нового «вашингтонского хана». В этом случае в качестве бонуса США получат подрыв геополитической мощи (если не полный распад) своих основных конкурентов на международной арене, а также доступ к богатейшим природным ресурсам – как собственно Монголии, так и российской Сибири и Дальнего Востока.

Вероятность реализации подобного сценария оценивает замдиректора Института Дальнего Востока РАН, профессор МГИМО Сергей Лузянин:

– Еще начиная с момента распада СССР, т. е.

с 1991 года, во внешнеполитической концепции Монголии, кроме России и Китая, появился т. н. «третий приоритет», в который входят США, Япония, Южная Корея и отчасти ЕС. В результате монгольское руководство стало пытаться в своей внешней политике соблюдать баланс между интересами России, Китая и Запада. Правда, я бы не сказал, что после этого Улан-Батор стал действовать антироссийски или антикитайски. Скорее появилась тенденция к соблюдению «равноудаленности», что сказывается и в реальной внешнеэкономической политике.

Это – фундаментальный компонент. Но есть и текущий конъюнктурный фактор. Он связан с политическими ориентациями действующего президента и правящей партии, которая имеет большинство в Хурале и формирует правительство, определяя внутренний и внешний курс страны (Монголия ведь – парламентская республика). В этом смысле прошлогодняя победа представителя демпартии Цахиагийна Элбэгдоржа, конечно, добавила некоторый акцент в сторону Запада. Хотя баланс интересов здесь в целом по-прежнему соблюдается.

Другое дело, что американцы настроены решительно, чтобы реализовать свой шанс, направленный на геополитическое отделение Монголии от России и Китая, а также от такого мощного проекта, как ШОС, где Улан-Батор пока присутствует в качестве наблюдателя.

Вообще Монголия – важный игрок на международной арене. В этой связи можно вспомнить об открытых здесь в последние годы колоссальных стратегических месторождения угля, молибдена, урана и других полезных ископаемых. К их разработке проявляют интерес российские, китайские и западные (например, канадские) компании. Вообще ценность рынка минеральных ресурсов Монголии значительно повысила рейтинг этой страны, так что, кроме политического, здесь присутствует и коммерческий интерес.

Что касается возможности воссоздания некоего аналога Монгольской империи Чингисхана, то это – классический исторический вопрос, который муссируется уже не одно столетие. Еще в XIX веке в умах монгольской аристократической элиты была сформулирована идея панмонголизма через собирание «монгольских земель» и создание единого большого монгольского государства, которое включало бы в себя бурятские, тувинские и внутримонгольские земли. Когда в начале 1990-х годов Россия почти полностью ушла из Монголии, эти идеи были реанимированы. Дело, конечно, не дошло и не могло дойти до выдвижения каких-то политических требований или территориальных претензий, что означало бы подрыв ялтинских соглашений и резкое обострение отношений с Китаем и Россией. Тем не менее, в гуманитарной сфере такие идеи активно муссировались. Сегодня они используются как козырь в кармане тех политиков, которые так или иначе пытаются обсуждать их в рамках всякого рода международных исторических конгрессов.