ВОЗМОЖНО ЛИ ЖИТЬ ТРЕЗВЫМ НА РУСИ? (ч. I)

 “В России не пить - невозможно”, – это убеждение, озвученное писателем Андреем Битовым, словно сине-желтоватый бланш на прекрасном лице культуры России. И хотя господин Битов заблуждается, он, как талантливый литератор, отражает мнение большинства наших соотечественников. Мнение, как это бывает довольно часто, основанное больше на выдумках, нежели на фактах.
На самом же деле, до XV века крепких напитков на Руси практически не было.

Географическое положение страны не располагало: север, Гиперборея. Виноград не культивировался. Поэтому основными продуктами хмельного пития россов были пиво, мед, квас, ол, березовица.
Хороший пьянящий мед требовал длительного приготовления (от 5 до 25 лет) и поэтому был очень дорог. Пить его могла лишь знать. Для массовых игрищ простолюдинов «забраживали» более простую в технологии, гораздо быстрее “доходившую” и, в связи с этим, более слабую и дешевую медовуху.
Квас у древних россиян считался таким же крепким спиртным напитком, как чистое вино того времени (9-11 градусов). Его варили, как и мед, но по своему составу он был ближе всего к пиву, в современном понимании этого слова, только гуще.
Ол - или, другими словами, зелье - также варили. Он был прототипом современного пива. Приготовление велось из ячменя с добавлением хмеля и полыни (отсюда – зелье, зелено вино). Ол был достаточно распространенным и особо ценящимся напитком. По крайней мере, он единственный пользовался привилегией заменять вино во время церковных ритуалов.
Пользовалась успехом и «березовица пьяная» – самопроизвольно забродивший сок березы, хранимый длительное время в открытых бочках и действующий после этого опьяняюще.
Виноградное (сухое) вино в Древнерусском государстве, конечно же, тоже пили, но оно было большой редкостью, так как привозилось из Византии и Малой Азии. Его, как правило, использовали для исполнения религиозных обрядов и поэтому (как в Греции и Византии) разбавляли водой.
Вплоть до XIV-XV веков опьянение вышеуказанными напитками было тесно связано с действиями, восходящими к языческому культу предков и загробных верований (тризны, вакханалии, праздники сева и сбора урожая, начала и середины года и т.д.). Поэтому медоварение, приготовление ола, кваса и т.п. на протяжении веков оставалось единовременным, эпизодическим событием. За соблюдением порядка в потреблении пива (так в те времена называли все спиртные напитки) наблюдала могущественная тогда церковь, которая вела с неорганизованным пьянством лютую борьбу. Да и упиться слабоалкогольными напитками было достаточно сложно.
Справедливости ради, надо сказать, что поговорки “В семье не без урода” и “Свинья грязь найдет” возникли неспроста. И тогда уже находились такие «несознательные граждане», которые умудрялись напиваться даже в самых неподходящих случаях. В русской истории известен случай, когда упившееся ополчение ярославских, суздальских, переяславских, муромских и нижегородских князей 2 августа 1337 года почти полностью было перебито на реке Межевой немногочисленным войском татарского царевича Арапши. Возглавлявший русское войско Нижегородский князь Иван Дмитриевич, утонул вместе со штабом. Описывая трагическое событие, летописец рассказывает, что воины суздальского князя, разбредясь перед битвой по окрестным деревням, пили мед, пиво, брагу и мордовское пуре. Пуре – национальный мордовский напиток, котороый до этого на Руси не знали. Крепость пуре была не более 16-18 градусов. Но даже напиток средней, по нынешним понятиям, крепости, оказался для русских воинов “неподъемным”. После случившегося позорного поражения река Межевая осталась в народной памяти как Пьяная, а территорию за этой рекой стали называть “пьяная сторона”.

Винный спирт, или, говоря другими словами, хлебное вино, как продукт перегонки, стал появляться в России лишь во второй половине XV века (~ 1450 – 1480 гг.). Несмотря на то, что делать его научились в церквях, монополия (единоличное право на производство и продажу) уже в начале XVI века перешла в руки государства. Первый царь всея Руси, Иван Васильевич Грозный, моментально сообразил, какие на этом можно иметь барыши! Производство спиртного налаживалось на специальных винокуренных заводах. А в 1533 году в Москве, на месте современного пятизвездочного отеля “Балчуг”, был открыт первый “царев кабак”.
Однако удержать единоличное владение правом производства и продажи спиртного в руках государства не удалось. От возможности получать бешеные деньги (дешевое сырье и дорогой конечный продукт), у многих бояр свербело в разных местах. Монополию буквально растаскивали по кускам. Очень скоро ситуация вышла из-под контроля и началось спаивание народа. Ситуация усугублялась тем, что слабоалкогольные напитки, до появления винного спирта, было принято пить на Руси ковшами и другими вполне емкими сосудами. И хотя новоявленный напиток имел крепость приблизительно в полтора раза выше традиционных национальных напитков, пить его стали, по привычке, также: чашами, кубками и т.п.

Бессистемное производство спиртного и торговля им привели к огромному мздоимству, повсеместному воровству, преступности, широкомасштабному пьянству, разрушению социальных, культурных, нравственных, идеологических устоев народа.
К середине XVII века монополия государства на производство и продажу спиртного развалилась полностью. Финансовые злоупотребления чиновников, ухудшение качества хлебного вина из-за хищений сырья и фальсификаций, взяточничество, разорение, вследствие пьянства, низших слоев населения, отсутствие возможности у городской и посадской голытьбы оплатить “кабацкие долги” привели к возникновению в Москве и других городах России “кабацких бунтов”.

Это привело к тому, что царь Алексей Михайлович, после их подавления, созвал Земский собор, получивший наименование “Собор о кабаках”. Главным вопросом, рассматриваемым на нем, было реформирование на Руси питейного дела. В результате чего Уложением 1649 года для хлебного спирта первой перегонки ввели специальный термин “простое вино”. Исключительное право на его производство делегировали государству. В связи с тем, что крепость этого “вина” считалась непомерно высокой (~30-32 градуса), оно использовалось в качестве полуфабриката для получения, так называемого, полугара – спирта первой перегонки, разбавленного на одну четверть чистой холодной водой до 23-х – 24-х градусов. Странное, на первый взгляд, название произошло от возможности проверить качество пития путем поджигания: горит, значит – все ОК.
Предпринимались срочные меры по обузданию бесконтрольной продажи спиртного. Запрещалась продажа “твореного вина” в кредит, уничтожались частные и тайные кабаки, усиливалась проповедь церкви против пьянства, принимались меры усиленной борьбы с коррупцией.

Водка в более или менее современном её понимании появилась в Италии около ХVII века. Оттуда её, через Польшу, привезли к нам.
В самой же России в XVIII веке, благодаря постоянному совершенствованию процесса винокурения, появилась возможность получения так называемого “двойного вина” (“двоенное вино”, “передвоенное вино”). Этими терминами называлось хлебное вино, полученное перегонкой простого вина. Двоение очень часто велось с добавлением пряных или ароматических компонентов. К слову сказать, любимым спиртным напитком Петра I была анисовка - двойное вино, настоянное на анисовом семени и разбавленное на треть мягкой родниковой водой. Крепость ее в то время была примерно в пределах 27-30 градусов.

Петр I прекрасно понимал, что монополия на изготовление и реализацию спиртного – основа стабильного положения в стране и гарант государственного спокойствия, поэтому ввел в 1696-1697 годах единоличное право государства на производство и продажу крепких напитков (откупная система). И хотя через десять лет было заявлено о свободе винокурения, которое отнесли к одной из отраслей земледелия, производство и продажа спиртного находились под неусыпным государевым контролем. Кроме того, Петр ввел наказания для сильно пьющих: их били палками и сажали в ямы. Был разработан проект специальных работных домов “для исправления в уме больных, гулящих девок и пьяниц”. Это обуздало ситуацию с былым пьянством.

В 1765 году Екатерина II отменила монополию, передав право на винокурение дворянству как привилегию, освобожденную от всякого налогообложения. Все другие сословия – духовенство, купечество, мещанство и крестьянство – этого права лишались. На первый взгляд, решение было достаточно мудрым: и руководство страны при “своих” оставалось, и барское самолюбие тешилось. Государство, не испытывая конкуренции со стороны ленивого российского дворянства, обеспечивало среднее качество продукции, а вместе с ним, стабильный доход в казну. Баре, млея от своей исключительности и попивая винцо собственного изготовления, совершенствовались в производстве последнего. Тем более, что чины их зачастую напрямую зависели от мощностей винокуренных заводов. Однако уже спустя тридцать лет винный спирт в России гнали все, кто ни поподя, кроме мещанства. Рынок был буквально залит всевозможными суррогатами, источников происхождения которых, во избежание конфликта с аристократией, никто не искал. искал (правительство Екатерины II не имело дурной привычки ссориться со своим оплотом). Последние же, освоив к этому времени вторичную перегонку двойного вина, изобрели тройное вино, крепостью около 70 градусов. Появилась и получила широкое распространение водка, хотя, по традиции, ее все еще звали вином.
Водка почти мгновенно стала пользоваться популярностью. Помещики снабжали новым пойлом слуг, окрестное население, продавали технологии буржуазной прослойке.
Конец восемнадцатого века знаменовался разгулами: благодушное нетрезвое дворянство, хмельная челядь, пьяно-самодовольное купечество, разоряющиеся городские низы, валяющиеся под заборами крестьяне. Переполненные кабаки на каждом шагу, пропиваемые нательные кресты и рубахи, воровство, взяточничество, нищета, долговое рабство, тати с кистенями на дорогах – "Гуляй, рванина!”.

Попытки сына Екатерины, Павла I, навести порядок, в том числе и в питии, закончились для него весьма плачевно, а взошедший на престол в 1801 году Александр I, не стал дразнить судьбу и пустил дело на самотек.
Дворяне праздновали свою полную победу! Злотая молодежь беспробудно кутила. Гусары соревновались в мастерстве пития, владении военным искусством в нетрезвом виде и покорении женских сердец. Балы, пикники, флирт, адюльтер, дуэли. Спиртное, цветы – корзинами! Позже Л.Н. Толстой опишет забавы аристократического юношества того времени в своем великом романе “Война и мир”.
Купцы же, тем временем, прибирали производство и торговлю спиртным к своим рукам, параллельно паразитируя и наживаясь злоупотреблениями, воровством из казны, фальсификацией и ухудшением качества спиртного. Используя как орудие порабощения спаивание русского народа, паровоз капитализма лихо наращивал обороты!

Война с Наполеоном отрезвила Россию. Однако, после ее окончания все продолжилось: “Бурцев, ера, забияка, мой приятель дорогой! Ради бога и …. арака посети домишко мой”. Будущие декабристы, собираясь на сходы, пили водку “под народ”, закусывая черствым хлебом и луком. Появились анекдоты про вечно пьяных, разудалых гусар.
К 1819 году царь Александр обнаружил, что государственная казна – пуста. Памятуя кончину папеньки, рискуя здоровьем и жизнью, он все-таки запретил производство и продажу спиртного частным образом.
Но через девять лет пришли декабристы и все испортили: Николай I, стремясь, после подавления их восстания, умаслить дворянство, едва приняв скипетр и корону, объявил о послаблениях в винной монополии, а в 1828 году отменил ее вовсе. Положение спасало лишь то, что параллельно проводились жесткие меры по укреплению государственной системы и административного управления.
Падение крепостного права (1861) застолбило победу капитализма в стране. В России утвердились законы рынка. Привилегии фактически были отменены, порядочность не котировалась, с моралью не считались, бог, по сути дела, был забыт и вспоминался лишь по случаю. Все отдавалось на откуп прибыли.
Водку, способную сделать богачом за короткое время, производили и продавали все, кто попало. По объемам продаж спиртного Россия вышла на второе место (после Англии) в Европе. Стремление к снижению затрат на его производство удовлетворялось за счет нарушения технологии и, соответственно, качества продукта.
В словарях появилось слово “водка” в значении “крепкий спиртной напиток”. В произведения великих и выдающихся писателей поселились образы алкоголиков. У Ф.М. Достоевского, например, - это господин Мармеладов из “Преступления и наказания”. У С.Н Лескова - барыня, “…страдавшая типичной русской болезнью – запоем”. У А.М. Горького - артист из пьесы “На дне” и отец главного героя романа “Мать” Павла Власова и т. д., и т.п. Аналогично обстояло дело с произведениями изобразительного искусства («Крестный ход на Пасху» и пр.).
Стали спиваться разночинцы и аристократия. Россия узнала о лиловом носе великого композитора М.П. Мусоргского. Над Россией закружил опасность повальной алкоголизации населения.
В России, впервые за всю ее историю, возникла проблема массового алкоголизма (раньше речь велась только о пьянстве).

Чтобы немного смягчить трагедийность сложившегося тогда положения в России, немного отвлекусь и отмечу, что проблема алкоголизма в то время не являлась чисто русским явлением. В других странах она появилась гораздо раньше.
Так, например, основатель американской психиатрии доктор Б. Раш еще в 1785 году писал о том, что неумеренное потребление спиртного похоже на некоторые наследственные, семейные и заразные болезни и считал главными причинами возникновения заболевания разочарование в устройстве мира и чувство вины.
В 1804 году в Англии был опубликована работа доктора Томаса Троттера “О пьянстве и его воздействии на организм человека.
В 1844 году профессор Ф. Гехель издал книгу “О пьянстве, его вредном воздействии и профилактических средствах”.
В 1849 году шведский психиатр М. Гусс создал труд “Хронический алкоголизм или хроническая алкогольная болезнь”.
В общем, обидно, конечно, что в нашем дворе коза померла, зато в ихнем вражеском стане корова сдохла.

Александр Кожемякин