Как политическое партнерство может обернуться кабалой

2–3 сентября 2015 года президент РФ Владимир Путин в очередной раз посетил Китай, где принял участие в параде в честь 70-летия победы китайского народа в Японо-китайской войне 1937–1945 годов и окончания Второй мировой войны.

Результаты двухдневного турне главы государства можно назвать успешными с политической точки зрения и неоднозначными с экономической. Чиновники финансово-экономического блока российского правительства согласовали с китайскими коллегами весьма своеобразные соглашения. Похоже, наши руководители стараются найти деньги для затыкания бюджетных дыр за счет продажи госсобственности за рубеж. Многим ли это лучше, чем залоговые аукционы 1990-х?

Экономические прожекты

Председатель КНР Си Цзиньпин выразил надежду, что и в будущем РФ и КНР будут плотнее сотрудничать. По его словам, хорошие двусторонние отношения — залог тесного сотрудничества между странами на международной арене. В переводе с языка китайской дипломатии это означает, что единственный способ сохранять или даже усиливать геополитическое партнерство между государствами— это во всем соглашаться на экономические условия Пекина. Объем прямых китайских инвестиций в нашу экономику составляет жалкие $8 млрд. В списке внешнеторговых партнеров КНР Россия опустилась на 15-е место (лидируют США), а среди партнеров РФ Китай — на 1-м месте.

Кто там еще говорит о равноправии?

Энергетическое недобратство

Конечно, масштаб российско-китайского сотрудничества с точки зрения России — колоссальный. Но на каких ногах стоит этот колосс?

В рамках прошлого визита Владимира Путина в КНР в мае 2014 года было подписано 46 соглашений, включая главное — 30-летний контракт на поставку российского трубопроводного газа по «Восточному маршруту» в объеме 38 млрд м3 в год. Общая стоимость поставок, как говорили тогда, составит $400 млрд. Однако сегодня эксперты уже не столь оптимистичны: из-за возможного долговременного падения цен на энергоносители контракт способен стать чуть ли не убыточным для «Газпрома», а соответственно, и для России. А осторожные китайцы отказались предоставить нам кредит в $25 млрд на строительство трубопровода — дескать, в собственной экономике проблем хватает.

Тем не менее «Газпром» и Китайская национальная нефтегазовая компания подписали меморандум о взаимопонимании по проекту поставок природного газа из РФ в КНР и по строительству третьего трубопровода в Китай для поставок газа с Сахалина. Однако и с этим маршрутом все может сложиться весьма непросто. «Это всего лишь меморандум, где еще только "планируется провести коммерческие и технические исследования возможности поставок из района Дальнего Востока, и на основании этих исследований будут определяться объемы поставок, сроки и точка пересечения на российско-китайской границе", то есть ничего еще непонятно с этим маршрутом», — комментирует глава Института энергетической политики Владимир Милов. По его мнению, «Газпром» решил постепенно начать «съезжать с темы» «Силы Сибири» и переключаться на Сахалин как основной источник поставок газа по упоминавшемуся контракту на 38 млрд м3. Такое мнение имеет право на жизнь. Однако тогда возникает вопрос относительно других крупных совместных российско-китайских проектов, например таких, как железная дорога Москва — Пекин, первым этапом которой должна стать прокладка трассы Москва — Казань.

Нефтяные сны

Если «звездой» прошлогоднего визита Владимира Путина в КНР был «Газпром», то на сей раз пальму первенства явно перехватила «Роснефть», которая под управлением Игоря Сечина, как оказалось, умеет не только втридорога покупать другие нефтяные компании (ТНК-BP), но и заключать весьма неоднозначные сделки с зарубежными партнерами.

Так, нефтяной гигант подписал соглашение с China Petrochemical Corporation (входит в Sinopec) об основных условиях сотрудничества по освоению Русского и Юрубчено-Тохомского нефтяных месторождений. В соответствии с буквой документа китайцы могут получить контроль над этими участками недр, если, конечно, захотят. По другому соглашению «Роснефть» получит право на 30% акций китайской нефтехимической ChemChina Petrochemical Corporation, то есть речь идет как бы об обмене активами.

Но возникает вопрос о равноценности обмена. Указанные российские месторождения нефти являются одними из наиболее перспективных, а вот относительно финансового положения ChemChina у экспертов имеются серьезные сомнения. Да и общее состояние экономики Китая сейчас не располагает к тому, чтобы вкладывать туда средства, не получая полного контроля над какими-то компаниями (то есть по сути финансировать деятельность владельцев контрольного пакета).

Sinopec заключила соглашение с нефтехимической компанией «Сибур» о вхождении в капитал в качестве стратегического инвестора. Речь идет о покупке чуть менее 10% акций, которые, как нетрудно предположить, вряд ли стали бы продавать, если бы компания не испытывала серьезных проблем с привлечением зарубежного финансирования. Кроме того, между «Новатэком» и Китайским фондом Шелкового пути подписано рамочное соглашение в отношении приобретения акций «Ямал СПГ» ориентировочно за $900 млн. Вот, пожалуй, и все, что интересного было в энергетической сфере за эти два дня.

В других отраслях ситуация выглядит аналогичным образом, а именно: Россия получает деньги в обмен на доступ к своему рынку или к своим активам.

Госбанк развития Китая подписал рамочное соглашение с «Мегафоном» о потенциальном финансировании на $600 млн. Эти средства российская компания направит на приобретение китайского же оборудования Huawei и на рефинансирование долгов.

КамАЗ и Hawtai Motor Group договорились о создании совместного предприятия по производству и продажам грузовиков КамАЗ в Китае и легковых автомобилей Hawtai в России.

«Почта России» заключила соглашение с «Почтой Китая» о развитии сотрудничества в сфере интернет-торговли, объем которой, по оценке главы российской компании Дмитрия Страшнова, за ближайшие 7–10 лет вырастет в три раза.

Порочная логика обмена

Любая торговля является по сути обменом: товар меняется на деньги. Нередко в этом обмене присутствуют и неявные составляющие — в межгосударственной торговле это чаще всего политическое влияние. Похоже, что в товарном обмене между РФ и КНР «неденежная прибавка» со стороны китайцев заключается именно в формальной поддержке политики нашей страны. В то же время восточный сосед получает доступ к стратегически важным отраслям: нефти и газу, электроэнергетике, мобильной связи, почтовому сообщению. Речь идет и о том, чтобы сделать нас рынком сбыта продукции КНР с высокой добавленной стоимостью — китайцы с радостью отправят нам дополнительные партии автомобилей, смартфонов, планшетов в обмен на сырье для развития экономики, да еще и с «премией» за политическую поддержку.

Приведет ли такая политика к росту нашей экономики в долгосрочной перспективе? Вряд ли. Ведь китайцы не передают нам технологические ноу-хау, например в сфере микроэлектроники, где Россия на десятилетия отстает от мировых лидеров, а банально пытаются создать сборочные производства, которые получат скидки на поставку комплектующих при определенной, как правило, не особенно высокой доле локализации.

* * *

В 1990 году чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров говорил в эпатирующем интервью «Плейбою»: «Давайте продадим Курилы Японии, а Монголию Китаю — на этом мы выиграем несколько лет». Кажется, четверть века спустя руководство России прислушалось к совету недополитика…

Зачем мы на это идем? В чем тайный смысл распродажи высокодоходных активов, которые можно было бы оставить будущим поколениям, в сочетании с финансированием массы заведомо тупиковых проектов? Торговать госсобственностью в мировых масштабах имеет смысл только при условии, что полученные средства станут использоваться максимально эффективно. В противном случае, получая сиюминутную ликвидность в обмен на долгосрочные активы, мы продолжим втридорога финансировать создание ненужных железнодорожных магистралей, незаполняемых газопроводов и требующих ежегодного ремонта автодорог. Давайте уже, наконец, займем у Китая, но не денег, а здравомыслия.